Гейлорд, Джульетта и Оливер шли следом по тропе, проделанной тягачом. Оливер уже надышался вонью Копры, у него раскалывалась голова. Он закрывал рот и нос платком, но толку от этого было немного. При одной мысли о грязи, которая его окружает, которая оседает на его незащищенных руках, на его лице, он чувствовал омерзение.

Через полчаса они уже были в стойбище. По краям небольшой полянки посреди джунглей были разбросаны грубые хижины, в центре горел костер.

Женщины и дети выбежали навстречу тягачу, возбужденно вопя и тараторя. Мужчины гордо приосанились, словно охотники, принесшие домой тушу загнанного в джунглях мамонта.

Взгляд Гейлорда забегал по поляне в поисках следов утерянных сокровищ. Однако, дикари жили скудно: вещей у них было мало и среди них предметов из скарба Гейлорда не было.

-- Похоже, у дикарей его нет,-- сказал Айзек.-- Да и вообще, они, похоже, слишком простодушные, чтобы так ловко что-нибудь спереть, да еще из моего собственного дома.

Дикари в детском восторге плясали вокруг тягача. Их вожак, блаженно улыбаясь, подхромал к Гейлорду.

-- О'ки-о'ки. Да-х'ршо. Ты-я друг! -- Он замахал рукой в сторону грубо слепленных хижин, издавая гортанные звуки. Гейлорд закивал головой.

-- Хочет нас покормить,-- объяснил он.-- Очень кстати. Заодно прибережем наши припасы. И расскажем им, что будет с Говнюхой. Может, они пойдут с нами в деревню, и их заберут вместе с нашими. Народ они простой, безвредный, не годится бросать их здесь.

-- Как хотите,-- пожал плечами Оливер.-- Но учтите, что к полудню мы должны выйти.

Женщины начали раскладывать алюминиевые тарелки и ложки (все гнутые и грязные) там, где, очевидно, происходили общие трапезы. Ровный, чуть приподнятый участок земли служил столом, с обеих его сторон были небольшие углубления, куда можно было сесть. Оливеру, Гейлорду и Джульетте отвели центральные места. Они, последовав примеру хозяев, сели в выемки, скрестив ноги.

На огне в центре поляны стоял громадный овальный котел на четырех железных опорах. С одной стороны в нем было отверстие, закрытое затычкой. В котле яростно бурлила густая жижа.

Оливер видел, как женщины закидывали в котел овощи и тушки животных. Вскоре под котел подставили большую миску и вытащили затычку.

Оливер, чувствуя, как усиливаются желудочные спазмы, уставился на вытекающую из отверстия омерзительную бурую жижу, которая и видом, и запахом более всего напоминала озерную грязь.

-- Я не смогу это съесть! -- прошипел он на ухо Гейлорду.-- Меня вырвет!

-- Не валяй дурака, парень. Они ребята простые и уверены, что оказывают нам честь, понял? Ты что, хочешь плюнуть им в лицо? Хочешь их настроить против нас? Посчитай сначала, сколько их, дурила!

Оливер не успел ответить. Женщина с миской наполнила его тарелку бурой мерзостью. В холодном утреннем воздухе от жижи валил пар, в ней плавали комки чего-то, похожего на мясо. Оливера передернуло.

-- Возьми себя в руки,-- зашипел Гейлорд.-- Бери ложку и сделай вид, что наслаждаешься каждым глотком,-- он осклабился.-- Что до меня, так это и на самом деле неплохо.

Дикари энергично расправлялись со своими порциями. Одни помогали себе пальцами, другие лакали липкую бурую похлебку прямо через край тарелки, не потрудившись потянуться за ложкой.

Оливер решился и проглотил ложку похлебки, тягучей, горькой и невыносимо пакостной на вкус. С трудом подавляя протесты желудка, он переборол себя и добил порцию до конца.

Вождь встал, и произнес речь, полную благодарности пришельцам за подаренный тягач. Раскланявшись и покивав головой, он сел. Все глаза обратились к пришельцам.

Поднялся Гейлорд. Используя короткие слова и простые жесты, он рассказал об опасности, грозящей Копре. Он сказал, что Копра может расколоться, и пока на ней не станет безопасно, людей вывезут из деревни на инопланетном корабле. А через две недели они смогут вернуться.

До диких понемногу дошло, о чем он говорит.

