Но выход в космос — это не только техника.

Ведь сколько было сочинено об этом, сколько мечталось — и все в светлом, возвышенном ключе! Казалось, что дело это не для того склочного недалекого человечества, которое тогда обитало на Земле, а для иного — благородного, высокоорганизованного, какое появится еще не скоро.

Может быть, и энтузиасты космоплавания надеялись, что факт выхода в космос облагородит человечество?

Увы — и он это видел — эпоха звездоплавания также не переродила мир, как до нее эпохи радио, электричества, пара, книгопечатания и изобретения пластмасс. Эти штуки оказались мало связаны: звездные перелеты сами по себе, — а разрушение природы, истребление естественных богатств, перепроизводство энергии, потребительское вырождение само по себе.

Нейтрид — материал, по всем параметрам соответствующий ядерной энергии, выдерживающий миллионоградусные температуры, любые давления, напряжения, излучения, — безусловно, был одним из замечательнейших изобретений в истории человечества. Но именно он, сделав атомную энергию столь же доступной, легкой и универсальной в применении, какой до этого была электрическая, подвел мир к Потеплению.

Еще долго держалась надежда, что — поскольку все сложилось из маленьких действий, мелких побуждений и причин — Потепление скоро пройдет; его можно переждать в комфортабельных жилищах, на «летающих островах», в крайнем случае, на околоземных орбитах… А оно все не проходило.

…И, только начав терять, люди поняли, как много они имели, каким громадным в сравнении с тем, что можно приобрести в свое владение, было общее, не принадлежащее никому богатство: голубое небо с солнцем, воздух, которым можно дышать, вода, которую можно пить, орошать ею землю, купаться в ней, спокойная, безопасная для строений, транспорта и пешего хождения суша, родящая и сохраняющая жизнь почва.

Это случилось в 109 году, в разгар Потепления. В актив человечества к тому времени можно было занести только начавший распространяться общепланетный язык, впитавший в себя самое выразительное и точное из национальных (преимущественно из английского, русского, французского, китайского, хинди…), да применение индексовых имен. Причина того и другого была одна: смешение народов, переселения, смены мест и сред, бедственные ситуации, требующие быстрой связи и сотрудничества. Понятие постоянного места жительства стало абстрактным. Только служба информации в эти годы была на высоте.

Корабль Пришельцев долго кружил вокруг Земли, не привлекая внимания. Его конструкция: эллиптический диск на двух черных сигарах — была не самой примечательной среди обилия «ноевых ковчегов», в которых на различных орбитах спасались от потопа миллионы состоятельных «чистых» и «нечистых».

Потом вдруг стали замечать, что корабль этот легко меняет скорости, высоты, наклонения орбит, расходится со встречными — так, будто законы механики не для него были писаны. Это было — с точки зрения оборонительных систем на Земле — чревато неожиданностями и опасностями. Тревогу усилило и то, что корабль не отзывался на кодовые запросы… Одним словом, когда он оказался в пределах досягаемости, три ракеты противокосмической обороны с ядерными боеголовками были выпущены по этой цели с трех баз почти одновременно, с разницей в минуты.

Оказавшись в поле влияния корабля, ракеты не взорвались, последовали за ним звеном. Тотчас после этого на всех телеэкран Земли появилось лицо Прекрасной Дамы; название принадлежит газетчикам, но это действительно было очень красивое женское лицо.

— Люди! — сказала Дама; голос был безукоризненно чист и мелодичен. — Мы не есть то, что вы воспринимаете сейчас посредством ваших органов зрения и слуха. Мы прибыли в Солнечную систему издалека, из другой звездно-планетной системы, с целью поиска разумных существ и установления контактов с ними…

В разных странах ее речь звучала на языке именно этой страны.

— Земля привлекла наше внимание своим повышенным радио- и тепловым излучением. Наш образ жизни, как и реальный облик, и способы общения имеют мало общего с вашими. Поэтому мы еще не разобрались, что тут у вас и как.

