нации красы.
Можно сказать, что определения всех этих трех источников осо-
бой ясностью не отличаются, но все же известные выводы из соедине-
ния этих трех определений вместе можно сделать. Именно, лицо во
всех трех будет соответствовать истинной реальности, т. е. единому, абсолютному, несложенному духу, локоны же — эманациям смешан-
. ным, представляющимся величиной не реальной, а лишь мнимой. Не-
сколько непонятным остается только отношение к этому термину источ-
ников А. И Б я В реальное значение придают лицу, локоны считая нере-
альностью. А определяет локоны, как «тайну онности» (гайбат- и ху-
виййат), термин, обычно означающий недифференцированное единство
Салам- и ахадиййат), т. е. само бытие par exellence, возможный мак-
симум реальности.
4 Текст его мною подготовлен к печати, так же как и полное описание этой руко-
писи. О т а работа в настоящее время утеряна, ср. ниже, стр. 126. — Ред.>
5 Текст издан мною в ДРАН, 1924 <см. ниже, стр. 357—359. — Ред.>
8 Е. &. Бертельс 113
Для выяснения это*
п о недоразумения обратимся к тексту Шаби-
стари с толкованием Лахиджи.
Приступая к истолкованию термина локон, Шабистари говорит: Не спрашивай у меня предания о полном завитков локоне, не потрясайте цепей бесноватых. ^
Лахиджи поясняет, что под локоном имеется в виду ?аджалли- йи
джалали — «эманация мощи», путем которой абсолютное единство сни-
жается и спускается, таким путем создавая воображаемую нереальную
множественность окружающего нас физического мира
7 . «Длина локо-
нов»— это указание на бесконечность форм проявления бытия и мно-
жественность идей. A tertium comparationis (ваджх- и шибх) между
локонами и идеями (та'аййунат),— продолжает Лахиджи,— таков: подобно тому, как локоны являются завесой для лица возлюбленной, так каждое оформление в идею (та*аййун) и каждая индивидуализация
в отдельное явление из множественности закрывает и занавешивает
единую сущность (т. е. Истину)
8 .
Отсюда становится ясно, что должно обозначать лицо — естествен-
но, ту самую скрываемую эманациями абсолютную истину. Это опре-
деление мы и находим далее в начале главы о лице. «Лицо—указание
на божественную субстанцию»,— говорит Лахиджи
9 .
Таким образом, основная структура образа для нас уже стала ясна, остается только проверить его глубину ,и посмотреть, насколько раз-
витие материального образа будет покрываться данными философской
доктрины. Каковы свойства локона? Легкие, кудрявые волосы от ма-
лейшего движения красавца шевелятся, то - прикрывая лицо, то откры-
вая его.
x.5~~ ^ А Г ^»JJT л> ^ f % Jj] jLk^ti^j j\
Локон его ни на миг не находит покоя,
то приносит утро, то делает вечер
10 .
6 Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 384.
7
£++»\ j ' ^
(Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 383).
3 C**« l oU f; JO J OİjİJ
j (Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 384.)
J ^ j SJÏÙ JÏ C^JJA c.^^ c^l (Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 399) J (Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 397).
114
Абсолют—мир, не знающий изменений, мир стабильности, там
только устойчивость, только неподвижность. Нереальный мир эмана-
ции — напротив, мир неустойчивости, мир постоянных изменений, двух
мгновений не пребывающий в едином состоянии, ежесекундно возни-
кающий и вновь исчезающий. Параллель полная, сравнение выдер-
жано.
Далее, локон вьется, он искривлен, кривизна — противополож-
ность прямоте, отрицание ее, следовательно, локон в самой сущности
своей содержит два представления — прямой линии и отрицания ее—кривой. В мире единства противоположений быть не может, там все
слито воедино, там «последний» равняется «первому», «явный» равен
«тайному». Для появления идей, напротив, необходимо, чтобы произо-
шла дифференциация атрибутов и возникли имена Аллаха, являющие-
ся внешним знаком, как бы жестом этих атрибутов. Возникаю!
