Ученик: - Как он окружен?

Учитель: - Шестью стенами.

Ученик: - Какими?

Учитель: - Сверху, снизу, спереди, сзади, справа и слева.

Ученик: - Сколько с ним происходит перемен?

Учитель: - Шесть.

Ученик: - Какие именно?

Учитель: - Голод и насыщение, покой и труд, бодрствование и

сон.

Ученик: - Что такое сон?

Учитель: - Образ смерти.

Ученик: - Что такое смерть?

Учитель: - Неизбежное обстоятельство, неизвестная дорога,

плач для оставшихся в живых...

Ученик: - Что составляет свободу человека?

Учитель: - Невинность...

И так далее, до полного изнеможения собеседников.

И никаких отметок (двоек, например) никто никому не ставит, и родителей не вызывают, тем более что один из родителей в данном случае французский король Карл Великий, ученик - его сын, будущий итальянский король Пипин, а приведенный выше диалог - часть одного из уроков, запись которого можно прочесть в "Хрестоматии по истории средних веков"...

Обитатели Четыреста Сорок Восьмой тут же опробовали эту практику обучения, но, увы, в большинстве случаев у них учитель и ученик говорили на таком, примерно, уровне:

Ученик: - Можно выйти?

Учитель: - Иди и больше не возвращайся.

Ученик: - Интересно, почему?

Учитель: - Потому что ты мне надоел.

Ученик: - Интересно, чем же?

Учитель: - Сидишь тут и рожи корчишь.

Ученик: - Это потому, что я очень хочу выйти.

Учитель: - Вот и иди. И больше не возвращайся...

Но двоим все-таки удалось вырваться за пределы современной школы и ее нравов.

И вот что у них получилось:

Полина Барскова:

Ученик: - Что такое мир?

Учитель: - Нагромождение идиотов.

Ученик: - Что такое пустота?

Учитель: - Глаз слепого.

Ученик: - Что такое разум?

Учитель: - Знание, скрываемое от чужих.

Ученик: - Что такое счастье?

Учитель: - Осознание своего начала.

Ученик: - Что такое добро?

Учитель: - Любовь без жалости.

Ученик: - Что такое зло?

Учитель: - Оплакивание живых.

Ученик: - Что такое свобода?

Учитель: - Море у твоих ног.

Ученик: - Что такое убийство?

Учитель: - Игра в кости с бессмертием.

Ученик: - Что такое мир?

Учитель: - Чаша с кровью.

Ученик: - Что такое я?

Учитель: - Зеркало с низким голосом.

Сева Зельченко:

Ученик: - Что это?

Учитель: - Бабочка. О, бабочка! Да, это бабочка, друг мой.

Ученик: - Из чего состоит бабочка?

Учитель: - Из двух параллельных "б", двух оранжевых "а" и

"очк"а.

Ученик: - Ее едят?

Учитель: - Нет, ее протыкают булавкой.

Ученик: - Зачем?

Учитель: - Она обретает спокойствие. Так познают

спокойствие.

Ученик: - Что сказал об этом поэт?

Учитель: - Поэт сказал: "На свете счастья нет, но есть".

Ученик: - Бабочки всегда так громко звучат?

Учитель: - Нет, друг мой.

Ученик: - Значит это не бабочка?

Учитель: - Возможно и так, друг мой.

Ученик: - Она приближается. Бабочки всегда такие большие?

Учитель: - Нет, друг мой.

Ученик: - Почему же ты молчишь?

Учитель: - Лучше промолчать, нежели впасть в заблуждение.

Ученик: - Что есть учитель?

Учитель: - Такие вопросы задавать запрещено.

Другой ученик (вбегая):

- То, что Вы назвали бабочкой, учитель, село там,

на поляне. Оно огромно и железно. В нем кто-то

есть. (убегает).

Ученик: - Пойдем, посмотрим?

Учитель: - Не так быстро, дитя мое, не так быстро. Сначала

повтори алфавит.

Ученик: - А.

Учитель: - Полным ответом.

Ученик (не слушая)

- Кто это идет сюда?

Учитель: - Неважно. Поэт сказал: "Я - памятник себе".

Ученик: - Что они там делают?