Единственное, что, как мы надеемся нас сблизит, это мысль, разум, возможность понять друг друга. Но возникают сложности. Мы не можем для начала не отметить странный способ приветствовать гостей из иных миров.

Смотрите, какие «подарки» прислали нам с трех точек вашей планеты…

И под перечисление координат баз на экранах показался «эскорт» корабля Пришельцев: три ракеты разных конструкций и раскраски.

— Мы не считаем, что эти смертоносные «подарки» поднесли нам все люди Земли, — продолжала, снова появившись на экранах, Дама. — Поэтому и возвращаем их точно в те места, откуда они запущены. Даем находящимся там двенадцать часов на эвакуацию. Особо рекомендуем вывезти ядерную взрывчатку — иначе эти ракеты, взорвавшись, наделяют слишком много бед.

Точно в назначенный срок ракеты упали на свои базы и взорвались. Разрушения они произвели не такие уж и большие. Зато психический резонанс события был громаден: буря возмущения и страха уничтожила сначала прямых виновников запусков, затем покончила и с военными системами.

Выступление Прекрасной Дамы и — еще более — демонстрация Пришельцами своего умного могущества породили сверх того общепланетную волну радужных надежд и чаяний. Они тотчас начали высказываться в газетах, по радио и телевидению, в разговорах: что вот-де теперь все наладится, мудрые могущественные Пришельцы помогут людям, сообщат знания, как быстро охладить воды и атмосферу, успокоить сейсмику, уменьшить радиацию… Уж они-то знают, как надо, и все могут.

Но те что-то не спешили. Они день за днем, неделя за неделей кружили по Солнечной, не давая советов, и не сообщая сведений о себе. Корабль то приближался к Земле, изучал, видимо, разные участки ее поверхности, то описывал петли вокруг Луны, удалялся к иным планетам, к Солнцу, снова возвращался. Он ловко, вызывая восхищение космонавигаторов, совершал расхождения с кораблями землян, которые, презирая правила безопасности, набивались на встречи, — уходил от них с запредельными ускорениями.

Наконец три месяца спустя на телеэкранах снова появилось лицо Прекрасной Дамы.

— Люди, — сказала она чистым мелодичным голосом на всех языках сразу, — мы улетаем. Сумма наших впечатлений об увиденном и узнанном о вас такова, что мы не считаем себя вправе ни вступить с вами в обстоятельный контакт, ни открыть координаты места в Галактике, откуда мы прибыли. Похоже, что вы для этого не созрели.

Равным образом мы не считаем себя вправе удовлетворить высказываемые вами (и так понятные нам!) надежды помочь вам выпутаться из общепланетных экологических затруднений. Мы не делаем это не потому, что не располагаем соответствующими знаниями и возможностями. Мы ими располагаем, и если бы ваши беды имели естественные причины — будь то планетные или космические, — мы сочли бы непременным долгом помочь вам. Но все ваши беды — и многие на Земле это уже понимают — есть продукт деятельности, которую вы считаете разумной. Возрастание энтропии, выразившееся в Потеплении, климатической неустойчивости и многом ином, есть продукт вашего ума — и вашего безрассудства, вашей изобретательности — и вашей алчности, вашей страстной мечтательности — и вашей недальновидности, ваших амбиций — и страха жить.

Да, у вас есть знания, технические достижения… но почему вы не верите друг в друга, ополчаетесь, соперничаете? Почему большинству из вас сиюминутные блага заслоняют и прошлое и будущее, и весь мир? Почему никак не найдете точной меры взаимоотношений между собой, с природой? Почему даже в общей беде не можете объединиться? Ведь никто за вас это не сделает!

Если вы разумны по-настоящему, то должны найти выход из лабиринта, в который сами себя завели. А если нет, то и наша помощь будет не впрок — даже может сделать вас опасными для других, истинно разумных, но не столь активных цивилизаций во Вселенной Считайте, что сейчас вы держите экзамен на разумность. Мы верим в вас и не говорим: прощайте. До встречи, люди, до свидания!