Но тут ничем более интересным и не заняться.

Сквозь двойные стеклянные двери боулинг-клуба Fat Cats просачиваются звуки электронной музыки. Парковка забита до отказа. В любом другом городе я бы этому удивился, но это же Прово, а сейчас вечер пятницы, поэтому мини-гольф, лазертаг, космический боулинг заняты по-максимуму.

Подсветка телефона Отем освещает ее профиль, пока она умудряется что-то быстро печатать и идти рядом со мной по обледеневшему тротуару.

Взяв под руку, я веду ее мимо группки ребят помладше, глаза которых тоже прикованы к телефонам, и завожу внутрь.

Спустя год после приезда мы все вместе отправились на папином Приусе в Вегас на свадьбу моей тети Эмили с ее девушкой Шивани. У нас с Хейли были вытаращены глаза на протяжении всех выходных: цифровые билборды, стрип-клубы, выпивка и полуголые тела… От подобного зрелища отвести взгляд было нереально.

Вот и здесь, несмотря на очевидные различия вроде размера заведения или отсутствия не совсем одетых официанток, в воздухе витает примерно такое же безумие. Fat Cats — это Вегас для детей и трезвенников. Будто загипнотизированные, посетители кидают жетон за жетоном в мигающие лампочками автоматы в надежде выиграть хоть что-нибудь.

Я замечаю группу людей, которых знаю по школе. Джек Торн рубится в какую-то зажигательную, как я понимаю, игру, похожую на скибол, и у его ног уже свисает лента билетов. Футболист-Дэйв играет в пинбол с Клайвом, зажав свой неизменный футбольный мяч между стоп. Сам именинник, наш друг Мэнни Лавеа, отлынивает от веселья, стоя вместе со своими братьями у дальних столиков. К огорчению Отем, Эрика нигде не видно.

Я оглядываю силуэты на фоне гигантского экрана, висящего над дорожками — прости, Thunder Alley, — но быстро сдаюсь.

— Ему пишешь? — спрашиваю я у Отем, заметив, что она пристально смотрит на экран своего телефона.

— Нет.

— Тогда почему пропала в телефоне? Ты едва поднимаешь голову, чтобы глотнуть воздуха.

— Просто делаю заметки, — говорит она, потом берет меня за руку и ведет мимо кассы, где обналичивают билеты, к столикам. — Для книги. Ну, знаешь, всякие мысли, появляющиеся в голове, обрывки диалогов. Это лучший способ сделать намеченное. В понедельник Фудзита будет ждать подвижек в работе.

От напряжения все внутренности сжимаются, и я меняю тему.

— Пойдем, Одди. Выиграю тебе что-нибудь.

Я выигрываю огромного тигра, который — признаю это не без чувства вины — в скором времени отправится на свалку, после чего мы с Отем возвращаемся к столикам, как раз когда приносят еду. Уставшая на вид женщина по имени Лиз пытается навести хотя бы подобие порядка на этой вечеринке, но в итоге сдается и ставит в центр стола поднос с овощами и дип-соусом. Честно говоря, мы бываем тут так часто, что она прекрасно понимает: можно смело уйти и выкурить пачку сигарет, пока идет веселье.

К нам присоединяется Эрик, когда мама Мэнни раздает бумажные тарелки и вся группа — порядка двадцати человек — выстраивается в очередь у другой стороны столов. Тут стандартный набор в виде плохой пиццы и Спрайта, но я еще кладу себе немного из блюд, которые приготовила мама Мэнни. Его семья родом с Тонга, и когда я в десятом классе переехал сюда из многообразия Саут-Бей, был несказанно рад увидеть в море улыбчивых белых лиц хотя бы одно смуглое. Из-за миссионерской работы на Гавайях и других островах Тихого океана здесь, в Юте, удивительно много полинезийцев. Мэнни и его родные не исключение, но они из тех СПД-семей, которые открыты к общению. Мэнни большой и веселый; парень, который почти всегда улыбается. Наверное, я мог бы им даже увлечься, не будь это такой очевидной потерей времени: он на миллион процентов гетеро. И я готов поставить все свои деньги вплоть до последнего пенни, что в день свадьбы Мэнни будет девственником.

Встав рядом с Отем, я уже открыл было рот, чтобы подколоть насчет всего одной хлебной палочки у нее на тарелке, но слова исчезли, так и не появившись. В другом конце зала стоит Себастьян Бразер и разговаривает с двумя братьями Мэнни. Мой пульс срывается на бешеный галоп.

