— Ну, как знаешь. Но я бы на твоем месте ни за что не пошла бы мыть пол к той Катьке. Это ж такое унижение, что капец.

— Ты лучше покрепче держись за свое, — укусила ее Варя, — а я о своем месте сама побеспокоюсь.

— Ого.

Это была первая серьезная ссора между подругами, но закончилась она ничем. Так как в тот же день, придя под ворота Катькиного дома, Варя увидела там незнакомого мужчину, он стоял возле шикарного авто и держал в руках (о боже) — розовую тряпочку.

Красавец протирал ею стекла, которые и так блестели невероятно.

— Здравствуйте, Вы кто? — спросила Варя, украдкой любуясь на свое отражение в тонированной поверхности стекла.

— Я Борис, а Вас как зовут?

— Я — Варя, — покраснев до кончиков ушей, Варя сделала несколько несмелых шагов по направлению к дому Катькиных родителей, а потом, вроде бы что-то вспомнив, возвратилась обратно. — А Вы когда-то бывали в Эмиратах? Или… в… Турции?

— Конечно, — сказал Борис. — А вы?

— Я… Я даже сходила туда замуж… За Ибрагима…

— Ну и как?

— Да никак, вот — развелась. А Вы — муж Катерины?

— Нет.

— А КТО? — у Вари даже сердце перестало биться от осознания того, что она могла бы претендовать на этого ничейного мужчину. — И… ВЫ женаты? — решила она выстрелить по всем мишеням сразу, чтобы не было между ними в будущем никаких недомолвок, если что.

— Я — водитель Катиного мужа. Теперь вот привез ее сюда, к родителям.

— И что, вот просто так взяли и привезли? — удивилась Варя, потому что даже там, в Дубае, ее на первый взгляд богатый муж был не настолько богат, чтобы нанимать для своих жен водителя.

— Ну да, просто…

— И будете здесь всю неделю жить? А где вы остановились? — смекнув, что такой красивый мужчина никак не может жить в полуразвалившейся деревянной лачуге, спросила Варя.

— Да тут, в общежитии…

— Рядом с Сусанной?

— Я не знаю местных, как и кого тут зовут. Выходит так, что вы — моя первая знакомая.

— Так ты женат, или нет? — переходя на "ты" и почти на визг, с последних сил сдерживая истерику, спросила Варя.

— Не, не женат, — коротко ответил ей Борис.

— Тогда вот что… Подожди меня здесь. Никуда не уходи, хорошо? Договорились?.

И, мельком взглянув на часы, Варя так и ринулась в приоткрытую дверь. Словно тайфун, она носилась из дома на улицу и обратно в дом, вытряхивая тощие дорожки и вымывая до блеска пол, гремя посудой и толпами выгоняя за порог котов, блох, мух и пауков.

И когда прошел час, схватив в кулак свой честно заработанный доллар, она, растрепанная но не менее от того красивая, снова подбежала к Борису.

— Слушай… те, а пошли куда-то прогуляемся… А то скучно мне как-то, не знаю, куда самой себя девать, нечем заняться тут у нас, вот.

— А пошли? — с бесподобной улыбкой глядя ей в лицо, Борис открыл багажник, бросил туда розовую тряпицу и, хлопнув капотом, направился вон со двора. Счастливая до крику Варя ринулась следом за ним.

Миновав клуб, школу, медпункт и выйдя даже за крайние избы, они с Борисом, рука об руку, шли все дальше и дальше.

И вдруг на дороге им встретился стог сена.

— Ах, как же я устала. Давно так долго не ходила, — жеманно сказала Варя, вспомнив свою любимую актрису из сериала "Секс в большом городе".

— Ну, так давай… те отдохнем, — указав ей рукой на кучу соломы, Борис пошел туда.

— Можно и на "ты", — первой подбегая к стогу и с разгону плюхаясь на мягкую труху, сплошь поеденную мышами, позволила ему Варя. — Ложись со мною рядом.

— А можно?

— Тебе можно все.

Через час, выжатую, как лимон, Борис осторожно взял Варю за руку и, заглянув в глаза, спросил:

— А вы… ты, выйдешь за меня замуж?

— А почему я? — удивилась Варя. — Что во мне такого особенного, что ты выбрал именно меня?

— Ну… Мы тут с тобою такое вытворяли, что я подумал… После всего этого я просто вынужден на тебе жениться.

— Можно подумать, — гордо пыхнула Варя. — Я еще и не такое умею делать.

