- Что случилось, маленькая? Кто тебя обидел?

Леа ничего не ответила, и мужчина, наконец, опустил руки. Видимо, она не хотела говорить. Дан заметил, что Леарна была одета по походному: удобная кожаная куртка, тифара изначально расстегнутая по пояс, дорожные грубые ботинки. Волосы ее были собраны в простую косу, хоть сейчас немного растрепались. Видимо, она находилась в пути и что-то в дороге случилось. Возможно, напали грабители или разбойники. Что если они причинили ей вред или держат в плену? На миг он испугался, но тут же отогнал от себя эти мысли. Во-первых, она, как он успел заметить, приходила к нему в том виде, в котором засыпала. Но синяков, крови или каких-то пут на ней он не увидел. А во-вторых, при необходимости она бы постаралась попросить помощи у него, воспользовавшись своим даром. Но, не смотря на это, мужчина остро ощущал, что девушку что-то терзает, однако не понимал, что именно. Даниан не знал, сколько они так молча сидели, прежде чем он услышал тихий голос полный душевных мук:

- Кто-нибудь умирал у тебя на глазах по твоей вине?

- Нет, –ответил он, покачав головой.

- А я видела, - продолжила девушка после паузы. – Я видела, как по моей вине умирают люди. Они погибли почти все, из-за меня. Это я их убила.

Даниан постарался как можно мягче спросить:

- Леа, скажи, они умерли от твоей руки?

- Нет! - Леарна испуганно распахнула глаза. – Конечно, нет. То есть мои люди погибли исключительно от рук врагов. Но я не смогла их защитить, хотя должна была.

Ее голос уже начинал срываться на крик, разрушая гармонию, царившую вокруг озера. Но, кажется. Леа уже ничего не замечала.

- Как ты могла кого-то спасти, малышка? Ты же такая маленькая, а врагов, наверное, было много, – попытался успокоить ее мужчина.

- Ты не понимаешь, - Леарна в отчаянии заломила руки. – Да, их было больше наших мужчин. Но я обязана была сразу все предвидеть. Меня готовили к этому. Защищать своих людей, оберегать.

- Кажется, ты говорила, что готовишься стать управленцем, а не воительницей, – попытался достучаться до разума девушки Дан. Он никак не мог понять, почему это хрупкое создание обязано было спасать взрослых мужиков.

- И это тоже. И это входило в мои обязанности. А я? Я испугалась! Я так сильно боялась, что не знала, что делать. А когда все-таки предприняла хоть какие-то действия, было поздно. Понимаешь? Слишком поздно…

Дан не знал, что ответить. Возможно, Леарна обладала врожденным чувством гиперответственности, чего лично ему так не хватало в юности, и поэтому винила во всем подряд себя? Или он все же не все знал о своей гостье?

- Расскажи мне более подробно, Леа, что случилось. Иначе я ничего не могу понять и чем-то помочь тебе, – попробовал расспросить ее Даниан.

Леарна лишь отрицательно покачала головой:

- Это ни к чему. Ты все равно ничем не сможешь помочь.

Прошло еще некоторое время, прежде чем Дан решился вновь заговорить. Он начал говорить вовсе не то, что собирался, но слова как будто сами вырывались наружу:

- Знаешь, мне было семнадцать, когда десять летних сезонов назад в этот самый день не стало моего отца. Наша семья была достаточно обеспеченна, чтобы позволить себе тлень. Но и она оказалась не в состоянии его спасти. В тот день должно было закончиться мое детство. Я должен был встать во главе своих владений и взять на себя огромную ответственность. Но я не смог. Всю жизнь меня к этому готовили. Я понимал это, но мне казалось, что папа будет жить вечно.… Когда же его не стало, я возненавидел все это. Возненавидел наследство отца, ту ответственность, которая на меня навалилась, то бремя, к которому я не был готов. И я сбежал. Как трус. Оставил все на мою непутевую мать, и отправился в путешествие на несколько лет. Я вел жизнь повесы: кутил, знакомился с женщинами, тратил деньги, которые успевал зарабатывать и те, что высылала мне мать. Я объездил весь материк и был на нескольких отдаленных островах. Этим своим мальчишеским поведением, я отрицал факт смерти папы. Я не хотел взрослеть, не хотел смотреть правде в глаза, не желал никакой ответственности. Я просто ее боялся. Спустя годы скитаний меня нашел мой друг детства. Он умолял вернуться, так как мать справлялась с делами все хуже и хуже. Но я продолжал бояться. И мне было стыдно перед теми, кого я бросил в тяжелый момент и сбежал. Но все же я поехал домой. Почти сразу я взялся за дело и последние два сезона пытаюсь исправить то, что успела наворотить моя драгоценная матушка. И сейчас мне не стыдно за тот страх, что я испытывал. И из-за которого в тяжелый момент покинул свою родину и всех тех, кто во мне нуждался. Ведь каждый имеет право бояться, Леа. И это естественно. Но вопрос в том, сможешь ли ТЫ преодолеть страх и жить дальше? Или так и будешь, как я когда-то, убегать.