диаметрально противоположные представления, как имена мудилл
^ведущий к ошибкам^ и хади <^велущт по прямому пути>, за-
хир <^явный> и батин <^тайный^>. Эта концепция и передается пу-
тем упоминания о кривизне локона. «Кривизна локона — это
появление противоречий номинальных и атрибутивных», — говорит
Лахиджи
п
.
Кривизна локона, замыкающегося в кольцо, по ассоциации вызы-
вает характерный для любовной лирики образ силка, в который попа-
дает сердце влюбленного, стремящегося к возлюбленному.
Когда кольцо его (т. e. локона.— E. Б.) стало силком смуты, он кокетливо отделил от тела его голову,—говорит Шабистари
12 .
Но мир эманации суфии представляют себе в виде кольца, замы-
кающегося - на последнем заключительном звене — человеке. Таким
образом, можно сказать, что ищущий бога суфий пойман в кольце
низших миров и должен стремиться к освобождению из него, что и будет
вполне соответствовать приведенному выше образу. Явления мира —множественны, каждое из них может увлечь человека, сбить с прямого
пути и заставить забыть основную цель, а локон изобилует завитками, каждый из них — силок для" неопытного сердца
13 .
Сотни тысяч сердец подвешены повсюду,
ни одно не вырвалось из его кольца
14 .
Т. е. каждое сердце увлечено и оковано чем- нибудь другим в этом
мире фантасмагории, и увлечение его для него становится завесой, скрывающей лик друга.
1 1 J>ü*J <у 1 * Λ LJ^V^JJ^UÔJ
L5 ?c^r(Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 385).
12 Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 396.
1 3 oF jl
£+*»\ ^ ^jSZâ- ^ J j& àS~ O
J ^JJJÄ. (Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 385).
14 Лахиджи, Шарх- и Гулшан- и раз, стр. 385, стихи Шабистари.
115
Анонимный поэт, цитируемый Лахиджи, говорит:
ùa 1 jl J ^ *
Оставь речи о спутанных кудрях,
нельзя смущать сердце еще сильнее.
Я не подвергаю испытанию это дело,
ибо ничего о нем нельзя сообщить
15 .
В связи со сказанным эти слова совершенно ясны. Мир — нереа-
лен, он — фантасмагория, спутанность, изучить его до конца нельзя, изучать его — значит смущать сердце, я не знаю мира и не должен
знать, ибо я стремлюсь лишь к единой истине.
В мире абсолютном нет противоположностей, вера — .понятие, со-
зданное лишь для нашей несовершенной вселенной, откинь .покров идей, и окажется, что вера равна незерию. Отсюда становятся понятными
столь обычные, так часто повторяемые суфиями слова: J^
16
Вера и неверие мое — только лик и кудри твои (т. е. бога. — Е. Б.), я остался в цепях неверия, но томлюсь по вере.
Т. е., я пребываю в этом мире, где истинная сущность невидима, но томлюсь по проникновению в мир единства. Или такой пример: От лица его явились все эти правоверные,
от кудрей его все эти - неверные.
Один от лица его занят четками,
другой от кудрей его взялся за зуннар.
Кокетливому красавцу иногда приходит в голову фантазия остричь
свои пышные темные кудри—мир нереальный невечен, абсолют может
заставить его исчезнуть и утонуть в свете истинного единства
18 .
Кудри красавца всегда темны, как .ночь, лицо сияет, как солнце; сравнение эманации единства, озаряющих мрак множественности, с
лучами солнца известно всякому, кто хоть раз заглядывал в диваны
суфийских поэтов.
15 Там же, стр. 384.
16 Там же, стр. 396, анонимный поэт.
17 Там же, анонимный поэт,
116
Сравнение может быть продолжено до бесконечности, глубина
символа неисчерпаема, представления выбраны удивительно удачно и
покрываются с изумительной точностью. Дальнейшее углубление для
нас едва ли необходимо, ибо наша попытка путем проведения аналогии