Глава 14.

Грустный Ганс оказался большой деревней с достаточно веселыми жителями. Конечно, раньше поселение было намного богаче, и людям здесь жилось легче. Сейчас множество домов, как заметила Леарна, покосилось, заборы давно не красились, а собаки в большинстве своем бегали тощие и злые. Зато в отдалении, практически за пределами деревни, возвышалось несколько красивых домов с высокими заборами. Заметив внимание девушки к ним, Никола, следующий неподалеку, пояснил:

- Это наши господа там живут. Как их называют некоторые – богачи. Из высокородных, в основном. Но в других деревнях, я знаю, есть и простые, как мы, только сумевшие нажиться вовремя. Если пожелаете остановиться там, можем проводить. Уверен, у них есть все привычные для вас удобства, – предложил старший, однако по интонации было понятно, что ему не хочется отпускать гостей к этим самым богачам. Леарна поспешила его успокоить:

- Спасибо, господин Никола, за заботу, но я согласилась прийти сюда, чтобы познакомиться и пообщаться с народом, а не распивать чай в скучном чопорном обществе. Этого мне и дома хватает.

- Ну и ладненько, - тут же оживился старик. – Я вас у себя устрою. У меня изба большая, светлая, а жена и вовсе сума сойдет, как узнает, что у нас остановиться сама истинная эль Альтерро.

Изба у старшего оказалась действительно хорошая, двухэтажная, с большими окнами и мансардой. Везде было чисто и уютно. Обстановка не отличалась изысканностью или богатством: здесь были деревянные столы, табуретки, расписная печь, да в спальнях массивные шкафы для одежды и широкие кровати. Когда они прибыли, на крыльце их встречала седовласая крепкая женщина. Она без лишних вопросов с улыбкой встретила гостей и показала им дом. Затем внизу, в общей комнате быстро собрала стол, чтобы перекусить. Здесь оказалась редиска, зелень с огорода, прошлогодние закрутки, и мясные нарезки. А также свежеиспеченный хлеб и парное молоко. Хозяйку звали Галеей Марфовной, она тут же стала бегать вокруг троих гостей, причитая, что «все такие худенькие и бледненькие, аж взглянуть страшно». Никола смущенно просил простить, поясняя, что внуки уехали в город жить, вот старухе некуда свою заботу девать. Ар без зазрения совести пользовался сердечностью Галии Марфовны и просил еще добавки, жалуясь в очередной раз, что два дня ел только кашу собственного приготовления. Миела пыталась, остановить потоки еды в ее тарелку, показывая на свои объемы, мол, и так «кругленькая», куда ж еще. Леарна лишь улыбалась и со всем соглашалась, но ела в меру. Хотя хозяйка, зная кто перед ней, особо не докучала наследнице, но материнские чувства нет-нет, да и брали вверх, заставляя сердобольную женщину подлить молока в кружку к гостье. Немного отдохнув и помывшись в растопленной для них баньке, они решили отправиться втроем осматривать деревню, а Никола вызвался их сопроводить. Галия Марфовна и еще несколько женщин ушли в общий дом готовить праздничный ужин в честь гостей. Сначала они проехали по улицам некогда богатой деревни. Несколько домов стояли заброшенные. Как объяснил Никола, их хозяева распродали земли и уехали искать лучшую жизнь. Нашли или нет, никто не скажет, так как с тех пор их никто не встречал. Другие же, нуждались в явном ремонте, но денег семьям не хватало, поэтому перебивались так. Несмотря на бедноту, везде было чисто и аккуратно. Затем они отправились на пшеничное поле, посмотреть на всходы. Для конца третьего месяца весны, хлеб оказался плохеньким, местами только-только взошедший. Никола грустно вздохнул и пояснил:

