Скука распространялась на всё. С одной стороны казалось, что я жил своей обычной жизнью, такой, какой жил, пока не узнал о Джесси, с другой — изменилось всё, причём в худшую сторону. Напрягали ещё и мысли о недавней альбертовой догадке. Меня ждёт ещё целая вечность таких дней.

Одним вечером я намеренно задержался на работе и,  пока Уилл вышел из мастерской, ринулся к запасной комнате. Комната оказалась закрытой – сколько бы я ни пытался её открыть;  более того, из угла тут же вышел Уилл, нарочно размахивая рядом ключами.

— Не дождешься, — съязвил он.

Я хотел было ответить, что он всё же верит в волшебный шкаф, но промолчал. Больше попыток не было пробраться в комнату — даже если бы затем и пошло дело, они были бы безрезультатными.

Моим единственным увлечением оставались книги. Я читал их повсюду: на работе, шагая по улице, дома. Здесь уж Маркес был бессилен, чтобы что-либо запрещать. Потрёпанные, старые, какие-то детективы и приключения – книг у меня так-то немного, но каждую я перечитывал по несколько раз.

Однажды дома, читая книгу в спальне при тусклом свете, я вспомнил, что не отдал Джесси книгу Стивена Мэррлоу. Потрясающая идея зацепила меня, и я полностью погрузился в чтение.

За несколько дней я заключил для себя, что Стивен взаправду пишет блистательно и неповторимо,  покорял даже не столько словарный запас и стиль его письма, сколько необыкновенное умение вовлекать в книгу. Теперь понятно,  почему это один из любимых писателей Джесси. Ещё я поближе познакомился с Альбертом, и мне стало неловко, от того, что я вёл себя с ним весьма грубо и недоверчиво. Но больше всего думал я о Джесси. Мне снилась её улыбка,  незабываемые глаза – изо дня в день, и это не прекращалось.

«Нужно действовать», — сказал внутренний голос; и план по проникновению в другой мир был уже почти готов.

— Здравствуйте, проходите.

Забренчали колокольчики, дверь распахнулась, и Джесси вошла в магазин,  вновь вдыхая приятный запах книг.

— Наставник скоро будет, — отозвался Альберт.

— Он живёт здесь?

— Конечно. Я иногда остаюсь за главного и присматриваю за магазином. В частности,  чтобы никто из героев не выбежал.

— Неужели в магазин совсем никто не ходит?

— Ну, почему же, — Альберт пожал плечами. — Приходят, но очень мало. Если бы стало известно,  что Наставник работает в магазине, здесь были бы толпы.

Джесси не удивилась его словам. Пускай Стивен это и отрицает,  он, однако же, многими любимый писатель. На это повлияла книга «Границы свободы».

— Вы не пробовали с ним поговорить?

— Он отходит от темы.

Альберт опустился на стул, что за столом,  писательница облокотилась на один из книжных шкафов.

— А мистер.. м-м, — он замялся, вспоминая, видимо, фамилию. — Мистер Корбес, — отозвался он, наконец, — разве не с вами?

— Нет, — мрачно отозвалась Джесси. — От него совсем нет вестей в последнее время.

Звякнули колокольчики, Альберт и Джесси одновременно оглянулись.

— Альберт! — писатель подошёл к своему герою и к девушке. Заламов поднял голову. — Знаешь, чем писатели отличаются от других людей?

— Чем, сэр?

— Не боятся воплотить свои мечты в жизнь. О, мисс Уэйн, рад вас видеть! Читали утреннюю газету?

Не дожидаясь ответа, писатель вынул из сумки, висевшей через плечо, газету.

— О вашем романе ходят легенды, — восхищённо отозвался Альберт, прочитав статью.

Джесси слегка нахмурила брови. «Ну, Джон», — промелькнуло в её голове.

Писатель отложил газету, а Альберт тем временем пробегал глазами показавшиеся ему интересными рекламные объявления.

— По какому вы делу,  мисс Уэйн, или просто так? И где вы потеряли вашего книжного друга?

Писатель улыбнулся, и Джесси показалось, что он знает, что она чувствует. Будто он,  этот забытый всеми человек, но вспоминаемый неоднократно, как величайший писатель, читает её мысли, знает, с каким нетерпением она ждёт скорого возвращения Итана.

— Он не пришёл, — отозвалась Джесси. — Не знаю, по какой причине, он не появлялся уже почти неделю.

— Ну, это не срок, — отмахнулся писатель.

— Вы о чём? — Удивилась девушка.

