- Ну, уж и не в такую плохую... - возразила Надежда. - Гусь же дал нам расписку.

- Гусь-то дал, а вот эта, как её, Стеллка, не дала нам расписку. Да ещё этот Босс. Нет, я всё-таки волнуюсь! Милиция! Позовите милицию! - прокричала Елена.

И совершенно неожиданно во двор вошёл милиционер.

- Здесь милиция! - пробасил он.

- Её только не хватало! - растерянно пробормотала Елена.

- Кто здесь будет Гусев?.. - спросил милиционер.

- Его здесь нет... - испугалась Надежда.

- А где он? - придирчиво оглядел ребят милиционер.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

И достаточно ли безумна эта

идея, чтобы быть правильной?

Итак, пока закончилась первая половина встречи с читателями и "олимпийские игры" по марафон-прыжкам в высоту взяли тайм-аут, вернёмся обратно в Древнюю Грецию, оставаясь одновременно и у себя дома. Как будто и не прошло двух с половиной тысяч лет.

Дело в том, что и в Древней Греции и у нас, может, примерно в одно и то же время и даже в одном и том же месяце (к примеру, в июне), разбирались два очень похожие друг на друга дела: в Древней Греции бегун Астил из города Кротона выдал себя за сиракузянина (разумеется, не бескорыстно!) и бежал на результат за чужую команду. А у нас в это же время разбиралось дело футболиста, назовём его Эдуардом Селивановым (имя и фамилия в данном случае, как вы сами догадываетесь, роли особой не играет) - дело о нарушении спортивной этики. А нарушение это заключалось в том, что член добровольного спортивного общества "Динамо", вышеупомянутый Селиванов, незаконно выступил за добровольное спортивное общество "Спартак".

Как видите - два совершенно друг на друга похожие дела: одно неэтичное по отношению к своему родному городу, другое - по отношению к своей команде, и дела эти так похожи, что кажется, что не могло быть между ними расстояния в две с половиной тысячи лет, тем не менее эти два дела не высосаны автором из пальца, а, как говорится, это - исторический факт. Ну конечно, судили и Астила и Селиванова. С Астилом общественное мнение кротонцев обошлось довольно мягко: постыдили, пожурили, сказали, что "ай-ай-ай, Астил, ты такой молодой, такой талантливый спортсмен, а так нехорошо себя ведёшь", - сказали и дисквалифицировали Астила на два забега, и всё, кажется. А вот с Селивановым судейская коллегия обошлась круто. Но сначала вы представьте себе обычное современное судебное заседание. После краткого совещания судьи возвращаются в зал и оглашается приговор:

Член добровольного спортивного общества "Динамо" футболист Селиванов (повторяю, что фамилия в данном случае роли не играет), незаконно выступивший за добровольное спортивное общество "Спартак", приговаривается к пожизненному изгнанию из родного дома. (Мало того, ещё и из родного города изгнали навсегда и ещё статую постановили свалить, что поставили Селиванову за прошлые победы.)

Перечитал я написанное мною и сначала даже не понял, что произошло. Что за статуя футболисту Селиванову, которую разрушили, где это у нас за неэтичное поведение изгоняли не только из родного дома, но и из города?.. Что это за фантастическое наказание в нашем спорте?.. Анекдот какой-то!..

Ах господи! Да это же всё машинистка перепутала. Это наши судьи сказали Селиванову, а не греческие Астилу: "Ай-ай-ай, Эдик, нехорошо, такой молодой, такой талантливый спортсмен, а уже так зазнался, что выступаешь за чужую команду!.." А греческие судьи, те выдали Астилу, как полагается по их греческим понятиям выдавать за прискорбное поведение в спорте: статую, что была поставлена Астилу за прежние заслуги, действительно свалили, а Астила навсегда изгнали из города...

Глава 5

НОЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ

Поздним вечером из квартиры Сидякиных спустились по лестнице и вышли во двор Лёня Толкалин и Тарас.

- Может, Цветкова и этот... как его... древний Ксенофан, что ли, правы и нам действительно стоит, кроме марафон-прыжков, устроить спартакиаду Ума и Души? - И Лёня прочитал с выражением:

...несправедливо,

Если искусству ума силу народ предпочтет.

