«Белые ручки любят чужой труд»,- припомнил сейчас Шатров любимую присказку отца.- Придется всем батрачить на эту персидскую княжну, да еще с полпути вертаться».
Они проходили мимо ремонтных мастерских, где токарил Сергей Белов. На огромном дворе виднелись тракторы, бульдозеры, канавокопатели.
Сергей снял фуражку, обнажив белобрысый, коротко стриженный ежик, и на ходу приветственно помахал машинам: «До осени, братцы!» Его сильные руки касались почти каждой их детали. Он любил машины, как живые существа. Особенно ему нравились машины-работяги, которые редко возвращались в ремонт. А два бульдозера и канавокопатель он считал лентяями: чуть маленькая поломка - опять отдыхают у мастерской…
Зоя вдруг остановилась и загородила Сергею дорогу. Вадим расслышал их короткий, но решительный диалог. И до этого они не раз спорили о том же. Зоя дружила с Сергеем, но переживала, что у него всего лишь десятилетка, а главное, что он работает простым токарем. Ну хотя бы, на крайний случай, бригадиром. Дело тут было не в заработке, зарабатывал Белов побольше иного инженера, а в звании. Сама Зоя гордилась своим пединститутским знач-ком-«поплавком» и всегда прикалывала его к костюму. Мама, убеждена Зоя, с ума сойдет, если узнает, что она собирается выйти замуж за обыкновенного рабочего. И сейчас она снова, в который раз завела речь о том, что пора Сергею подумать об институте.
- Обещай, Сережа, что уйдешь от станка.
Сергей растерянно повел плечом и, словно извиняясь, проговорил:
- А если не смогу?
- Почему же я все могу?- тоном капризного ребенка спросила девушка.- Ведь смогла же я уговорить мою упрямую директоршу отпустить меня досрочно? И ради чего? Чтобы пойти с тобой. А ты…
- Ты молодец,- весь просияв, сказал Сергей.- Это здорово, что с нами пошла.
- Мне дифирамбы не нужны,- отойдя на обочину дороги, сказала рассерженная Зоя и угрожающе спросила: - А хочешь, я не пойду?
Угроза огорошила Сергея. Он повернулся к Зое и смолк, растерянный и озадаченный. В его серых глазах застыл недоуменный вопрос.
Неужели он плохо поступает, делая трудную работу своими руками? Ведь не может же он переложить всю тяжесть на зеленых мальчишек и девчонок, а сам ходить по мастерским руки в брюки и с важным видом поучать их. Да он же со стыда сгорит! И куда девать силу, если она играет в нем?
Но когда вновь его взгляд встретился с Зоиным, Сергей понял, что их дружба может рухнуть. Если сейчас Зоя отвернется, то навсегда. Таежный рассвет казался теперь Сергею пасмурным осенним вечером, когда не видно ни земли, ни звезд. Потерять Зою - даже страшно подумать! Но институт… Он не думал о нем. Даже не мог представить, в какой именно институт ему хотелось бы. И к тому же он убежден, что поступает правильно…
«Ну и дубина ты, Белов! - мысленно обругал его Орлецкий.- Чего стоит пообещать!»
Чтобы хоть как-нибудь выручить товарища, Вадим весело подал команду:
- На песню - стройся!
Зоя еще раз смерила отчужденным взглядом приунывшего Сергея и подхватила под руки Орлецкого и Шатрова. Сергей оказался на отшибе. Теперь, когда Зоя шла между двух рослых парней, он еще раз убедился, как она хороша. Зоя слегка касалась щекой плеча Орлецкого. Но Сергей не придал особого значения этому жесту. Он понимал: Зоя мстит. Но уже за то, что не вернулась, готов был простить ей наперед любые капризы.
Орлецкий обернулся и, ободряюще кивнув Сергею, гордо откинул назад свою рыжую огромную голову. В его светлых глазах заиграли веселые искорки. Он заулыбался заразительно, блеснув белыми плотными зубами.
Бревенчатые аккуратные домики под тесовыми крышами остались позади. Лишь один коттедж виднелся в стороне от дороги, среди кустов рябины и топольков. В нем жили начальник Дорстроя Чугунов и его жена, врач-хирург. Надо бы не будить людей, протопать подальше, а потом уж горланить песни, но Вадим Орлецкий рванул аккордеон и запел звучным баритоном:
Высокий Зоин голос слился с баритоном Вадима.
