Через пятнадцать минут Джулия приняла душ и оделась, а я направился в ванную. Она выбрала одно из платьев, которое я послал ее родителям. Элегантное красное платье с длинными рукавами, доходящее до колен, и облегавшее стройное тело Джулии. Это все еще не делало ее похожей на мою ровесницу, но, по крайней мере, она не была похожа на подростка, которым она являлась.

— Мне скрыть опухшие глаза косметикой или ты хочешь, чтобы люди знали, что я плакала?

Я остановился, одной ногой стоя в душе. Повернувшись к жене, застывшей в дверях спальни, я нахмурился.

— Я не хотел, чтобы ты плакала. Почему я хочу, чтобы люди знали, что ты плакала?

Она слегка пожала плечами, изучая мое лицо.

— Подумала, может, ты хочешь, чтобы люди думали, что ты причинил мне столько боли, что я расплакалась.

Я обдумал это. Люди внизу сделают неверные выводы и будут бояться меня за это. Это было не очень добропорядочно, но люди внизу были не очень приличными, и я тоже.

— Меня и так боятся… и не без причины. Не хочу, чтобы мои сестры донимали меня, как они, несомненно, будут, если увидят, что ты плакала, так что скрой это косметикой.

Она еще мгновение смотрела на меня, и я не мог понять почему. Это действовало на нервы.

— Хорошо. Не хочу мешать тебе принимать душ. Я знаю, как ты сегодня занят.

В ее голосе прозвучало неодобрение. Она никак не отреагировала, когда я сказал ей, что собираюсь провести день на деловых встречах, пока мы не отправимся в мой особняк и к детям ближе к вечеру.

— Я много работаю, Джулия, и не стану тебе ничего объяснять. Как женщина, твоя единственная работа растить моих детей, но я не могу позволить себе такую роскошь. В ее глазах вспыхнул гнев, но она повернулась и ушла.

Я не был в настроении рассматривать ее подростковые выходки. Ей лучше поскорее от них избавиться.

Когда через пятнадцать минут я вышел полностью одетый в другой темный костюм-тройку, Джулия сидела на диване в гостиной нашего номера и печатала на своем телефоне. Она мягко улыбалась. Я подошел к ней.

— С кем ты переписываешься?

Она вскинула голову, сдвинув брови.

— Прошу прощения?

— С кем ты переписываешься?

Тревога отразилась на ее лице, но мне было все равно, беспокоит ли ее то, что я возвышаюсь над ней.

— С кем? — прорычал я.

— С твоей сестрой Мией.

Я взял телефон, и Джулия отпустила его без возражений.

Мия: Извиняюсь за грубость моего брата, так как знаю, что он никогда не извиняется. Я бы сказала, что это потому, что он мужчина, но его тупость не имеет ничего общего с Y-хромосомой.

Джулия встала.

— Я сказала тебе правду.

Я взглянул на предыдущие сообщения, чтобы узнать, что Джулия ответила моей сестре, но она только написала, что ей все еще нужно привыкнуть ко мне после того, как Мия спросила, все ли с ней в порядке. Джулия покачала головой и вздохнула.

— Доверие — основа брака.

— Откуда тебе знать? — она действительно пыталась рассказать мне что-то об отношениях? — Думаю, я знаю больше о том, как устроен брак, чем ты, девочка.

На ее лице промелькнула обида.

— Интересно, согласилась бы Гайя? — она плотно сжала губы, ее глаза расширились. Ярость прорвалась сквозь меня в тот же момент, когда раздался стук. Подавив гнев, я направился к двери, радуясь расстоянию, которое установилось между мной и Джулией. Я распахнул дверь, чувствуя, как бьется в висках пульс.

Заметив меня, улыбка Мии погасла. Ее взгляд метнулся к чему-то позади меня.

— Все в порядке? — прошептала она.

Я широко распахнул дверь. Позади Мии, Илария, мать Джулии, Ария и другие женщины ожидали простыней для церемонии.

— Заходите. Забирайте простыню. У меня нет времени на все утро.

— Грубиян, как всегда, — сказала Илария, проходя мимо меня.

Мия колебалась, и это было к лучшему. Я потянул ее в сторону.

— Я видел, что ты написала моей жене.

Мия фыркнула.

— Ты что, шпионишь за ней?

— Ты не будешь вмешиваться в мой брак, Мия. Я говорю это только один раз. Помни свое место. И самое главное, не говори Джулии о Гайе, поняла?

Она стряхнула мою хватку и кивнула.

— Конечно.

Джулия улыбнулась женщинам, которые сочувственно посмотрели на нее. Я подошел к своей молодой жене, прежде чем одна из женщин, особенно Мия, смогла бы вовлечь ее в любопытный разговор. Джулия легонько коснулась моего предплечья.

— Прости, что упомянула о твоей покойной жене, Кассио. Я не хотела тебя расстраивать.

Меня наполнило удивление. Ее глаза и выражение лица были серьезными.

Я коротко кивнул и положил руку ей на поясницу.

— Пойдём. Давай спустимся в банкетный зал, где будет подан завтрак.

— Разве мы не должны подождать, пока они закончат? — она кивнула в сторону двери спальни. Женские голоса были тихим гулом сплетен.

— Мне не нужно этого видеть.

Она смущенно улыбнулась.

— Ты совершенно прав.

Я заколебался, собираясь сказать что-то еще, но потом вывел Джулию из нашего номера. Наша поездка на лифте прошла в тишине, но напряжение Джулии было ощутимо.