Учитель: - Биографию, друг мой, биографию.

Ученик: - Они тянут какую-то сеть.

Учитель: - Сеть состоит из дырок и ниток между ними.

Ученик: - Они поджигают лес.

Учитель: - Поэт сказал: "Белеет пар. Ус одинокий".

Ученик: - Что это, что это? Смотри, учитель, что это?

Подполковник Осьминогов (входит с топором):

- А вот что!

"НАПИШЕМ, БРАТЦЫ, МОНОРИМ"

Жил во второй половине прошлого века в России такой поэт Алексей Апухтин.

Он был знаменит тем, что начал сочинять стихи довольно рано, и старшие современники (Иван Тургенев, например) прочили ему славу Пушкина. Со славой, правда, ничего сверхъестественного не вышло, но сочинения его, печальные, меланхолические даже стихи и поэмы, пользовались у читающей публики успехом.

А еще он (Апухтин) был известен тем, что учился в школе вместе с великим Чайковским, и остался другом ему на всю жизнь, и Чайковский сочинил на стихи Апухтина несколько превосходных романсов...

Но однажды этот певец печали написал вдруг очень веселое стихотворение в жанре монорима (монорим - это стихи на одну рифму), начинающееся строкой "Когда будете, дети, студентами". Стихотворение это стало невероятно популярным, к нему тут же приспособили нехитрую мелодийку, и все московские, а за ними и петербургские студенты, на своих пирушках радостным хором распевали:

"Когда будете, дети, студентами,

Не ломайте голов над моментами,

Над Гамлетами, Лирами, Кентами,

Над царями и над президентами,

Над морями и над континентами.

Не якшайтеся там с оппонентами,

Поступайте хитро с конкурентами,

А пойдете на службу с патентами,

Не глядите на службе доцентами,

И не брезгуйте, дети, презентами...

Говорите всегда комплиментами,

У начальников будьте клиентами..."

И так далее, - еще строк двадцать в том же духе и на ту же рифму.

Населению Четыреста Сорок Восьмой идея монорима пришлась по вкусу, тем более, что тут же последовал призыв к действию, исполненный тем же замечательным способом:

Напишем, братцы, монорим!

Раз двадцать рифму повторим,

Насочиняем, натворим,

От вдохновения сгорим,

Бумагой всюду насорим,

Москву и Питер покорим,

Париж, и Хельсинки, и Рим

Весь мир стихом своим взбодрим,

И будет этот монорим

Прекрасен и неповторим.

И поэтому едва прозвучало задание - первые строчки предполагаемых моноримов: "за что мне нравится кино" и "когда мне было десять лет", - Четыреста Сорок Восьмая мгновенно забурлила, забубнила, зарифмовала, зашевелила мозгами во все стороны, и результат тут же (не прошло и часа) не замедлил сказаться.

Когда мне было десять лет,

Приснился как-то мне валет,

Наглец, красавец и атлет,

Одет в малиновый жилет,

С плеча свисает эполет,

На шее черный амулет,

В руке держал он арбалет,

Заткнул за пояс пистолет.

Я говорю ему: - Привет!..

Мол, сколько зим и сколько лет.

Он выстрелил в меня в ответ

И закричал: - Умри, поэт!

Оставь навеки этот свет!

Здесь для поэта места нет!

Я возмутился: - Что за бред!

Убить поэта - страшный вред!..

Тут вспыхнул в небесах рассвет,

Растаял сон, исчез валет.

(Наташа Хейфец, Оля Красная)

За что мне нравится кино?

Оно, как терпкое вино,

Огнем любви напоено,

Мечты и музыки полно,

Оно и грустно, и смешно,

И благонравно, и грешно,

Однообразья лишено

В нем все мгновенно решено:

Хромой пират идет на дно,

Соперник прыгает в окно;

Красотка в черном домино,

Злодей в лимонном кимоно;

Он с ней сначала заодно

И вдруг - кинжал, в глазах темно,

И расплывается пятно,

И багровеет полотно,

И все - закончилось кино.

А дома снова все одно:

Унылых дней веретено

И так до нового кино.

(Катя Лукина, Таня Слепова)

Когда мне было десять лет,

Была я тощей, как скелет,