Дан сам не понимал, зачем он сейчас вывалил все это на девушку, свои чувства и страхи он не открывал даже самому близкому другу Эрику. Но Леа, внимательно выслушала его историю, при этом, не сказав ни слова. Они еще некоторое время посидели рядом, любуясь пейзажем. Каждый думал о своем. О своей утрате, о своей боли.

- Спасибо, - голос Леарны оставался тихим, но в нем уже не слышалось отчаяния.

Она грустно улыбнулась на прощание и исчезла. Исчезла, вновь оставив Дана в растрепанными чувствами и неясной глухой тоской в груди. Мужчина еще долго смотрел на переливающееся озеро, забыв о еде и сне. Вскоре и его лошадь вернулась, наевшись сочной весенней травы. А Дан все никак не мог уснуть, вспоминая ночную гостью.

Глава 13.

Леарна с трудом открывала глаза - ей совсем не хотелось расставаться с очарованием сна. Ее дар был и проклятием, и самым большим счастьем. Поначалу она расстроилась, что в такой неподходящий момент, Всевышние силы решили ее отправить к Дану. Но потом поняла, что это было самое прекрасное, что случилось с ней за последние несколько дней. Тишина природы, прекрасное озеро и красивый, сильный мужчина рядом. Она чувствовала, что Даниан очень переживал за нее, пытался утешить, и даже рассказав свою историю. Сердце наполнялось странным, непонятным для юной девушки щемящим чувством, когда она вспоминала его серые глаза, сильные руки, от объятий которых покалывало все тело, и крепкое широкое плечо, на котором можно выплакаться.

Поежившись от ночной прохлады, Леарна уступила свое место на лапнике Миеле и заменила ее на посту. Они решили, что дежурить будут по очереди. От караула освободили лишь Ара, который и сейчас во сне вздрагивал и всхлипывал от пережитого вчера. Вспоминая прошедшие события, Леарна чувствовала, как болью сжимается сердце.

Когда она, счастливая от того, что смогла снять лучников, оглянулась, то тут же поняла, что ужасно опоздала. Кроме нее с Аром, в строю оставались только Ардоний и Миела, которые разделывались с оставшимися разбойниками. У Леарны от ужаса потемнело в глазах. Усилием воли она заставила себя достать один из мешочков с тленью и подползти к ближайшему раненному. Это оказался Юрений. Его глаза были закрыты, лицо бледное, а из груди торчала стрела. Поборов чувство подкатывающей дурноты, девушка выдернула ее двумя руками Она насыпала в руку немного измельченной тлени и всыпала ее в рану. Конечно, лучше было бы сварить эликсир, но на это времени не было, а готовый она не взяла. Леарна видела раньше, как у животных при подобных действиях раны тут же переставали кровоточить и начинали медленно затягиваться. Однако на этот раз все было не так. Рана не заживала, хоть кровь и перестала идти. Она сыпала еще и еще, пока мешочек не опустел, но бесполезно. Это могло означать лишь одно: он умер. Молодой, красивый и влюбленный Юрений мертв! Со слезами в глазах, таким же образом она обошла всех поверженных в бою, как своих, так и врагов, но никому тлень уже не помогала. Она была способна лечить, повышать здоровье и продлевать годы, но, увы, не воскрешать. Леарна заметила, что большинство убитых были ранены вражескими стрелами. Причем как стражи, так и бандиты. Неужели те, кто притаился в лесу, стреляли без разбора?