Глава 21

БЕН ЭДВАРДС

«Грейс никогда не знала, как часто Бен ждал ее здесь вот так, — думал он, позволяя голубому небу кружиться над головой. — Она понятия не имела, сколько раз, коротая время, он катался на этой покрышке, подвешенной на огромной ели, или сколько раз он качал ее саму, пока она не начинала смеяться и чувствовать головокружение. Грейс не знала, как часто он приходил сюда с той зимы, когда у нее начались кошмары». Бен наведывался каждый вечер, сидя у дома на случай если понадобится ей. Несмотря на темноту и ненастную погоду он приходил той зимой ради нее каждую ночь. Все последующие годы Бен находился рядом ежедневно. Его любовь к Грейс Стивенс была сильной, настоящей и нескончаемой.

И до сих пор оставалась такой же глубокой, настоящей и бесконечной. Бен хотел рассказать ей. Хотел напомнить ей, что она для него значила и что он значил для нее. После прошлой ночи он чувствовал, что она испытывает какую-то частичку их любви. Бену не хотелось отпускать ее, пока не узнает, сможет ли Грейс вновь полюбить его или нет. Судя по событиям прошедшей недели, ни он, ни она не готовы были это признать.

Закрыв глаза, Бен наклонился вперед, когда покрышка быстро завертелась на трех цепях, удерживавших ее. На долю секунды он снова был с Грейс, нависая над ней, целуя ее, а она помнила, кем он был и кем была она. Покрышка размоталась и дернулась на крутящихся цепях. Он держался, но все равно почувствовал тошноту, когда открыл глаза и вернулся к реальности, в которой память к Грейс может никогда не вернуться.

Бен опустил ноги и посмотрел в сторону дома. Никто бы не подумал, глядя на дом, что там происходило что-то очень важное. Но кое-что особенное случилось. Памела и Джон Стивенс вернули сегодня свою дочь. Даже при том, что это событие заставило его улыбаться, его сердце болело. Они всегда будут с ней, что бы она не решила в отношении Бена. Он немного завидовал их гарантированным отношениям, так как имелась большая вероятность, что он может потерять Грейс, пусть даже она сказала ему, что ушла от Барнса. Конечно же Бен не был уверен, как она отреагирует, когда он расскажет ей правду о Хантере Барнсе. Может, она не захочет быть в отношениях и с Беном, и эта мысль вызывала тошноту даже больше, чем качели.

У кромки воды Бен подобрал круглый, плоский камень и бросил его в воду. Камень запрыгал по поверхности, вызвав небольшую рябь, а затем пошел ко дну.

Бен сел на траву и задумался. Неужели он делал именно это? Скользил по поверхности ее жизни, надеясь, что ее воспоминания вернут ему Грейс? Всю неделю Бен действовал не спеша, чтобы все происходило естественно, стараясь не напугать ее. Но может пришло время окунуться в омут с головой. Бен знал, что нравится Грейс, и они оба испытывали физическое притяжение, но смогла бы она полюбить его?

— Бен?

Оглянувшись через плечо, Бен увидел Памелу, стоящую в нескольких футах от него. Встав, он развернулся и отряхнул траву со штанов. Она явно плакала до этого, что было ожидаемо, и протянула руки к Бену. Он подошел к Памеле и обнял свою вторую маму, а она заплакала.

— Ты это сделал. Ты вернул ее нам. — Памела уткнулась лицом в его плечо, по-прежнему крепко обнимая, и продолжила:

— Я знала, если чья любовь и была достаточно сильна, чтобы вернуть к жизни, то только твоя. Спасибо тебе. — Засмеялась она. — Я пришла сюда только для того, чтобы позвать тебя на обед, и вот посмотри, я снова в полном раздрае.

— Мне это знакомо, — ответил Бен, пытаясь успокоить ее. Он действительно это знал.

Памела взяла его под руку, и они вместе вошли в дом. Джон сидел за столом в совмещенной с кухней столовой. Он молча протянул руку, как будто не в силах произнести ни слова. Бен осознавал стойкость, которая красноречиво отражалась на лице Джона. Они пожали руки, после чего Джон крепко обнял Бена.

— Спасибо, сынок. Спасибо, что вернул нам Грейс.

— Не за что, сэр.

Отстранившись, Джон более внимательно посмотрел на Бена.

— Чикаго был к тебе не слишком гостеприимным. Тебе нужно вернуться в Ливенворт, а еще лучше в Сиэтл. Снова быть ближе к семье. Выглядишь измотанным.

Бен улыбнулся, переступив с ноги на ногу.

— Да, я жутко устал. Давно не чувствовал себя самим собой, и новый поворот событий только сейчас сказывается на моем теле.

Памела с Джоном улыбнулись и понимающе кивнули. Исчезновение Грейс сказалось на них всех. Печаль прочертила глубокие морщины на их лицах. Отчаяние оттенило жуткую боль, которая сокрушила их три года назад. Их улыбки, появившиеся сейчас, были более естественными, и Бен признавал свою роль в этой эмоциональной перемене.

— Привет.

Бен развернулся к двери и увидел стоящую там Грейс. Забавно, что каждый раз глядя на нее, Бен испытывал шок от того, что она стояла перед ним. Он задавался вопросом, сможет ли привыкнуть к тому, что она снова рядом, или это останется всего лишь плодом его воображения, прежде чем он поймет, что происходит. Хотя слово «ангел» казалось более подходящим.

— Привет, — подходя к ней, ответил Бен. Взявшись за руки, они вышли из кухни, и он поинтересовался, — все нормально?

