Озадаченный этим, Фандрал отстранился от Эльзы и посмотрел ей в лицо. И невольная дрожь прошла по телу воина от того, что он увидел, взглянув на это белое, словно сделанное из снега лицо. Его не поразила эта бледность, его поразили глаза: они были большие и светлые, как и прежде, но теперь они напоминали две льдинки, икрящиеся морозом и светом, но никак не теплотой. Глаза Эльзы не выражали ничего из того, что видел в них Фандрал раньше. Эти глаза принадлежали не Снежной Принцессе, а Ледяной Королеве.

─ Эльза, ─ тихо произнёс воин. Его храбрость и боевой задор словно погасили, точнее, заморозили.

─ Нет, Фандрал, нет, ─ так же тихо и спокойно, но как будто с затаённым сожалением ответила Эльза. Она опустила взгляд и подняла руки, направив их на Фандрала ладонями вперёд. Тут же вылетел импульс ледяной магии и тонкой струйкой обвился вокруг запястий воина, превратившись через миг в прочные наручники, которые цепями крепились к каменном полу. Фандрал, почувствовав, что попался, попытался сжать меч, но оружие со звоном выпало у него из рук, превратившись на лету в лёд и расколовшись об пол. Он был побеждён.

К тому времени, как Эльза пленила Фандрала, ётуны успели поймать остальных асгардцев. Правда, им долго пришлось возиться с Локи, который, не желая сдаваться в плен, применил магию, но один из великанов изловчился и вморозил мага в стену, отчего тот отключился на пару минут, а когда очнулся, было уже поздно: руки и ноги младшего принца были скованы зачарованными наручниками. Точно такие же красовались на остальных. Связанные, потерпевшие поражение и угрюмые, они стояли перед троном Лафея, который с довольной усмешкой смотрел на побеждённых асгардцев.

─ В Ледяную тюрьму, ─ бросил он подошедшим стражникам-ётунам. ─ Пусть посидят на соседнем плато, отдохнут. Я уверен, что Всеотец не бросит их, отправит к нам ещё отряд. Что ж, подождём их, а пока, ─ Лафей повернул голову и взглянул на Эльзу, ─ я хочу поговорить с Королевой наедине. Увести! ─ Царь махнул рукой, и стражники, подталкивая пленных в спину, повели их в сторону Тёмного плато, туда, где располагалась знаменитая на все Девять Миров Ледяная тюрьма, тюрьма, в которой арестанты, если они не были ётунами, замерзали от холода и сожалений за считанные дни.

* ─ намёк на гоблинов из серии книг Дж. К. Ролинг “Гарри Поттер”

─ Прошло несколько часов, а я уже промёрз до костей! ─ воскликнул Тор, перетаптываясь на месте и хлопая себя ладонями по плечам в стремлении согреться. Делать это было несколько проблематично из-за того, что ноги Громовержца были скованы кандалами, цепь от которых крепилась большими штырями к каменному полу и соединяла собой всех пленных асгардцев.

─ Согревай себя мечтаниями, ─ ехидно, но с заметным унынием отозвался Локи, который сидел на выдолбленных в стене нарах, покрытых сложенной вдвое шкурой какого-то животного. Маг тоже был в кандалах, только в отличии от остальных, он был закован ещё и в наручники. Ётуны позаботились о том, чтобы Локи не смог воспользоваться своей магией.

─ Я смотрю, у тебя это хорошо получается, ─ съязвил Тор, выпуская при этом облачко пара изо рта. ─ Мог бы и помочь ─ согреть нас магией.

─ Я тебе что, камин? ─ огрызнулся Локи, хмуро глядя на брата, гадая, притворяется тот, что не понимает или нет. ─ Они заковали мне руки, ну да с этим я бы ещё справился, при условии, что это были бы обычные цепи.

─ А что с ними не так? ─ спросила Сиф, которая до это безуспешно пыталась открыть замок с помощью припрятанного от ётунов кусочка металла.

─ Они зачарованны, ─ ответил Локи. Для убедительности маг вытянул закованные руки вперёд. С бледной ладони Бога сорвался сполох зеленоватого огня. Он охватил металлические кандалы и несколько секунд держался на них, но потом соскользнул вниз и потух.

─ Понятно. ─ Сиф снова отвернулась и начала снова ковырять замок, но в этот момент металлическая полоска выскользнула из её окоченевших рук и упала на каменный пол, как назло провалившись в щель. ─ Проклятие! ─ воскликнула дева, отходя от двери и садясь на нары рядом с Фандралом. ─ Ты как? ─ спросила она, наклоняясь к нему и пытаясь рассмотреть лицо друга.

