Когда его вели на казнь, он подошел к быстрой реке, протекавшей междугородской стеной и ареной[89] , где предстоялоему пострадать, и увидел там великое множество людей обоего пола и всех званийи возрастов, которые сошлись – без сомнения, по промыслу Божьему, – чтобылицезреть блаженнейшего исповедника и мученика. Они так заполнили мост, что втот вечер его едва можно было перейти. Там собрались почти все, и судья осталсяв городе один, без помощников. Святой Альбан, горячо желая как можно скореепринять муки, спустился к реке и возвел глаза к небу. Тотчас же дно рекиобнажилось в том самом месте, и он увидел, что воды расступились и дали емудорогу. Среди тех, кто наблюдал это, был и палач, посланный его казнить.Движимый Божьим вразумлением, он поспешил к святому, когда тот шел к местуказни, отбросил бывший у него с собой меч и простерся перед ним, громковозглашая, что готов сам принять смерть вместе с мучеником или даже вместонего.
И вот, когда он из преследователя истинной веры превратился в еесподвижника, а прочие палачи медлили, не решаясь подобрать лежавший на землемеч, преподобнейший исповедник Божий в сопровождении толпы поднялся на холм.Холм этот, густо поросший дикими цветами всех видов, находился в пятистах шагахот арены. Он не был ни крутым, ни обрывистым, но сама природа снабдила егогладкими пологими склонами, плавно спускавшимися к равнине. Давно он готовилсвою красу к тому, чтобы принять кровь блаженного мученика. Дойдя до вершиныхолма, святой Альбан попросил Господа ниспослать ему воду, и тотчас женеиссякаемый источник брызнул от самых его ног, чтобы все видели, что и водаслужит мученику. Ведь не могло случиться, чтобы святой, не оставив воды в реке,пожелал бы ее появления на вершине холма, если бы не имел в этом нужды. Рекаже, выполнив свою службу, вернулась в прежнее русло, но осталась свидетельницейдеяний святого. И на том самом месте славный мученик был обезглавлен и принялвенец жизни, обещанный Богом любящим Его[90] .Но тому, кто вознес нечестивую руку на шею благочестивого, не довелосьпорадоваться его смерти, ибо глаза его упали на землю вместе с головойблаженного мученика[91] .
В том месте был обезглавлен и воин, который по высшей воле отказался казнитьсвятого исповедника Божьего. В этом случае ясно, что он, хоть и не омытый вводах крещения, омылся собственной кровью и сподобился войти в ЦарствиеНебесное. Судья же, устрашенный необычными небесными знамениями, велелпрекратить преследования и впредь выказывал уважение к тому, как святыевстретили смерть, хоть и предполагал, что мог заставить их отречься отхристианской веры. Блаженный Альбан пострадал в десятый день до июльских календвозле города Веруламий, который англы сейчас называют Верламакастир илиВеклингакастир[92] . Здесь, когда вернулись дляхристиан времена мира, была выстроена церковь дивной работы в память о егомученичестве. И по сей день в том месте исцеляются больные и не перестаютсовершаться всяческие чудеса.
В то же время пострадали Аарон и Юлий из Города Легионов[93] и многие другие мученики обоего пола в разных местах. Онипретерпели все возможные муки и подверглись неописуемым членовредительствам, нопосле прекращения страданий души их вознеслись к радостям Вышнего Града.
Когда буря гонений утихла, верующие в Христа, прятавшиеся до того в лесах,пустынях и потаенных пещерах, вышли из своих убежищ. Они отстроили разрушенныедо основания церкви и воздвигли базилики в память о святых мучениках. Ониоткрывали их повсюду в знак победы, и праздновали святые дни, и возносилимолитвы в чистоте сердца и голоса. Так церковь в Британии пребывала в мире довремен арианского безумия, которое вместе с целым светом поразило и этот острови до самых земных пределов распространило отраву своих заблуждений[94] . Это быстро открыло всем заморским пагубнымересям дорогу на остров, где всегда с охотой прислушивались к новому и ни вочто не верили твердо[95] .
В это время в Британии умер Констанций, муж великой кротости ичеловеколюбия, правивший при жизни Диоклетиана Галлией и Испанией[96] . Тогда Константин, его сын от сожительницы[97] Елены, сделался императором в Галлии.Евтропий[98] же пишет, что Константин сталимператором в Британии и унаследовал владения своего отца. В это время ивосстала арианская ересь, которая была осуждена и отвергнута собором в Никее.Несмотря на это, губительный яд этого безверия, как уже было сказано, поразилцеркви во всем мире, включая наши острова.
В год от воплощения Господа 377-й Грациан, сороковой император послеАвгуста, правил империей шесть лет после смерти Валента[99] . До этого он долгое время царствовал вместе со своим дядейВалентом и братом Валентинианом. Видя, что государство находится в состояниисмуты и на краю гибели, он решил восстановить его и с этой целью одел в Сирмиив пурпур Феодосия, родом испанца, и сделал его императором Фракии и всегоВостока. В это время деятельный и способный муж по имени Максим[100] , достойный титула августа, не предпочти оннарушить клятву верности ради тиранической власти, был объявлен императором вБритании своим войском почти против воли и переправился в Галлию. Там онпредательски убил августа Грациана, который был напуган внезапным нападением исобирался бежать в Италию. Он также изгнал из Италии августа Валентиниана,который бежал на Восток, где Феодосий принял его с отцовской заботой и вскоревосстановил на престоле. Тирана Максима же осадили в стенах Аквилеи[101] , где он вскоре был схвачен и убит.
В год от воплощения Господа 394-й Аркадий, сын Феодосия, стал сорок третьимимператором после Августа совместно со своим братом Гонорием и правилтринадцать лет[102] . В то время бриттПелагий распространил повсюду яд своей ереси, отрицавшей небесную благодать[103] . Ему помогал Юлиан из Кампании, снедаемыйжеланием вернуть себе утерянное епископство[104] . Святой Августин и прочие истинно верующие отцыопровергли их множеством цитат из отцов церкви, но не смогли смирить ихбезрассудство; что еще хуже, безумие, которое могло быть излечено обращением кистине, только сильнее разожглось обидой и чувством противоречия. РиторПроспер[105] хорошо сказал об этом вгероических стихах: