Есть ли у него веснушки, родинки, родимые пятна?

Он предпочитает кофе или чай?

Он сова или жаворонок?

Я хочу знать все.

Мой мозг сходит с ума, я уже пытаясь подобрать ответы. Я уверена, что угадала правильно большинство. В прошлом я узнала довольно много о людях. Но мне не нравится гадать. Я люблю одержимость. Я люблю преследование. Охоту. Я люблю знать все и делать мужчину своим. Я люблю контроль. Я люблю погрузиться в мужчину, и скорее умру, чем отпущу его. Что я почти и сделала три раза, пока преследовала мужчин. Я знаю, что не могу сбиться с пути. Я обещала отцу на его смертном ложе, что я завяжу с этим. Обращусь за помощью. И уже восемьдесят девять дней я держу свое обещание. Стало проще отшивать мужчин. Я вернулась в выпускной класс. Поехала на месячный курс обучения в Италию. Но одна попытка спасти мою жизнь, и я позабыла, что завязала. Возможно, я так легко сорвалась из-за моего горя. Возможно, в итоге, мне не стало лучше. Я здесь всего месяц. Даже не полный. Четыре недели. Двадцать восемь дней. Возможно, не так уж и страшно, если я пересплю с ним. Получать возбуждение от секса с парнем вне моего окружения сделает мою жизнь легче, когда я вернусь домой. Я не могу быть помешана на человеке, когда я за четыре тысячи миль, в Вермонте. Я вернулась на улицу, чтобы присоединиться к группе после того, как старательно вытерлась.

– Моя кузина, Паола, продолжит экскурсию. Было приятно со всеми познакомиться, – сказал Арло, взглянул на меня последний раз, а после развернулся и направился к дому. Скорее всего, чтобы избавиться от мокрой одежды. Я повернула голову к его прекрасной кузине с каштановыми кудряшками, которая уже вела класс прочь. Но я не могу слушать ее. Я не могу оказаться так далеко от Арло, так быстро после того, как встретила его.

– Ты в порядке? Падение было то еще, – спросила Иден.

Я кивнула.

– Я хочу посмотреть, нет ли у них сухой одежды, чтобы я могла переодеться. Я двинулась внутрь и свернула в направлении, куда, я видела, пошел Арло. Через две двери я обнаружила его стоящим посреди кабинета, который он показывал нам ранее. Мой желудок скрутило узлом от волнения, что я вошла в его кабинет без приглашения. Мы можем трахнуться прямо на его столе, или, может, он отведет меня наверх, в спальню. Или может быть увлечет меня в какую-нибудь специальную комнату, которую до этого он не показал нам в особняке.

– Вы не можете здесь находиться, – сказал Арло, гладя на меня своими темными глазами, которые покорили меня. Я не представляю, о чем он думает или что чувствует, когда смотрит на меня, но я надеюсь, что такую же нужду, что ощущаю я, когда смотрю на него. Определенно, он чувствует связь со мной после того, как спас меня, даже если это просто похоть. Но его голос так отличается от того, как он говорил в домике у бассейна. Там он был нежным. Сейчас он злой и холодный. Я усмехнулась и сделала шаг вперед, выставив вперед грудь, пока шла к нему. Футболка с v-образном вырезом, поэтому я не сильно-то их обнажала, даже мокрая, но достаточно, чтобы он опустил на них взгляд.

– Я думаю, что это именно то место, где мне следует быть, - сказала я, пока крутила вокруг пальца прядь темно-каштановых волос из моего хвоста. Его глаза уставились на мой палец, крутящий волосы. Я усмехнулась шире. Он может убеждать меня, что мне не стоит тут быть, но его интерес к моему телу говорит обратное. Он схватил меня за запястье, и я остановила движение. Его прикосновение посылает ошеломляющую волну по всему моему телу, нервируя меня. Его захват жесткий, намекая на то, каким грубым он может быть к постели.

– Тебе. Не. Разрешается. Здесь. Быть, – сказал он медленно и строго, не повышая голоса. Я протянула другую руку, чтобы дотронуться до щетины на его щеке. Его рука схватила и другое запястье. В этот раз более грубо. Я не волнуюсь, что оба мои запястья в его руках. Хотя мне следовало бы. Его глаза потемнели. Он выглядит, словно готов убить кого-то. И я единственный человек в комнате, на ком он может выместить свой гнев.

– Ты не знаешь, кто я, – сказал Арло, по-прежнему удерживая мои запястья.

