И вот наступил тот долгожданный день, к которому Дэнни готовился всю свою жизнь – день поступления в Тарийскую магическую академию. Волнующий день… Но волновался юноша абсолютно зря – все необходимые вступительные экзамены им были сданы накануне одним из первых, и приемная комиссия, из огромного потока абитуриентов выбирающая единицы достойных продолжить учебу и получить высшее образование, единогласно посчитала юношу достойным, поставив по всем предметам высшие оценки, лишь подтвердившие аналогичные оценки в школьном аттестате.

Уже выйдя из академии, в которой ему предстояло учиться последующие семь лет, Дэнни осознал, как же сильно он волновался. Но сейчас в душе юноши уже царили спокойствие и какая–то неуловимая легкость – ему казалось, что в этот день сбываются все его мечты, а жизнь прекрасна и безоблачна, как ясное осеннее небо над головой. И Дэнни, улыбаясь встречным прохожим, радовался и своему, в общем–то, вполне ожидаемому поступлению, и нежаркому осеннему солнцу, и безоблачному голубому небу, и приятному, насыщенному запахами моря теплому ветерку. Эту радость Дэнни нес домой, шагая по широкой и прямой, как стрела, храмовой аллее, чтобы разделить ее со своими родителями и братьями–сестрами. Перед мысленным взором юноши проносились картины его предстоящей учебы – лекции, опыты, практика… А потом, по окончанию академии – Дэнни в этом почему–то совсем не сомневался, – научная работа в стенах академии по вопросам теории магии, затем диссертация, признание в научных кругах, заслуженная слава и известность…

И вот двери родного дома, и на ступеньках крыльца стоят отец с матерью… С радостным возгласом Дэнни бросается к матери, обнимает ее, целует и с восторгом произносит:

– Мама, меня приняли! Я стану учиться в академии! Я мечтал об этом всю жизнь, и вот моя мечта сбылась! Завтра я иду в академию на первые уроки!

Однако улыбка матери гаснет, а стоящий рядом отец говорит:

– Я только что из храма, сын. Ты не идешь завтра в академию. Забудь про нее – у тебя другая судьба, ты избран жрецом Одина и сейчас мы вместе с тобой отправляемся в храм. У тебя есть полчаса – попрощайся с родными и близкими, в следующий раз ты увидишься с ними нескоро. Уже сегодня тебя перенесут в другой мир, где ни я, ни твоя мать ничем не сможем тебе помочь. Возьми этот амулет Одина и носи его, не снимая. Там, в мире богов, у тебя не будет друзей – миром там правит жестокость, а среди людей процветают законы волчьей стаи. Каждый встреченный тобой незнакомец может оказаться твоим врагом, который попытается тебя убить за один лишь твой насмешливый взгляд. Применять магию в мире богов непросто, а за ее применение тебя тоже могут попытаться убить. Надеяться там ты можешь только на себя и на бога в своей душе. Береги себя и постарайся вернуться живым, сын…

***

– И кто же ты такой, мальчик, что о тебе так беспокоится сам Рэй? – взгляд женщины, казалось, пронзал насквозь и заставлял вытянуться по стойке «смирно», как на школьных уроках по боевой подготовке. К тому же выдержанная в строгих тонах, без лишних деталей, предельно аскетичная и функциональная обстановка кабинета к этому располагала. Стоя перед комфортно расположившейся в роскошном кожаном кресле молодой и ослепительно красивой незнакомкой, Дэнни все же не ощущал себя смотрящим на нее сверху вниз – скорее, это право одним своим взглядом завоевала небрежно сидящая перед ним красавица. Да и молодой она явно не была – скорее, просто необычайно молодо выглядела. Из общей картины юной прелестницы выбивался лишь тяжелый взгляд матерого хищника, кажущийся инородным на свежем, почти детском лице и отчетливо передававший реальную бездну прожитых ею лет. Причем юноша, еще в детстве научившийся с одного взгляда определять истинный возраст человека, сейчас терялся в догадках – с одной стороны, магия в этом мире действительно, как и предупреждал отец, отзывалась с неохотой, будто пытаешься по привычке зачерпнуть из реки простой воды, а твои ладони попадают в густой вязкий кисель… А с другой – его чувства впервые пасовали перед истинным возрастом находящейся перед ним женщины. Таких величин Дэнни просто не мог себе представить – в накатившие на юношу мгновения просветления, когда чувства его обострились до предела, юный маг вдруг отчетливо осознал, что незнакомка была невообразимо старой уже тогда, когда еще не существовало и самого мира Наты, под небом которого он родился. Как подобное могло быть – Дэнни не понимал, однако чувства обмануть не могли. С вершины прожитых ею тысячелетий незнакомка имела полное право называть Дэнни мальчиком – для нее, наверное, мальчиком мог считаться даже сам Создатель. Своим чувствам юноша привык доверять, поэтому, необычайным усилием воли поборов робость, ни на мгновение при этом не забывая, кто сейчас перед ним сидит, вежливо ответил:

– Дэнни Рой, лэри.

– Обращаться ко мне можешь «госпожа матриарх» – у нас так заведено при обращении к главам кланов, – с холодной вежливой улыбкой поправила женщина.

– А глава клана – это высокая должность, госпожа матриарх?