Грейс кивнула и прошептала:

— Они — замечательные. Мама показала мне этот огромный фотоальбом и видео, где я танцую чечетку на уроке танцев. — Ее волнение возрастало, и она притянула Бена ближе. — Я уже чувствую близость с ними. Как будто сработало шестое чувство.

— Тебе подсказывает твоя интуиция. Твое сердце знает.

— Как и с тобой.

Бен улыбнулся и погладил Грейс по руке.

— Ты в это веришь?

— Я это чувствую.

— Я закончу с едой и накрою на стол. Почему бы вам двоим не подняться в твою комнату и осмотреться? — Памела засмеялась, повернувшись к Джону. Ее намек был громким и очевидным. — Никогда бы не подумала, что предложу этим двоим остаться наедине в спальне.

Бен прошел мимо Грейс и кивнул в сторону лестницы.

— Это наверху. Я тебе покажу.

Грейс последовала за ним по скрипящим ступенькам и пробормотала:

— Наверное по этой лестнице тяжело было прошмыгнуть незамеченным.

Бен расхохотался, узнав в этих словах прежнюю Грейс.

— Именно поэтому мы не пользовались лестницей. — Он быстро поднялся наверх, подошел к последней двери слева и открыл ее. — После тебя.

Когда Грейс вошла, она повернулась кругом, оглядывая всю комнату и запоминая окружающее. Постельное с кровати было убрано, а одеяло сложено в ногах. Бен видел, где были сняты какие-то плакаты или другие вещи. Похоже, ее родители начали освобождать комнату от ее подросткового присутствия, но остановились… Учитывая, что она не жила тут по меньшей мере шесть лет, а особенно то, что они в течение трех лет считали ее пропавшей, Бен был удивлен, как много из ее вещей все еще осталось.

— Мне кажется, это я. Я, которой мне во многом не позволено быть.

— О чем ты?

— Здесь нет какого-то одного стиля. Комната завалена памятными вещами и фотографиями на стене. По ней можно проследить, как менялась моя жизнь. Все тут настолько личное, словно мы вторгаемся в нее.

— Это твоя жизнь. А не вторжение.

Грейс посмотрела Бену в глаза.

— Комната полна оптимизма. Я была полна надежд, Бен?

— Ты была готова горы свернуть.

— Забавно, потому что сейчас мне не нужны эти горы.

— А что тебе нужно?

— Место, которое можно назвать домом.

— Позволь мне быть таким местом для тебя.

Хотя их разделяло самое большее четыре фута, они не сводили глаз друг с друга.

— Мое сердце открыто. Пожалуйста, не делай мне больно. Хорошо?

Бен оставался на месте и опустил глаза вниз. Ему было больно, не по ее вине и не нарочно. Снова посмотрев на нее, он просто ответил:

— Хорошо. — Это была правда, идущая от самого сердца.

Подойдя к Бену, Грейс встала на носочки и обняла его. Ее дыхание коснулось его шеи, и когда он обнял ее в ответ, Грейс поцеловала его.

— Ты всегда так уверен в нас.

— Да. Так было всегда. Не делай мне больно, ладно?

Грейс менялась. Бен видел это. Он видел, как Джейн снова становилась Грейс, даже если сама она этого не замечала.

— Хорошо. — Она непринужденно прошлась по комнате и открыла шкаф.

Бен разлегся на кровати с таким видом, будто находился у себя дома. В этой кровати он провел много времени. Когда дело касалось фактов, он не испытывал никакого стыда.

Взглянув на Бена, Грейс пошутила.

— Чувствуй себя как дома. Почему бы и нет?

— Это был мой второй дом, а эта кровать... — Бен подпрыгнул на ней для большей убедительности. — Хотя, может, ты слишком мала, чтобы узнать о том, что тут происходило.

Совершенно заинтригованная, Грейс указала на кровать.

— Мы это делали? Здесь? С моими родителями неподалеку?

— Много раз. — Бен заложил руки за голову, словно заново переживал былые дни. Он надеялся, что они не останутся лишь славными днями прошлого. Больше всего на свете Бен хотел создать новые воспоминания с Грейс.

ГРЕЙС СТИВЕНС

— Это же односпальная кровать, и она скрипит? — понизила голос Грейс и села рядом с ним.

Бен автоматически положил руку на ее бедро, как это делают пары, которые вместе.

— Определенно это была сверхсложная задача, поэтому иногда мы просто брали подушки и одеяла и бросали их на пол...

— Блин, мы что были сексуально озабоченными подростками? — Грейс улыбнулась, глядя на ковер, покрывающий деревянный пол, потому что не могла поверить, что так много занималась сексом, когда была моложе. Хантер заставлял ее чувствовать себя ханжой, если она не хотела заниматься сексом или, когда отмазывалась. Рядом с ним Грейс стеснялась своего тела. Его перфекционистское отношение к собственному физическому состоянию было подобно приговору, когда Хантер смотрел на нее. Грейс занималась в тренажерном зале, но иногда, назло всему, заказывала латте со взбитыми сливками. Ее пижамы сменились с коротких комплектов на брюки и длинные ночные рубашки. Вместе с одеждой, которая прикрывала ее тело ночью, Грейс установила расстояние между ними в постели. Она не была склонна к авантюрам. Секс был чем-то, что происходило с ней, а не для нее, поэтому она начала вести себя более скромно. Но взглянув на Бена, понятие похоти вдруг перестало казаться ей таким уж надуманным. Черт, прошлой ночью она бы переспала с Беном после того, как пялилась на него в его боксерах. Грейс ахнула, когда ей в голову пришла мысль.