— Да?..

— А ты что думал, если мы — деревенские, то сразу полный отстой? Да вы там в своем городе и малости не имеете того, чем пользуются наши мужики. При том же им ни в чем нет от нас отказа.

— Да?.. — опять удивился Борис.

— И если ты хочешь знать, то ты — еще так себе. А вот наш Петька-тракторист… Или, вот, например Ванька Буркин. Да даже Колька Заебулин, нынче он пришел ко мне вот из тааааакущим членом, — и Варя оголила свой рукав, показав Борису его размер — от кончиков своих пальцев и до локтя. — И если бы не баба Дуня, то я бы просто до смерти ухекалась бы с ним. А так… Даже в рот не успела взять, он просто вдул меня в попу — и все.

— Иди ко мне… — и Борис молча и сходу повалил Варю снова на солому.

А потом сделал ей так, как было у них с Колькой. Под конец засунув ей член в пылающий жаром цветочек, отымел настолько сильно, что когда выпустил внутрь сперму, Варя уже ничего не почувствовала, она просто лежала перед ним, как кукла и, невинно хлопая глазами, твердила одно и то же:

— Да, да, Борис, я выйду за тебя замуж. Я согласна… Да, да Борис, я выйду за тебя замуж. Я согласна, — и так по нескольку раз.

Под конец, закрыв глаза, она громко захрапела.

Напрасно потормошив ее несколько минут, Борис просто вынужден был нести Варю обратно в деревню на руках.

Так что баба Дуня Кулакова, заметив из окна библиотеки столь странное явление, нечаянно уронила челюсть, и она, неудачно упав, вдребезги разбилась об подоконник.

— Во беда-то, — застонала бабка. — Это ж во школько тыщ мне обойдется новая челюсть? Ведь не даром же я ходила к Варьке, чтобы она померила мне давление. А она, гадина, говорит — такое бывает только в Америке. А теперь, поди ж ты, нешут ее на руках, как будто бы какую королеву. Ну, шмотри у меня, жавтраже я заявлюсь к тебе, да шошраня, и ты мне жаплатишь за шломанную челюшть. За вше жаплатишь.

Баба Дуня. В приятном шоке.

Прошла только неделя, а в деревне уже такое творилось.

Первое, Варя ни на шаг не отпускала от себя Бориса. Она даже бросила свою работу в магазине. Хоть Катька и отказалась ей платить, Варя с утра и до ночи ошивалась у нее во дворе, вроде как бы исполняя свое обещание — убираться у той дома.

Второе, очень быстро все деревенские девчонки (словно посходили с ума) начали караулить по ночам (пока Варя спала) под окнами общежития, надеясь, что к ним выйдет Борис. И даже Юлька со Светкой, не говоря уж о Сусанне.

А третье…

Да, баба Дуня тоже зря времени не теряла. И, заполучив заветный телефонный номерок богатенького Катиного муженька, добилась от него того, чтобы ей в библиотеку доставили новый мягкий гарнитур Честерфилд барокко.

— Потому что именно тут, в этом швященном меште, — истерически визжала баба Дуня в трубку, — Катерина Акакиевна и получила первые швои уроки чтения. А ешо… а ешо именно тут она и начала ражвиватьшя умштвенно. И мне уже давно жа вошемдешят, а мебель в этом храме ишкуштва не меняли.

— Хорошо, говорите адрес, — коротко ответил ей голос из трубки.

— Да вот же — шело Шахарные Щелки. Библиотека, шинок.

— Сахарные Щелки? — уточнил мужчина.

— Ага. Ага, — баб Дуня закивала головой так, что чуть было не разбила лбом стекло, потому что во время разговора она стояла у окна и не сводила заинтересованного взгляда из парочки целующихся. — И кто это?..

— Что? — спросил ее мужчина. — Уточните.

— А, это ничего. Это, говорю, деревня, в которой живет Катерина Акакиевна, поняли?

— Мебель ждите завтра, — и короткие гудки в трубке.

И вот, до конца не веря в то, что ее мечта о новой мебели сможет все-таки осуществиться, баб Дуня не спала всю ночь.

Уже с первыми лучами солнца она примчалась к клубу и, отперев замок, громко загрохотала каблуками на второй этаж.

— Ой, батюшки-шветы, — хватая в руки тряпку, она принялась мыть полы, особенно тщательно вытирая доски под диваном. — Да неуж-то.