Воин ничего не ответил ей, даже не повернулся. Он просто сидел, устремив остановившейся взгляд на пол и, казалось, даже не замечал, что происходит вокруг. Фандрал прокручивал в голове, вспоминал снова и снова момент, когда он прижал к себе Эльзу, а она спокойно посмотрела на него и сказала “нет”. Ему казалось, что он до конца своего существования будет помнить этот спокойный, как снежный покров в безветренную погоду, голос той девушки, которую он любил. Фандрал действительно любил Эльзу, и это была не просто мимолётная страсть, как к остальным девушкам. Королева Эренделла была особенная, и именно из-за её необычности она так понравилась Фандралу. Теперь же, как только воин вспоминал Эльзу, перед его глазами вставала не та робкая мидгардка, которую он целовал к царском саду, а равнодушная ко всему, Ледяная королева, которая одним взмахом руки заковала его в цепи. Он и сейчас помнил её глаза в тот момент, когда она сказала ему “нет”: холодные, светлые, их взгляд был обращён куда-то в глубь души Эльзы, казалось, в тот момент она даже не видела Фандрала. И тогда он почувствовал, что он проиграл, силы его покинули, а меч, его любимый меч, рассыпался в прах, превратившись в лёд.

Воин с горечью осознавал то, что похищение Эльзы ётунами ─ его вина. Он должен был погибнуть, последовать за ними, вцепиться зубами в глотки ледяных великанов, но не отпускать Эльзу. И теперь из-за него, из-за его оплошности, дочь Локи перешла на тёмную сторону. Фандрал не знал, что побудило её это сделать, да это было и неважно, ему хватало того, что он не смог спасти Эльзу от этого. Дважды. Дважды он терял Эльзу: первый ─ в хранилище, когда её унесли ётуны, и второй раз здесь, в Ётунхейме, когда воин заглянул в холодные глаза Ледяной королевы.

Он думал о том, как они с королевой могли бы быть счастливы, часами гулять по садам и мирам, ездить на турниры и пиры. У них впереди были бы десятки, сотни счастья и блаженства. Воин был уверен, что Эльза унаследовала долголетие Локи. Эти мысли, однако, не согревали Фандрала, они были пропитаны горечью и сожалением, и чем больше он думал о погубленном счастье, тем больше замерзал. Думая о Ледяной и о том, что могло бы быть, воин поклялся, что никогда не простит себе то, что он не смог отстоять Эльзу в том сражении.

Пока Фандрал пребывал в невесёлых мыслях и занимался в мыслях самобичеванием, остальные, собравшись поближе, насколько позволяли цепи, понизив голос, чтобы не услышали находившиеся неподалёку стражники, обсуждали, как быть и что делать.

─ Мы не можем освободиться от цепей, Локи говорит, что они заколдованы, да вы и сами видели, ─ говорил Тор, не выпуская из поля зрения стражу. ─ Но и сидеть, сложа руки, тоже нельзя: чем дольше мы тут, чем сильнее замерзаем. Шкуры, что они дали нам, не греют. ─ Тор кивнул в сторону грубо отделанных шкур, которые были свалены в кучу в углу камеры. Асгардцы, даже завернувшись в них, чувствовали обжигающий холод, который пробирал их до костей. И если раньше их спасали тёплые меховые плащи, то теперь они вместе с оружием, которое у них отобрали ётуны, поймав в зале Лафея, лежали спрятанные неизвестно где. Воинам оставалось надеяться только на асгардскую устойчивость и на кожаные камзолы, от которых, впрочем, было мало толку. Огун заметил, что будь они людьми, то замерзли бы уже давно.

─ В этой тюрьме тебе не помог бы даже огонь десятка каминов, ─ произнёс со своих нар Локи. Он не присоединился к обсуждению и продолжал сидеть. ─ Это ─ Ледяная тюрьма, здесь умирают не от голода или пыток, а от холода, вызванного сожалениями и душевной болью. Она сделана на основе Древа Сожалений из одного маленького мирка вблизи Мидгарда.*

─ Я смотрю, Локи, ты ни о чём не сожалеешь, ─ неожиданно подал голос Фандрал. Молчавший до этого воин выпрямился на своих нарах и устремил взгляд на Локи.