Я и не знал, что он сюда придет.

Одди тянет нас сесть на скамейку и, погруженная в свои мысли, делает глоток воды. Посмотрев на нее повнимательней, я замечаю, что, готовясь к сегодняшнему вечеру, она приложила дополнительные усилия: выпрямила волосы, нанесла этот липкий блеск для губ. Уверен, даже блузка на ней новая.

— Ты почему не ешь? — достав салфетку из упаковки, спрашиваю ее я.

Чтобы доказать, что она не смотрит на Эрика, Одди делает фото своей еды на тарелке, внимательно рассматривает получившийся снимок, потом что-то пишет и поворачивает телефон ко мне экраном. На белой бумажной тарелке лежит одна хлебная палочка, а под ней красуется подпись «Ужин».

Она серьезно?

— Пицца выглядела бы слишком жирной, а все остальное слишком странное, — показывая на мою тарелку, говорит Отем. — Вот в этом подобии салата, например, сырая рыба.

Снова подняв голову, я незаметно смотрю ей за спину и вижу, что Себастьян подошел к столику недалеко от нашего. Рядом с ним на скамье лежит его рюкзак, и мне мгновенно становится интересно, где Себастьян побывал до этого. На занятиях? В библиотеке? Он живет в кампусе университета? Или дома с родителями?

Я возвращаюсь к своей еде.

— Это севиче. Помнишь, ты пробовала его в Парк-Сити? Тебе понравилось.

— Не припомню, чтобы это мне могло понравиться, — но Отем все равно берет вилку, чтобы утащить кусочек. — Кстати, ты видел, кто здесь?

Можно подумать, я бы пропустил его появление.

Эрик с Отем какое-то время болтают, и хотя я не особенно обращаю на них внимания, все равно чувствую время от времени появляющуюся неловкость. Да и кто бы ее не заметил? Отем смеется чересчур громко. А после затянувшегося молчания они то и дело начинают говорить одновременно. Может, Эрику она тоже нравится? Тогда  это объясняло бы, почему они оба ведут себя словно парочка семиклассников. Наверное, плохо, да, что я испытываю по этому поводу облегчение, хоть эти отношения и могут повлиять на всех нас? Моя дружба с Одди значит для меня очень и очень много, поэтому я не хочу, чтобы между нами оставались даже самые малозаметные намеки на предполагаемый роман. Если ситуация вырулит в сторону нормальной, возможно, я смог бы ей все рассказать о себе.

Может, мне нужно обсудить с кем-нибудь дилемму насчет Себастьяна?

И при этой мысли мои воображаемые кошачьи уши поворачиваются назад, в его сторону. Как будто само присутствие Себастьяна распространяет вокруг звуковые волны. И я хочу каждую секунду знать, где он. Хочу, чтобы он меня заметил.

Но план срывается, когда Мэнни тащит всех нас играть в лазертаг. Я неохотно иду вслед за ними в отдельную комнату для получения инструкций.

Отем решила просто понаблюдать из специального соседнего помещения, а я стою рядом с Эриком и гадаю, смогу ли улизнуть незамеченным, прежде чем начнется игра. Но как только делаю шаг в сторону выхода, на арене появляются Себастьян с Коулом, братом Мэнни. Я чуть жвачкой не подавился.

Мне даже не удалось притвориться, будто я слушаю инструктаж. Не в состоянии оторвать взгляд от Себастьяна, рассматриваю его лицо, челюсть и волосы в этом необычном освещении. Судя по всему, он тоже не особенно внимательно слушает, потому что оглядывает помещение и замечает меня.

В течение одной,

двух,

трех,

четырех секунд

он не отводит взгляд.

Узнав меня, Себастьян улыбается, а у меня появляется ощущение, будто пол резко уходит из-под ног.

Помогите…

Я неуверенно и ошалело улыбаюсь ему в ответ.

— Меня зовут Тони, и я буду вести вашу игру, — представляется инструктор. Я отвожу взгляд от Себастьяна и смотрю прямо перед собой. — У вас уже есть капитаны? — когда никто не вызывается добровольцем, он показывает на Себастьяна и Коула, стоящих поодаль, после чего жестом говорит нам идти вслед за ним взять жилеты.