Портал накопил достаточно энергии и сгусток светящейся материи, в центре которого находилась Малефисента, устремился в небо и исчез в отверстии между облаками, как будто специально образовавшегося там. Ветер сам собой начал стихать, и Диаваль, почувствовавший, что самое страшное миновало, отнял руки от лица и приподнялся. Башня перестала испускать сияние и только еле заметно вспыхивающие огоньки в сферах показывали, что мгновение назад здесь творилась магия. Ворон осторожно встал на ноги и приблизился к кругу, который образовывали сферы. Там никого не было.

─ Совершилось, отбыла! ─ хрипло и восхищённо произнёс Диаваль, глядя на затянутое облаками небо, в котором минуту назад исчезла его госпожа.

***

Тем временем в Асгарде Хеймдалль внимательно смотрел на то, как с неба спускался сгусток светящейся энергии, который, бесшумно переливаясь, опустился за невысокий холм. Он знал, кто прибыл к ним, и знал, что гость, точнее, гостья, не собирается причинять вред Асгарду, поэтому Страж не вызвал охрану, решив сам встретить Чародейку. Вскоре из-за холма показалась высокая женщина в чёрном плаще, идущая в направлении обломков Радужного Моста. Она, заметив Стража, приблизилась к нему и произнесла:

─ Не бойтесь меня и не арестовывайте, я не причиню вреда ни вам, ни вашему миру. Только скажите одно: Локи, сын Одина здесь?

— Мидгардская чародейка Малефисента? — Один внимательно посмотрел на Стража.

— Да, Всеотец. — Хеймдалль только что доложил Одину о прибытии Малефисенты, которая дожидалась аудиенции с царём в приёмных покоях. — Она хочет поговорить с вами о Локи.

— И хочет с ним встретиться, — добавил Всеотец. — Чего мы не в состоянии ей предоставить. Но со мной поговорить она может. Стража! — повелительно позвал царь, и два воина, стоявшие по обе стороны дверей в Тронный зал приблизились к господину и поклонились. — Введите её!

Воины ещё раз поклонились и вышли из зала. Через несколько минут тяжёлые позолоченные двери отворились, и в покои, в сопровождение стражников, зашла Малефисента. Она была бледна, видимо, потому что перемещение отняло больше энергии, чем она рассчитывала, но скорее от того, что ей предстоял нелёгкий разговор с самим Одином. Оказавшись перед троном, вежливо и грациозно поклонилась, краем глаза наблюдая за реакцией Всеотца. Ничто не напоминало в этой строгой и сдержанной женщине ту ведьму, что явилась на крестины к королю Стефану и публично прокляла маленькую Аврору.

— Приветствую тебя, Всеотец! — произнесла Малефисента. — Да будет твоё правление долгим и спокойным.

— И тебе привет, Чародейка, — ответил Один. Манера феи держаться произвела на него благоприятное впечатление. Вся её сущность, как ни старалась она её скрыть, была как на ладони видна Одину, но он отдавал должное женщине, что смогла полюбить его младшего сына таким, каким он есть.

А Один не сомневался, что Малефисента полюбила Локи, чтобы он сам ни говорил сыну в тот роковой вечер, когда повелел Хаймделлю забрать его домой.

— Я знаю, ты провела много времени в пути, не хочешь ли отдохнуть перед нашим разговором? — спросил Всеотец.

— О нет, Всеотец, — ответила Малефисента. — Я проделала этот нелёгкий путь с определённой целью — встретиться с твоим сыном, Богом Локи. Поэтому не буду тянуть и спрошу прямо: где он?

— Где он, — повторил Один с еле заметной горестной усмешкой. — Хотел бы я ответить тебе на этот вопрос положительно. Я бы мог солгать, но лучше тебе узнать всё сразу и не тешить себя иллюзиями. Мой сын Локи погиб.

В зале воцарилась тишина. Такой глубокой тишины Один давно не слышал. Казалось, время остановилось, потому что на лице Малефисенты застыло изумлённое выражение, то выражение, которое бывает, когда человек ещё не осознал весь смысл постигшего его несчастья. Как только Всеотец произнёс фразу “Локи погиб”, фее показалось, что внутри у неё что-то оборвалось. Сердце словно сковало холодом, и дрожь прошла по всему её телу. Это был удар, к которому Малефисента была не готова. В самом худшем из вариантов она представляла себе, что Локи не любит её, бросил, предал. Но только не то, что он погиб. Этого она и в кошмаре не могла представить.

