-- Конечно. Дней на десять, пока не прекратятся колебания поля.

Норман, казалось, что-то обдумывал.

-- Наверное, на астероиде будет не настолько опасно, чтобы людей пришлось эвакуировать насовсем? -- он смотрел Оливеру в глаза долгим взглядом, тонкие черты его лица застыли в напряженном ожидании.

-- Эти вопросы не в моей компетенции,-- ответил Оливер.-- И я не уверен, что располагаю полной информацией. По официальному плану, насколько мне известно, предполагается всех вернуть назад. С другой стороны, атторней Ларкин был бы рад, если бы здесь никого не осталось. Он считает Копру пятном на безукоризненной чистоте Пояса Астероидов. Оставлять людей здесь жить...-- Оливер пожал плечами и улыбнулся.-- Мне и самому это не нравится.

Норман успокоенно кивнул.

-- Значит, вы думаете, что нашим людям предоставят возможность перебраться в более чистый мир? -- говорил он прямо как инопланетник.

Оливер никак не мог понять, к чему Норман клонит.

-- Я лично считаю, что люди имеют право жить там, где хотят, если только это возможно; но судя по тому, что я видел, вашим лучше будет остаться на Копре. А вы как считаете?

Норман раздраженно повел плечом.

-- Да, конечно. Но ответьте на мой вопрос -- вы-то сами как думаете, собираются нас выселять насовсем?

-- Похоже, вы хотели бы уехать навсегда?

Норман старательно изобразил равнодушие.

-- Не совсем так, мистер Роуч. Просто среди копранцев есть и разумные люди. Не такие, скажем так, упертые, как мой отец. А сейчас, с вашего позволения, мне нужно сделать еще кое-какие дела,-- И, не дожидаясь ответа, он направился к другому концу деревни.

Похоже, что ситуация в деревне была еще сложней чем Оливер предполагал.

Он вышел на главную улицу и направился к дому Гейлорда. За ним, шумно дыша, плелись бродяги.

После вчерашнего праздника улица выглядела, как поле битвы. Видимо, вернувшись от воронки, люди продолжали куролесить в деревне. Трава между домами была вытоптана, стекла выбиты, двери поломаны, а прямо посреди улицы дотлевал огромный костер. В грязи на земле валялись битые бутылки и разбросанная одежда.

-- Ха -- вот'да, г'деж-тб'л нихилый? -- пробормотал один из стариков, обнажив в ухмылке четыре коричневых зуба. Оливер с большим трудом разобрал, о чем говорит бродяга.

-- Да, гудеж вчера был большой,-- ответил он.-- Перепились все вдрызг.

Старик хрипло рассмеялся и сплюнул на землю. Дернулась в тике покрытая шрамами щека, слюна поползла по спутанной бороде. Оливера, передернувшись, отвернулся. Он уже начинал привыкать к окружающей его мерзости, но у его привычки все еще были пределы.

Они обошли старую диспетчерскую вышку, и Оливер постучался в дверь Гейлорда. После долгого молчания в доме послышались голоса, и кто-то неуверенно двинулся к двери.

Наконец, заскрежетал замок, дверь приоткрылась, и оттуда, бледная и осунувшаяся, выглянула Джульетта Гейлорд в драном халате и стоптанных шлепанцах.

Оливер не ожидал увидеть ее. Их взгляды встретились, и воспоминания о прошлой ночи вспыхнули в его памяти. Они глядели друг на друга и молчали. Потом ее нижняя губа задрожала, и она, едва сдерживая слезы, убежала в дом. Сквозь захлопнувшуюся дверь было слышно, как Джульетта зовет отца.

Гейлорд добрался до двери очень нескоро. Он выглядел еще хуже. Глаза у него слезились и так налились кровью, что казались багровыми. Его лицо было искажено выразительнейшей гримасой бесконечного страдания, а кожа под слоем грязи была мертвенно-бледной, с прозеленью. Одну руку он прижимал к виску, а другой цеплялся за дверь, чтоб не рухнуть на пол. Стояло теплое влажное утро, но его трясло от холода.

-- Шт... штенадо?

-- Что с вами? -- спросил Оливер.-- Вы заболели?

Гейлорд заскрежетал зубами, как от невыносимой боли.

-- Тупой инопланетский ублюдок! Ты что, никогда не видал, как человека корежит с бодуна?

Так вот почему деревня была так пустынна! Значит, копранцы мучились после вчерашнего. А Норман, ни свет ни заря появившийся на стройплощадке, весь праздник держался в тени...