— Худшее позади, — сказал я.

Она вскинула голову и скривила губы.

— Ты говоришь о нашей первой брачной ночи?

Я наклонил голову, рассматривая ее. Она явно боролась с весельем.

— Тебе не нужно притворяться, что ночь вызвала у тебя много страхов. Я чувствовал, как ты дрожишь.

— Да, это меня напугало. Но все закончилось, и это было не так неприятно, как я думала.

Мои брови взлетели вверх, не зная, что делать с честностью моей жены. Несмотря на то, что мы были женаты, к ее неосторожному обращению по отношению ко мне пришлось привыкнуть.

— Это хорошо, я полагаю.

Она наклонилась ко мне с легким смешком.

— Да, тоже так думаю.

Двери лифта открылись, прервав наш странный разговор. Я повел Джулию в самый большой банкетный зал, который уже был заполнен мужчинами из нашей с Джулией семьи, а также самыми важными членами Фамильи.

— Да начнётся мясное шоу, — пробормотала Джулия себе под нос.

Я предупреждающе сжал ее бок, хотя мне пришлось подавить улыбку.

— Теперь ты моя жена и должна вести себя соответственно. Я не могу позволить потерять своё лицо на публике.

Она напряглась.

— Я знаю.

Мне не стоило волноваться. Джулия унаследовала от матери талант общаться с людьми, даже с незнакомцами, но в отличие от Эгидии она была очаровательна и мила, легко обводя всех вокруг пальца. Многие мужчины смотрели на нее так, что я нервничал, но никто не осмеливался пожать ей руку.

Фаро подмигнул мне, разговаривая с несколькими нашими Капитанами. Я проигнорировал его и обратил свое внимание на дверь, в которую вошли моя мама и мать Джулии с простыней между ними. Они подошли к краю зала и накинули ткань на два стула.

Джулия издала тихий сдавленный звук, и ее щеки покраснели, как только она их заметила.

— Это унизительно.

Я посмотрел вниз. Мне не было стыдно, но тоже не хотелось показывать этот проблеск нашей личной жизни публике. С Гайей мне было все равно, возможно, потому, что я был молод и стремился произвести впечатление.

— Это знак твоей чести, тебе нечего стыдиться.

— И это признак твоей безжалостности, не так ли? — ее губы слегка дрогнули, а глаза удивленно блеснули, словно она отпустила какую-то тайную шутку.

— Полагаю, что так. Учитывая твой возраст, у меня должны были быть сомнения. То, что я не засомневался, признак моей натуры.

После того, как первая суматоха и аплодисменты улеглись, мы с Джулией направились к столу с нашими ближайшими родственниками, а также с Лукой и его женой. Мать Джулии тут же обняла ее. Отец похлопал меня по плечу, заглядывая в глаза. Что бы он ни боялся увидеть, это не будет присутствовать в комнате со знакомыми.

Мия обняла меня, несмотря на мое нежелание публично демонстрировать свою привязанность.

— Я очень надеюсь, что ты старался быть порядочным человеком по отношению к этой девушке.

Я вообще не был уверен в своих способностях быть порядочным. Это было не в моем характере, но я не был нетерпелив или груб с Джулией.

— Не лезь не в свое дело.

Она прищурилась. Я уже сбился со счета, сколько раз говорил ей об этом, но она не подчинилась моим желаниям.

— Все в порядке? — прошептала Джулия, когда мы заняли свои места во главе стола. Я наклонился ближе.

— Моя сестра беспокоилась, что я плохо к тебе относился.

— Из-за простыней? — в словах Джулии прозвучал ужас.

— Из-за моей натуры.

Джулия, как обычно, склонила голову набок. Ее волосы пахли как летнее земляничное поле, и безумное желание прижаться к ним носом поднялось во мне.

— Ты вел себя прилично, — она дотронулась кончиками пальцев до моей руки, лежащей на бедре. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я снова повернулся к столу. Кристиан, Феликс и мой отец с любопытством наблюдали за происходящим. Мое лицо напряглось.

Джулия

Кассио явно чувствовал себя неуютно при любых проявлениях эмоций на публике. Вскоре он поговорил с Лукой и другими Младшими Боссами, оставив меня на милость моей любопытной матери. В конце концов, мне удалось отделаться от нее и моих тетушек и спрятаться в кабинке в туалете.

Именно здесь, двадцать минут спустя Мия нашла меня.

— Это ошеломляет, не так ли? — сказала она после того, как я вышла, и мы обе подкрасились.

— Так и есть.

— С тобой все в порядке? Ты можешь сказать мне, если что-то не так. Кассио мой брат, но я женщина в первую очередь.

Я кивнула, вспомнив слова Кассио и его нежелание вовлекать других людей в нашу личную жизнь.

— Я в порядке, но все равно спасибо.

Она слегка улыбнулась.

— Не позволяй ему превратить тебя во что-то, что не является тобой. Нашему миру нужны такие девушки, как ты.

Я быстро обняла ее, и, в отличие от ее брата, она не возражала и в ответ заключила меня в объятия. Я была рада, что она на моей стороне, но мне необходимо было самой найти свое место в жизни Кассио. Больше он ничего не потерпит.

Было почти восемь вечера, когда мы наконец подъехали к особняку Кассио, великолепному трехэтажному зданию из коричневого камня с белыми колоннами, поддерживающими крыльцо, белыми оконными рамами и старыми кривыми деревьями на лужайке перед домом. Кассио припарковался в одном из двойных гаражей слева.