Пусть и могучих кулачных бойцов не имеет наш город,

Нет ни борцов-крепышей, ни пятиборцев лихих,

Ни бегуна быстроногого (как средоточия мощи.

Что в состязаньи мужи ценят превыше всего)

И добавил: - Ты бы мог выставить свои подводные картины?

- А тебе что, понравились мои картины? - спросил Тарас.

- Очень, - ответил Толкалин, - подводный художник - это вообще что-то новое в искусстве!.. А под водой и вправду так красиво, как у тебя на картинах!

- Ещё красивее, - ответил Тарас. - А ты бы мог свои стихи почитать. Мне это нравится:

Ах, вы, друзья, не спорьте,

Вы нам, друзья, поверьте,

Ах, Королева Спорта,

Ах, Лёгкая Атлетика!

- Мы с тобой вполне можем организовать общество взаимного восхищения, - отозвался Леонид грустно.

- Нет, правда, - заспорил Тарас, - а Вита могла бы...

- Не надо о ней, - сказал Леонид.

Сидякин и Толкалин скрылись в тёмной глубине двора, куда не достигал свет подъездных лампочек.

И оказалось, что в эту звёздную ночь бодрствовали не только они одни.

Во двор вышли Фокина, Гуляева и Мухина.

- Ну и что? - свистящим шёпотом говорила Елена.

- А и то... Все в машину и уехали куда-то опять!.. - рассказывала Светлана.

- И Витка с ними? - неприязненно спросила Надежда.

- И Витка с ними! - кивнула Светлана.

- А что было там? - полюбопытствовала Надежда.

- Где?

- Ну, куда уехали, - сказала Елена.

Светлана вздохнула:

- Если бы знать?!

Елена остановилась.

- А ещё что?

Светлана затараторила:

- Ларионов уже дней пять Гуся всё по ночам тренирует. Через планку с чемоданом и под милицейский свисток. Ларионов как свистнет, а Гусь как прыгнет!

- С чемоданом?.. И под милицейский свисток? - удивились подруги. - С ума сойти, до чего опустились!

Светлана продолжала выдавать информацию:

- Ларионов, значит, Гуся тренирует, а Гусь ему говорит:

"Ты, говорит, Ларионов, говорит, меня под монастырь подведёшь".

- Значит, не Гусь Ларионова подведёт под монастырь, а Ларионов Гуся? - уточнила Надежда.

- А под какой монастырь, не сказал? - съязвила Елена.

- Нет, под какой - не сказал, - простодушно ответила Светлана.

- Интересно, что бы это значило и с чем бы это было связано? вслух размышляла Лена.

Светлана недоуменно посмотрела на неё.

- С чем? Ясно, что с иконами. Милиционер говорит, что дедушка Гуся на него жаловался, что он у покойной бабушки какие-то бесценные иконы стибрил.

- А Ларионов-то при чём здесь? - заволновалась Надежда.

Светлана и на неё посмотрела с недоумением.

- При чём? У него отец реставратор, у него всё есть для реставрации, а Ларионов может эти материалы у отца стибрить...

- Вот уже дело и до икон дошло! - забеспокоилась Елена.

- Прекрасно! - не унывала Надежда. - Когда Вениамин признает все эти ошибки, он такой мировой рекорд с новыми силами поставит!

- А с Виткой у него что, роман? - спросила Елена.

- Хуже. Она ему всё время тихо так что-то говорит, что-то говорит, потом он ей всё время тихо так что-то говорит, говорит, говорит, потом она каждый раз как заплачет, - вновь затараторила Светлана.

Елена прищёлкнула языком:

- Значит, сразу до слез довёл?

- Сразу, - кивнула Светлана.

- М-да... И ведь я видела, как он в кино с этой Стеллкой ходил, - призадумалась Надежда.

И Елена задумалась...

- Да, Надежда, ты права, тут не двойником чемпиона пахнет, а целым тройником!.. - наконец, сказала она.

- А кто орал, что мы рано всё это придумали?! - осудила её Надежда. - Боюсь, что не поздно ли?..

- Вот вам эти всякие инте... - привычно начала Елена.

- ...грации! - привычно подхватила Светлана.

- Интенси...

- ...фикации! - приняла "эстафету" Светлана.

- Акселе...