— Могу я увидеть твоих детей?

Кассио нахмурил брови.

— Собака останется здесь, и мы должны вести себя тихо. Не хочу, чтобы они проснулись.

— Куда мне девать Лулу?

— Мы запираем ее в комнате, потому что это животное не умеет хорошо себя вести.

Я сжала губы, следуя за Кассио, который повел меня в вестибюль и указал на дверь. Я толкнула ее, и мое сердце сжалось. Судя по маленькому окошку и полкам вдоль стен, раньше это была кладовка. Разорванная корзина, ящик для мусора и две пустые миски были единственным признаком того, что здесь живет собака. Игрушек не было. Я взяла одну из мисок и протянула Кассио.

— Можешь наполнить ее водой? — Кассио посмотрел на миску, потом на меня. — Пожалуйста.

Условия жизни Лулу должны были измениться, и они изменятся, но сегодня был только мой первый день. Я должна быть умной в своей битве с мужем. Он взял миску и исчез. Я подошла к разорванной корзине и поставила Лулу на пол. Она свернулась калачиком. Должно быть, она выплеснула свое разочарование на корзину, если ее разрушенное состояние было признаком. Неудивительно, учитывая, что она, вероятно, провела большую часть своих дней в этой комнате одна.

Что произошло в этом доме? Я погладила ее по головке, когда Кассио вернулся с миской воды. Он поставил ее на пол, и в тот момент, когда он отступил назад, Лулу подбежала к ней и начала пить.

Я выпрямилась. Я больше не могла сдерживаться.

— Как долго она была заперта в этой комнате?

Лицо Кассио напряглось.

— Собака вышла из-под контроля. Я не потерплю, чтобы она гадила и мочилась везде, не говоря уже о том, чтобы огрызаться на моих детей и всех остальных.

— Как ты можешь ожидать от Лулу хорошего поведения, если никто не заботится о ней? Она не машина, она живое существо, и, как я вижу, с ней обращались не так, как следовало бы. Если ты заводишь животное, ты должен заботиться о нем, а не обращаться с ним, как с вещью, которую можешь поставить в угол и выкинуть, когда тебе захочется.

— Мне не нужна была собака! Гайя захотела, а потом мне пришлось разбираться с этим, как и со всем остальным, — он захлопнул рот, будто сказал больше, чем хотел, и тяжело задышал. При его вспышке Лулу спряталась в корзинку.

Я стояла на своем.

— Тогда почему ты не отдал Лулу людям, которые ее хотят? — я старалась говорить спокойно. Встреча гнева Кассио с моим собственным казалась мне неразумным выбором.

Кассио покачал головой.

— Пойдем наверх. У меня завтра тяжелый день.

— Почему? — я коснулась его предплечья.

— Потому что Даниэле потерял свою мать. Он не должен потерять и это тоже!

— Мне показалось, что Лулу набрасывается на него.

— Да, — сказал Кассио. — И ей нельзя к нему приближаться.

— Тогда почему…

— Достаточно, — голос Кассио мог резать сталь. Он кивнул в сторону двери. Я вышла из маленькой комнаты. Кассио закрыл ее, снова заперев Лулу.

— Сибилла выгуливает ее?

Кассио стиснул зубы и повел меня вверх по лестнице.

— Нет. У неё в комнате стоит кошачий лоток.

— Ее нужно выгуливать. Это не кошка. — Кассио бросил на меня взгляд, ясно дававший понять, что он ждет, что я прямо сейчас заткнусь. — Тогда я буду ее выгуливать. У тебя ведь есть поводок, верно?

Он остановился на площадке второго этажа, чувствуя, как пульсирует жилка на виске.

— У тебя нет времени выгуливать собаку. Ты должна заботиться о моих детях.

Его детях. Он произнес это так, будто я была няней — с дополнительным бонусом в виде секса.

— Детям тоже необходим свежий воздух.

Он бросил на меня снисходительный взгляд, словно я была бредовым ребенком, нуждающимся в выговоре. Он не думал, что я смогу справиться с его детьми, тем более с собакой.

Возможно, он был прав, но кто-то из нас должен был попытаться. У меня было такое чувство, что, как бы ни контролировал Кассио своих солдат, свой город и свою жизнь, его собственный дом и семья ускользнули из его рук. Он был не в состоянии исправить это; возможно, он даже потерял надежду, что это можно исправить. И вот теперь я здесь, без малейшего намека на знания о собаках или детях, выходившие за рамки того, что я читала в книгах, и должна буду иметь дело со всем этим.

В течение нескольких месяцев после нашей помолвки я боялась нашей первой брачной ночи. Теперь казалось наивным, что простой акт секса вызывал у меня столько трепета. Делить постель с Кассио было наименьшей из моих битв. Исправить эту семью, каким-то образом превратить ее в мою семью — была самая трудная задача, которую я только могла себе представить. Глядя в измученные и настороженные глаза Кассио, я пообещала себе овладеть им.