Окно в коттедже Чугуновых распахнулось. Хотя дом стоял далеко от дороги, остроглазый Ром Шатров успел разглядеть в окне смуглую черноволосую девушку. Тут же растворилась дверь застекленной веранды, и незнакомка выбежала на тропку, на ходу заплетая черную толстую косу.
- Кажется, к нам,- сказал Ром, повернувшись к товарищам. Они остановились, поджидая.
Девушка была невысокого роста, в простеньком ситцевом халатике и мужских стоптанных шлепанцах. Орлецкий, окинув ее наметанным взглядом, сразу заметил шрамик, пересекший левую бровь, и большой, давно заживший шрам на левой ноге. Ноги у нее были красивые, но цвет лица бледно-смуглый, без какого-либо признака румянца, и тонкий, с чуть заметной горбинкой нос, не понравились Орлецкому, и он даже не обратил внимания на ее выразительные карие глаза.
- Здравствуйте, ребята,- запыхавшись, проговорила девушка и, не дожидаясь ответа, тут же спросила:-Это вы отправляетесь в экспедицию?
- Да, мы,- за всех ответила Зоя, без всякого интереса разглядывая щупленькую и, по ее заключению, невзрачную дурнушку.
- А кто у вас начальник?
- У нас все начальники,- с усмешкой ответил Орлецкий, но все же указал: - Разве по росту нельзя догадаться? Вот он наш командарм - Сергей Белов!
- Возьмите меня с собой,- торопливо заговорила смуглянка.- Мне обязательно надо побывать в горах Тур-кулана. Обязательно!
- Девушка, это ведь не так близко и не так просто,- наставительно сказала Зоя.- Вы, вероятно, первый раз в тайге?
- Я?-растерянно переспросила смуглянка.- К сожалению, первый раз.
Холодными огоньками засветились Зоины голубые глаза. Конечно, эта чернушка-дурнушка ей не помеха. Но Зоя любила быть не только первой, но и единственной…
Проницательная незнакомка быстро сообразила, что Зоя ее не поддержит. И еще она поняла, что лучше ей в таком положении не говорить, что она - студентка геологического факультета. Зоя могла только больше заупрямиться. Значит, надо что-то придумать.
- Я вам пригожусь. Возьмите, я хорошо готовлю, буду вам вкусные обеды варить,- взволнованно заговорила она. Но слушали ее нехотя и явно намеревались отказать.
Из коттеджа вышли супруги Чугуновы. Обычно с веселинкой в открытых карих глазах, всегда аккуратный и подтянутый в своей полувоенной форме, начальник Дорстроя Александр Петрович Чугунов на этот раз предстал в полосатой пижаме, непричесанный, чем-то обескураженный.
- Наташа,- обратился он к девушке, и в голосе его прозвучали нотки обиды и упрека.- Только переночевала и уже пустилась в бега…
- Папочка Саня,- буквально взмолилась девушка,- нельзя иначе. Это же единственная возможность выполнить поручение профессора!
Почувствовав, что проговорилась, Наташа прикрыла ладошкой рот. Чугунова грустно покачала головой и прошептала:
- Бес меня дернул проговориться об этой экспедиции. Ну хотя бы недельку дома побыла.
- Не обижайся, мамочка Шура,- кинулась Наташа к Чугуновой и обхватила ее за шею.- Лучше, мамочка, помоги мне. Попроси, чтобы взяли…
- Они ведь пойдут только до Чулупчалыпского порога,- попробовал отсоветовать Чугунов.
- Все равно мне надо.
- Мы не настоящая экспедиция, неизвестно, что у нас подучится,- в тон Чугунову заговорил Сергей, но, встретившись глазами с Наташей, заметил в них готовые брызнуть слезы и нерешительно пробормотал:-Зачем вам эта поездка?
- Может, передумаешь? - безнадежно спросил Чугунов Наташу.
- Я не знаю, что тогда со мной случится,- проговорила трагическим голосом Наташа.
Чугунов умолк и стоял с опущенной головой. Сергей глядел на эту сцену и ничего не мог понять.
Откуда взялась у Чугуновых такая взрослая дочь? И такая бессердечная - за два года, что они живут в Золоторечье, ни разу не навестила, а сейчас только приехала и удирает. Нет, он ее не возьмет, просто из уважения к Чугуновым, которых в поселке знали как прекрасных людей и любили.