-- Извините,-- сказал Оливер.-- Я не подумал, что...

Он запнулся, увидев Джульетту, пересекавшую комнату. Она отвернулась от него и быстро взбежала по лестнице на второй этаж.

Гейлорд с трудом ухмыльнулся и принялся с оскорбительным видом ковырять в носу трясущимся пальцем.

-- Она... не желает с тобой знаться после вчерашнего,-проворчал он.-- Ну, чего приперся? Живей давай, мне прилечь бы...

Оливер не стал спрашивать, что наговорила о нем Джульетта -Гейлорд все рано не сказал бы -- и рассказал о бродягах.

Гейлорд мучительно, со звуком рвущегося ржавого железа, прокашлялся и харкнул.

-- Ну, так чего ты их приволок? -- прохрипел он.-- Я больше не староста. Не мое дело. Пусть Норман этим занимается...-- и он принялся закрывать дверь.

Оливер успел всунуть в щель ботинок.

-- Скажите хотя бы, могут ли они остаться в деревне?

Гейлорд скривился.

-- Что, выписать им вид на жительство? Гарантировать избирательные права? Ну, гад, паршивая инопланетская дрисня! Хотят -- пусть остаются, ясно?

-- Тогда все в порядке. И последний вопрос. Атторней Ларкин беспокоится о людях, кочующих по астероиду. Он хочет, чтобы я отправился на вездеходе в трехдневную экспедицию и собрал сколько удастся бродяг, чтобы их тоже можно было эвакуировать. Мне понадобится проводник, и я хотел у вас узнать, кто сможет мне помочь.

Гейлорд скривился и сжал обеими руками раскалывающуюся голову.

-- Ты имеешь в виду, на пустырях? Трехдневную... три дня?

-- Да.

-- А, черт! Мне надо подумать,-- простонал Гейлорд.-- Дай мне время подумать!

Он потерял равновесие и чуть не свалился.

-- Слушай, я хочу это с тобой обго... ворить. Обговорить, понял? Может, я сам с тобой поеду... Но только не... Давай не сейчас!.. Я вот что... Я сам к тебе прийду. Может, вечером... Только, ради бога...-- он зашелся в приступе удушливого кашля и захлопнул дверь. На этот раз Оливер не успел вставить ногу.

Он вздохнул и повернулся к бродягам.

-- Вы все поняли? Вас приглашают остаться в деревне. Но не вздумайте вернуться обратно. Это не пузыри. Это космические корабли. Для вас там еды нет. Понятно?

Один из стариков что-то пробурчал и кивнул. Они развернулись и заковыляли вниз по загаженной улице. Легкий ветерок развевал их длинные густые бороды и рваные лохмотья.

Оливер вздохнул. С этим было улажено. Но еще ему хотелось разгадать тайные цели Ларкина -- если они существовали. И непонятно, чего добивается Норман. И нужно было разобраться в поведении Джульетты, которое так его взволновало. И еще вечером на корабль заявится Гейлорд. Ларкин наверняка будет недоволен. Всем этим нужно заняться логично и упорядоченно, как его тренировали в Гильдии Наблюдателей и Регистраторов.

Оливер направился к кораблю. Ларкин велел явиться к нему в каюту, как только он пристроит бродяг. Это будет первым в списке.

Атторней сидел за столом в командной рубке.

-- Добрый день, Роуч,-- по голосу Ларкина чувствовалось, что день ему кажется каким угодно, только не добрым.-- Вы, однако, не слишком торопились.

Оливер вздохнул.

-- Я избавился от стариков, как только смог, господин атторней. И еще: я переговорил с Айзеком Гейлордом. Он, кажется, заинтересован в экспедиции по пустырям. Правда, мне пока непонятно, почему именно. Он должен прийти сегодня вечером.

Ларкин от удивления подскочил на стуле.

-- Прийти сюда, Роуч?! Да вы с ума сошли! На каком, собственно, основании вы вздумали приглашать сюда, на исследовательский корабль, этого грязного мужика? Вы слишком много на себя берете, Роуч! Вы должны были провести переговоры в его... его лачуге, а не здесь!

У Оливера сдавали нервы. Он с трудом удерживал себя в руках.

-- Мистер Ларкин, постарайтесь понять, что люди в деревне мучаются похмельем -- в десять раз более жестоким, чем нам с вами когда-нибудь приходилось испытывать. Если вы думаете, что там сейчас кто-то может сидеть и дружески беседовать с инопланетником, так почему бы вам не пойти и не попробовать самому!