-- Щас нет,-- сказал вожак.-- Тот день. Заптра. Надо заптра.

-- Нет тот день жать,-- сказал Гейлорд,-- Скоро все бум! Нет племя, нет больше ничего! Ясно? Нельзя ждать. Идем сейчас. Может, раньше вернемся, если будет о'кей.

Старик покачал головой и показал на небо.

-- Заптра,-- настаивал он,-- Соннце ходит дестидень, люди шухер. Домой. Всегда.

Спор продолжался, и ни одной стороне не удалось убедить другую.

-- Похоже, у них какое-то верование насчет каждого десятого дня,-- сказал Гейлорд.-- По небу летают дьяволы, и они сидят дома. Нам подфартило попасть как раз в такой день. Не можем же мы торчать здесь до завтра,-- он опять повернулся к дикарям.-Кто идет сейчас?

Двое дикарей нерешительно поднялись с земли. Они были помоложе и сильней других прочувствовали угрозы Гейлорда насчет всеобщего бум.

-- Хорошо,-- сказал Гейлорд.-- Берите одежду, еду на три дня пути. Назад через две недели, если все о'кей. Ясно?

С ними пошли четыре дикаря. Остальные растеряно следили, как скрываются в джунглях непонятные пришельцы, появившиеся из машины и предсказавшие гибель.

Как только деревня скрылась из виду, Оливер кинулся в заросли, и его вырвало. Мерзкая еда и воздух так истерзали его желудок, что он, наверное, никогда уже не сможет наслаждаться едой. И, конечно же, его обоняние полностью погибло. Но была в этом и хорошая сторона. Его чувства онемели, он больше не обращал внимание на воздух. Он дышал им почти свободно, чувствуя лишь тупую боль в груди.

Они вышли по тропе к берегу озера и стали пробираться к тому месту, где вездеход вышел из джунглей.

Солнце уже поднялось и палило сверху гладкую поверхность жидкой грязи, от которой поднимались коричневые столбы болотного газа. Испарения окрашивали солнечные лучи в темно-оранжевый цвет и зеленые джунгли казались еще темней, почти коричневыми.

Наконец, они добрались до просеки, проделанной тягачом -- по ней можно было пройти через джунгли к мусорным барханам и к деревне. Огромные растения были расплющены тягачом и идти здесь было легче, но примятый подлесок уже кое-где поднимался -- на плодородной почве Копры трава растет быстро.

Они остановились отдохнуть. Говорить было не о чем. Дикари, усевшись чуть в стороне, угрюмо глядели на джунгли.

Джульетта сидела неподалеку от Оливера и он поймал себя на том, что разглядывает ее лицо, пытаясь представить его умытым и чистеньким. Если бы ее спутанные тусклые лохмы отмыть до блеска и расчесать... И хоть немного румянца на бледные щеки...

И опять у него ничего не получилось. Он слишком свыкся с ее нынешним видом.

Вот еще пример коварства грязи -- с ней быстро свыкаешься. Перестаешь о ней думать, перестаешь ее замечать...

Вот Джульетта глянула в его сторону; их глаза на мгновение встретились, и она стремительно отвернулась. Оливер озадаченно покачал головой. Он не знал, что и думать об этой девушке. Он никак не ожидал, что Джульетта так надолго погрузится в себя. Ведь не мог же тот случай у трапа до сих пор тревожить ее?

Тут в его размышления вмешался Гейлорд.

-- Ну, посидели, и хватит,-- сказал копранец, взглянув вверх.-Что-то небо хмурится. Я думаю, должно развиднеться.

Они зашагали за ним по тропе. Толстый ковер смятого подлеска двигался и колыхался, мешая идти и, возможно, скрывая опасность. Дикари двигались позади всех, переговариваясь между собой.

До полудня они шли через джунгли, следуя по тропе, проделанной тягачом. По сторонам возвышались огромные растения. Яркие насекомые сновали вокруг, высоко поднимались огромные цветы, их опьяняющий аромат смешивался с горячим, влажным запахом растительности. Солнце жарило все сильней, во влажной духоте джунглей люди покрылись липким потом.

Они остановились, чтобы пообедать, и запили еду скромными порциями воды. С погодой Гейлорд ошибся -- облака, похожие на серые лужи, сгустились в тяжелые коричневые тучи. Вскоре они затянули все небо.

Глава 9 ЖЕЛАТИНОВЫЙ ЛИВЕНЬ