– Достаточно высокая. Выше матриарха только император. Тут есть, правда, свои нюансы, но, думаю, вскоре ты и сам в них разберешься. Ты уже в курсе, зачем тебя закинули к нам в империю? И почему именно тебя?

– Вам известно, что я не отсюда родом, госпожа матриарх?

– Мне многое известно, мальчик. Пусть твой имперский достаточно чист и акцент почти незаметен, но Рэй привозит сюда, в империю, из созданного им мира только своих потомков. Ты Рой, значит, являешься дальним потомком Рэя.

– Вы хорошо знаете созда… господина Рэя?

– Ты хотел сказать «Создателя», мальчик? Не стесняйся, я знаю, что в своем мире вы называете его Создателем, или Одином. У вашего бога много имен, но в этом мире, в этой империи он в настоящее время носит имя Рэй. В вашем мире он является богом, но здесь носит более скромную маску – патриарха клана Рэй, в который входят исключительно его потомки. В империи, за исключением нескольких посвященных, его до сих пор считают обычным человеком – прошу об этом не забывать. Я давно и достаточно хорошо знаю господина Рэя – в свое время, когда он был еще человеком, я немало помогла ему на жизненном пути, чтобы по праву считаться его другом. Однако оставим в стороне обсуждение твоего бога, и вернемся к моему вопросу – кто же ты такой и почему сейчас передо мной стоишь именно ты?

– Меня зовут Дэнни Рой, госпожа матриарх …

– Я это уже слышала.

– Я являюсь студентом Тарийской магической академии. Вернее, только вчера туда поступил…

– И сразу же угодил сюда? Интересно… Рэй обычно не срывает студентов прямо с ученической скамьи – или отправляет сюда после окончания школы, или, если уж дети поступили в академию – дает им доучиться. Ты – исключение. Вот я и хочу разобраться, почему Рэй не только не дал тебе доучиться в академии, коль ты туда поступил, но и принимает столь активное личное участие в твоей дальнейшей судьбе. Кстати, каковы твои оценки при поступлении?

– Хорошие, госпожа матриарх.

– Насколько хорошие? Какое место среди абитуриентов ты занимал?

– Мне не сообщали, госпожа матриарх …

– А твои догадки?

– Думаю, одни из лучших.

– Или самые лучшие?

– Возможно и так, госпожа матриарх.

– То есть о том, что ты самый лучший, официально ты не знаешь – тебе об этом не сообщали, но неофициально, на основании полученных тобою оценок – догадываешься? Так?

– Да, госпожа матриарх.

– А какие оценки у тебя были в школе?

– Такие же, как и на вступительных экзаменах, госпожа матриарх.

– То есть в школе ты тоже был самым лучшим?

– В своем классе – да. За школу сказать не могу – не интересовался.

– Уже понятнее. Скажи, а чем бы ты хотел заниматься после окончания академии? Ведь у тебя наверняка были какие–то планы, мечты? К чему ты стремился?

– Я хотел остаться в академии на кафедре теоретической магии и заниматься научной работой, созданием новых заклинаний и разработкой научной основы для их создания.

– То есть ученый–теоретик… И предпосылки для подобного выбора были? Ведь не на пустом месте у тебя возникло подобное желание?

– Нет, госпожа матриарх, я уже достаточно давно после школы посещал факультативные занятия в академии, где изучал теорию магии, и тем же самым планировал заниматься и после ее окончания.

– А скажи, сколько школьников посещало эти факультативы?

– Не знаю, госпожа матриарх. Мне кажется, среди студентов я один был школьником.

– С каких курсов студенты посещали эти факультативы?

– Со всех семи, госпожа матриарх. Но первый–второй курсы – крайне редко. Серьезные заклинания начинают изучать лишь с третьего курса, а на первом–втором обычно повторяют школьную программу и углубленно изучают теорию, без которой невозможно дальнейшее изучение магии.

– То есть единственный школьник среди учащихся старших курсов университета. И, как я понимаю, ты уже сейчас свободно владеешь магией?

– В рамках школьной программы – в полном объеме, госпожа матриарх.

– А в рамках вашей академии? На твой взгляд?

– Сложно сказать – ведь я в ней не обучался. Рискну предположить, что примерно на уровне знаний студентов третьего–четвертого курсов. Часть изучаемых ими заклинаний я не знаю, а они не знают часть заклинаний, которыми владею я.

– А где ты выучил заклинания третьего–четвертого курса академии?

– Мой отец – декан кафедры боевой магии. Дома у нас много учебников – некоторые из них написал сам отец.

– И он разрешал их тебе читать?

– Нет, госпожа матриарх – литература по боевой магии всегда хранится в защищенных местах. Наш дом – не исключение, но иногда мне удавалось подсмотреть… некоторые узловые моменты и части заклинаний. Часть удалось воссоздать самому, часть скопировали сгенерированные мною следящие конструкты. Иногда удавалось вытянуть часть информации из старших братьев и сестер. Дальнейшее уже дело техники – зная структуру и составные части плетения, воссоздать его заново не так уж и сложно. Так, кстати, и разрабатываются новые заклинания. Пару разработанных мною собственных плетений, которых не было в академических учебниках, отец у меня забрал, чтобы ввести в курс обучения студентов – за эти разработки я получил от отца поощрение в виде нескольких бытовых плетений, изучаемых на старших курсах академии. Так и набрался мой собственный багаж заклинаний.