— В своей книге, мисс, Наставник описал всё, что и вправду происходило со мной, только не в вашем мире. Было там и время,  когда я не мог попасть в ваш мир, как ни старался. Дело было в портале, - объяснил Альберт.

— Подождите, я не помню, мистер Мэррлоу, чтобы в своей книге вы писали что-то о порталах.

— Он описал это своими словами, но события почти не изменил. Вы не перечитывали книгу заново?

— Так и не принялась, — покачала головой Джесси. — Раньше времени не было, теперь книга у Итана. С того момента, как он её забрал, так и не вернул.

— Альберт хочет намекнуть, что в своей книге я описывал все события, происходящие с ним.

— Это очевидно, ведь он главный герой.

— Я не о том, мисс, — покачал головой Стивен. — Приходя ко мне по вечерам, он рассказывал мне всё, что происходило с ним…

— Вы сумасшедший! — вдруг крикнула Джесси, — так, значит, всё, во что я была влюблена, будучи школьницей — не выдумка?

— На первых порах я выдумывал, — смутился писатель. — А потом просто перестал зачеркивать строчки, которые мне присылала тетрадь. Я лишь немного исправлял их.

— В таком случае, вся слава должна достаться Альберту. Он не писал, конечно, зато создавал события.

— Не отрицаю, — усмехнулся писатель. Герой тоже широко улыбнулся.

— Что смешного?

— Я даже пробовал сказать в редакции, что книгу писал не я, а другой писатель. Через неделю мой дом окружили репортёры, на лицах их отражалось восхищение. Бедняги решили, что я нашёл рукописи умершего писателя и дописал их. Странно, от этого общественная оценка обо мне только возросла. Но я говорил вам об этом.

— Говорили. Но я не думала, что вы описывали все события…

Джесс долго не могла ничего больше сказать, посматривая то на довольного рассказом писателя, то на улыбающегося Заламова.

— А что насчёт портала?

— Ах да, портал, — опомнился Стивен Мэррлоу. — Вы ведь знаете, что портал в мире Альберта — море. Так вот,  было время, когда он, сколько ни прыгал в него, оставался в своей реальности. До сих пор объяснить этого не могу. Это продолжалось около месяца.

И вновь наступила тишина. Писательница нервно прикусывала губу.

— Надеюсь, мисс Уэйн, в вашем случае этого не будет. Будем надеяться, у него много дел. Не хотите выпить с нами чаю?

Тёплый заваренный напиток отвлёк девушку от тяжёлых мыслей, и вскоре она, как обычно,  жизнерадостно улыбалась.

— Вы же не считаете, сэр, что с ним случилось похожее? — раздался в тишине приглушённый шёпот.

Джесси спала и, даже если бы и захотела, не услышала бы этот разговор. Писатель укрыл девушку, которая давно уплыла в свои добрые мысли, тёплым шёлковым пледом и,  прикрыв дверь комнаты, вернулся на опустошённую, мерцающую многочисленными звёздами, улицу. Но,  то были не такие звёзды, какие видим мы на небе каждый день, а всего лишь свет прожектора. Писатель опустил голову,  выдыхая сероватый дымок, который не замедлил тут же раствориться в сиянии полной луны.

— Этого я и боюсь, — прошептал он, отодвинув от себя сигарету. Бросил её на искусственный песок и, привстав с деревянного крыльца, затушил ногой.

— Это было ужасно, сэр, — прошептал Альберт. — Вы не представляете…

— Тише, — ответствовал Стивен. — Давай не будем вспоминать этого. Та история в прошлом и, надеюсь, навсегда.

Альберт, следуя примеру своего Наставника, выдохнул дымок и замер, прислушиваясь к ночной тишине.

Утром меня по обыкновению встретила фабрика, к которой я имел уже не просто отвращение – это было чем-то схоже уже с непреодолимой ненавистью. Даже хуже.

Пришёл я рано,  потому принялся за книгу. Она хоть и толстая,  но жутко интересная; я читаю в последнее время очень много – всего несколько листов осталось. Я с предвкушением перелистывал страницу за страницей. Я забыл,  где нахожусь, и видел перед собой только Альберта и Корина. Первый – совершеннейший идеал. Естественно,  не без своих чертей, и тоже совершает ошибки, но вполне честный и хороший человек. Корин же,  напротив, начинал меня раздражать. Он всё больше напоминал мне Маркеса. На минуту оторвавшись,  я захотел по приходу начальника показать повесть ему – каким не стоит быть, но передумал, вспомнив, откуда у меня эта книга.