- Пшеница да рожь родиться с каждым годом все хуже и хуже. Вы знаете, что наша провинция хлебная, но скоро, боюсь, ее так назвать никто не сможет. Этой весной совсем, думали, пропадем. Посеяли хлеб, вроде все хорошо: и тепло, и дождичек, и заразы никакой нет, а не всходит и все. Как будто не желает. Совсем народ отчаялся. А вчера вечером чудо какое случилось. Как пошли семена в рост, прям волшебство. Дивились мы так сегодня с утречка, стояли да радовались, рассматривая всходы. А тут и прибегает Нюшик да говорит, что какой-то серьезный дядька из стражей дворцовой желает старшего видеть со срочным делом. Ну, всем интересно стало, пошли смотреть, что тут стражу надо из дворца. Слово за слово, так и узнали, что помощь нужна наследнице нашей. Ну, народ то мы может и глупый да суеверный, но факты сопоставить можем. Земля не родила, а как предполагаемая истинная рядом оказалась, так за одну ночь такие всходы. А старики то знают – потомки Манжора маги и земля любит их и слушается. Собрались мы все посмотреть своими глазами на вас, госпожа Леарна. Уж простите, но до конца не верилось нам что вы и есть наследница. А как вы подтвердили, так поверили. Кто ж не поверит, видя такое волшебство.

Никола закончил свой рассказ и улыбнулся. Леарна выслушав его, теперь стояла и ошарашено смотрела на поле, как вдруг что-то почувствовала в груди. Что-то теплое и мягкое. Как будто кто-то бархатной ладонью сжал ее сердце, тронул ее душу, улыбнулся внутри нее. Это была она, и она ее приветствовала. Леарна инстинктивно наклонилась к земле и положила ладонь на нее. Сосредоточившись, она послала в ответ свою любовь, думая о том, как она дорожит ею, как желает о ней заботиться и как рада этому знакомству. Остальные заметили, что с наследницей что-то происходит и не стали мешать. Под командованием Миелы, они тихо отошли от Леарны подальше, осматривать далее урожаи Грустного Ганса. А Леарна, кажется, забыла обо всем на свете. Она не знала, сколько так просидела с прижитыми ладонями к вспаханной земле. Но ей нравилось это общение, который представлял собой обмен эмоциями и образами. Земля ей жаловалась, что обработали корку после дождей плохо, вот почему пшенице оказалось тяжело взойти. Также ей не нравилось, что песни, пока работают на ней, не поют как раньше, а все только жалуются, стонут, да плачут. Она обижалась за это на людей, вот и вредничала. Леарна послала ей все свое сочувствие и пообещала, что теперь будет более внимательна и, узнав о ней больше, постарается помочь. Когда Леарна закончила свой бессловесный диалог и убрала ладони с земли, она увидела, что уже стемнело. Ар и Никола покинули поле и отправились в деревню. Рядом оставалась только Миела, которая внимательно следила за Леарной.

- Ты познакомилась с ней? – спросила она.

- Да, - выдохнула Леарна и широко улыбнулась, вставая на ноги и отряхивая ладони. – Это было прекрасно.

- Я рада, милая, - улыбнулась в ответ фемина. – Ты знаешь, что Манжоры только в день своей инициации начинают общаться с землей?

Леарна нахмурилась. Действительно, это было так. Но земля ее приветствовала, а значит, процесс инициации уже начался. Обычно он начинался в день передачи власти - на четвертый день после смерти предыдущего истинного Манжора. Или, если у тебя есть регент, как у Леарны, в день совершеннолетия - в девятнадцать лет, либо позже по согласованию с приемником, в двадцать один.

- Но как это возможно, Миела? – озадаченно спросила Леарна

- Я не знаю, дорогая, – пожала плечами блондинка. – Ты же знаешь, я молодая фемина. Возможно, повлиял стресс, который ты испытала недавно. Либо сама земля тебя призвала. Может быть, были в истории Минелеи что-то подобное, но я об этом не знаю. В любом случае, вернувшись во дворец, я поговорю с Черлайдером, он опытнее и старше меня. А пока выбрось это из головы. Как я поняла, знакомство прошло успешно и вы друг другом довольны?

- О-о, - тут же опять заулыбалась наследница. – Она прекрасна! Мы так хорошо пообщались, я в восторге от нее!

- А она от тебя, - Миела махнула в сторону пашни. – Посмотри, за последние несколько часов пшеница выросла как за последние несколько недель.

Леарна обернулась. Действительно хлеб уже не выглядел таким болезненным, ростки вытянулись и стали как будто гуще. Полюбовавшись еще какое-то время на возрожденное пшеничное поле, они отправились в деревню.

-Ну, а теперь, пора отдыхать, - сообщила Миела, когда они подошли к Грустному. – Народ в честь тебя устроил праздник. Все уложили пораньше детей спать, и пришли к общему дому на центральной площади. Так что идем сейчас туда! Там сегодня разливают отличную черечу!