– Я знаю, что ты – Арло Карини – почти правишь этим городом. – Я глубоко вздохнула. – И я знаю, что ты хочешь трахнуть меня. Он сжимает мои запястья сильнее и тянет меня к себе, пока наши тела не прижимаются друг к другу. Я не могу дышать. Все, о чем я могу думать, это о боли, которую он причиняет запястьям. От этого кружится голова. Но мне это нравится.

– Ты не имеешь представления о том, кто я есть. Но я точно знаю, кто ты.

Я ухмыльнулась. В этом я сомневаюсь.

– Ты Нина Янг. Выпускница двадцати с чем-то лет, специализирующаяся на истории искусств, потому что любишь это, даже если это приведет к работе, которая кончится ничем и не принесет тебе ничего. Что означает, что у тебя есть фамильные деньги, которые покроют разницу, или ты планируешь выйти замуж за богатого юриста или доктора, как только вернешься в США. Но все это не имеет значение. Но что имеет значение, так это то, что ты испорченная, маленькая богатая девчонка, которая приехала в Италию, и спишь с каждым симпатичным итальянцем, которого только может найти, чтобы по возвращении домой, вспоминать об этом возбуждающем приключении вместо того, чтобы иметь дело с реальностью своей жалкой жизни. Он немного ослабил хватку на моем запястье, и я вздохнула.

– Твоя жизнь идеальна. Но ты живешь в выдуманном мире.

Я открыла рот, что сказать, что моя жизнь очень далека от идеала, но глаза Арло заткнули меня, даже не дав начать.

– Ты не знаешь меня, и тебе не стоит этого делать. Я уничтожаю женщин. Я разрушаю их. В буквальном смысле. Держись от меня подальше, Нина. Нет, беги. И никогда не оглядывайся. Он сказал, словно и правда верит в это. Его глаза умоляли меня остаться. Он освободил мои запястья, но я не пошевелилась. Я не могла двинуться. У меня так много вопросов.

Почему мне не следует узнавать его? Что он имел в виду, когда говорил, что разрушает женщин? Откуда он знает мое имя?

– Иди, – прорычал он, когда я не пошевелилась. Я повернулась, напуганная его рыком, и пошла прочь из комнаты. Намного медленнее, чем, я

уверена, он бы хотел. Но я знаю, что сейчас мы ни к чему не придем. Я сделаю это. Я сделаю так, что он переспит со мной. Он будет одержим мной. Любить меня. Женится на мне, если я захочу. Он может стать моей последней одержимостью. Он идеален. Из него выйдет самый лучший муж. Я вновь взглянула на него, когда достигла двери. Для меня он всего лишь горячий незнакомец. Предполагалось, что он всего лишь человек, который проведет экскурсию для меня и моих одноклассников по своему особняку, который полон исторических ценностей. Ничего больше. Определенно, не объект для моего нового помешательства. Он самодовольно мне улыбнулся. Он думает, что выиграл. Что я оставлю его в покое, после того, как напугал меня. Но он ошибается. Он сделал меня более одержимой, чем я когда-либо была.

— Ты больна? — спрашивает моя соседка по комнате Эден.

— Да, — отвечаю я, когда смотрю в крошечное зеркало в ванной.

— Желудок? Мигрень? Похмелье? Что? — спрашивает она.

— Мигрень, — отвечаю я, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы заставить ее прекратить говорить. Я люблю Эден. Она моя лучшая подруга. Я знаю ее всю свою жизнь. Мы все делаем вместе. Мы были в одном классе. Жили в одном городе. Но я жалею, что живу с ней, даже в течение нескольких недель. Она любопытна и не боится сказать мне, что это так. Даже когда я не хочу этого слышать.

— Я принесу тебе немного Адвила, — говорит она, ее каблуки щелкают по паркетному полу, когда она уходит от двери ванной. Я медленно выдыхаю, в то время как взглянула на часы. Мне нужно уйти через два часа, если я хочу попасть на вечеринку к Карине в нужное время. Я вообще даже не начала готовиться. Я не привезла с собой модное платье. Мне придется найти что-нибудь в одном из местных магазинов, так как не могу попросить Эден одолжить мне ее платье. Если я это сделаю, она заподозрит, что я на самом деле не больна. И мне нужно несколько часов, чтобы мои прямые коричневые волосы свернулись и походили на что-либо, кроме скучной швабры волос. Каблуки Эден начали щелкать по старому жесткому полу, который скрипит, когда она идет по нему, заставляя меня съеживаться с каждым шагом. Она стучит в дверь ванной, и грохота шаткой двери достаточно, чтобы свести меня с ума.