— Погиб. — Малефисента сглотнула подкативший к горлу комок. Её душили слёзы. — Как это произошло? — Она не добавила “Всеотец”, но Один понял её.

— Тебе лучше узнать всю историю от Тора. — Ему тяжело было это говорить, он прекрасно понимал, что чувствовала Малефисента. — Он это сделает лучше меня.

Было послано за Тором. Через несколько минут Громовержец вошёл в Тронный зал. Он был очень удивлён, увидев Малефисенту, но не примянул мысленно отметить, что она побледнела и похудела с момента их последней встречи. По взгляду феи Тор догадался, что она знает о том, что случилось.

— Пройдём в мои покои. — Тор сделал приглашающий жест, когда Один сказал ему, что от него требуется.

Малефисента последовала за ним, предварительно попрощавшись с Одином. Оказавшись в покоях Тора, Малефисента тут же опустилась на невысокий диванчик, стоявший около огромного распахнутого окна, в которое были видны все красоты Асгарда. Но Малефисенте сейчас было не до них, она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Я понимаю тебя, какой это удар, — заговорил Тор, присаживаясь рядом с ней. — Если бы ты знала, что тут было, когда Локи, — он не договорил, перехватив взгляд феи.

— Я хочу знать, как, — голос феи звучал приглушённо и грубовато. — Как он погиб. — Она посмотрела в глаза Тору. — Я прошу, — Малефисента остановилась, — ничего не скрывай, рассказывай всё, как есть. Чтобы не случилось тогда, я переживу, потому что я слышала уже самое страшное.

Тор вздохнул и начал свой рассказ. Он рассказал всё: и как ётуны напали во время коронации, и как он с троицей воинов, Локи и Сиф отправился мстить в Ётунхейм, как поплатился за гордыню и попал в Мидгард, как Локи обманул его, сказав, что Один умер. Малефисента слушала его внимательно, не перебивая. Когда Тор начал рассказывать о том, как Локи запустил Биврёст, чтобы уничтожить Ётунхейм, Малефисента удручённо улыбнулась. Она узнавала стиль Локи, не удивлялась ничему, потому что она понимала его, преданного собственной семьёй, а уж кто-кто, а знала, как это, когда тебя предают. По мере того, как развивался рассказ Тора, она обнаруживала в поведении Локи всё новые и новые черты, которые были присущи ей, когда она решила мстить Стефану.

А Тор тем временем дошёл в своём повествовании до разрушения Биврёста. Малефисента живо представила себе тьму осколков, разлетевшихся во все стороны от страшного удара Мьёльнира, и то, как Локи с Тором полетели вниз, и как Один чудом успел схватить Тора, Тор — посох, за который держался Локи. Тор, вопреки просьбе Малефисенты, хотел утаить от неё краткий диалоги Одина и Локи, но фея, почувствовав по тону рассказчика, что он хочет слукавить, взяла его за руку и слегка её пожала, как бы говоря, что ей нужно знать всё. Поражённый силой этого стремления и отдавая должное Малефисенте, Тор передал и диалог.

“— Нет, Локи, — произнёс отец”, — рассказывал Тор. — Ещё мгновение Локи держался за посох, а потом разжал руку и упал в пропасть под Радужным Мостом. Его останки было бы бессмысленно искать, потому что пропасть эта уходит глубоко вниз, за грани известных и неизвестных нам миров, поэтому мы просто устроили панихиду по брату. — Громовержец закончил и внимательно посмотрел на Малефисенту. Та сидела, устремив взгляд невидящих глаз куда-то в стену. По её острым скулам вниз стекали прозрачные слёзы.

— Давно это было? - спросила фея.

— Ровно месяц назад, — ответил Тор. — Траур по Локи ещё не закончился. Если хочешь, можешь остаться у нас, отец позаботиться о тебе.

— Как он позаботился о Локи? — Малефисента скривила губы. — Впрочем, нет, я не в праве его осуждать, он сделал всё, что мог. “Хотя мог бы больше”, — подумала фея.

— Как ты отправишься назад? — поинтересовался Тор. Он понимал, как тяжело Малефисенте, но старался занять её разговором о насущных вещах, чтобы она не погружалась слишком глубоко в свои горестные мысли из которых потом так трудно найти выход. — Мы сейчас в затруднительном положении, потому что без Радужного Моста на перемещение затрачивается огромное количество энергии.