— Но Кассио знает.

Я практически видела, как мысли Элия метались, пытаясь сбить меня с толку.

— Если бы он подумал, что я гей, то убил бы меня. Мафия не терпит педиков.

Я улыбнулась. Оскорбление было приятным штрихом. Это не сработало.

— Нет, если только ты не сделаешь это достоянием общественности. И иногда бывает полезно иметь солдат-геев, особенно если кто-то так ревнив, как Кассио.

Элия ничего не сказал. Я видела, что он совершенно сбит с толку.

— Это…

— Нелепо? Да, именно так. Кассио попросил тебя подкатить ко мне и посмотреть, не попадусь ли я?

Элия провел рукой по волосам. Я загнала его в угол. Было очевидно, что ни он, ни Кассио не ожидали, что я их поймаю. Это привело меня в еще большую ярость, чем тот факт, что они вообще пытались проделать этот трюк.

— Я твой телохранитель. Я должен защищать тебя. Тебе следует поговорить с Кассио, если ты думаешь, что я плохо работаю.

Я закатила глаза.

— Возможно сейчас ты должен пойти в комнату для персонала. В данный момент мне совсем не хочется, чтобы мне лгали.

Элия наклонил голову и вышел. Он позвонит Кассио, как только окажется в задней комнате. Я откинулась на подголовник, на мгновение прикрыв глаза, чувствуя себя опустошенной. Моя футболка прилипла к моей вспотевшей спине. Горячая мордочка толкнула меня в руку. Я открыла глаза и увидела Лулу на диване рядом со мной. Она пыталась меня утешить? Я читала, что собаки могут улавливать человеческие эмоции, но не ожидала, что Лулу будет действовать в соответствии с ними.

Вероятно, ей не разрешалось сидеть на диване, но мне было все равно, одобрит это Кассио или нет. Я похлопал себя по коленям, и она свернулась калачиком. Даниэле отложил планшет и подошел ко мне. Он забрался на диван и сел рядом со мной. Его маленькие ножки даже не доставали до края. Я улыбнулась ему. Его глаза выражали вопросы, которые он не озвучивал.

— Я в порядке, просто устала. Лулу пытается утешить меня, потому что чувствует, как я устала.

Даниэле медленно кивнул. Я осторожно погладила его по голове, проверяя, не отстранится ли он, но он этого не сделал. Я видела, как он сопротивлялся, когда Сибилла или Кассио пытались расчесать ему волосы. Судя по ощущениям, я сомневалась, что расчесывание сработает.

— Лулу выглядит мило с ее короткими волосами, верно?

Даниэле кивнул.

— Ты позволишь мне немного подстричь твои волосы? Немного, совсем чуть-чуть, чтобы Лулу не чувствовала себя одинокой со своими короткими волосами?

Еще более слабый кивок, который был его ответом. Я осторожно опустила Лулу на диван и отправилась за ножницами. Вернувшись, Лулу свернулась калачиком на диване, а Даниэле сидел очень близко, но не прикасался к ней, хотя я видела, что он этого хотел.

— Ты можешь посидеть у меня на коленях, пока я буду стричь тебе волосы?

Кивок.

Я приподняла Даниэле и усадила его к себе на колени. Я нежно погладила его по головке, прежде чем начала стричь волосы на затылке. Он не двинулся с места, только смотрел на Лулу. Я укоротила волосы по бокам, оставив волосы только на макушке.

— Теперь ты выглядишь действительно круто.

Даниэле продолжал сидеть у меня на ногах, а я все гладила его по головке.

— Надеюсь, ты когда-нибудь поговоришь со мной. Я бы с удовольствием послушала твой голос. Ты можешь болтать со мной обо всем. Я могу хранить секреты, если тебе это нужно. Ладно?

Он оглянулся через плечо, действительно посмотрел мне в глаза, и в этот момент он казался намного старше, чем почти трёхлетний.

— Твой отец любит тебя.

Даниэле отвернулся и соскользнул с моих ног. Он снова опустился на пол со своим планшетом.

Кассио не успел домой к ужину. Было чуть больше восьми, когда я устроилась в удобном кресле перед камином в гостиной, читая одну из своих любимых книг. Я подумывала заняться пилатесом или завершить свою недавнюю картину, но потом у меня не нашлось на это сил. Мой телефон лежал на маленьком столике в надежде получить сообщение от Кассио. Друзья из школы прислали мне сообщение, но я уже чувствовала, что наша дружба не выдержит такого расстояния. Мы никогда не были близкими друзьями, с которыми я делилась своими самыми темными секретами. Может, мне следует послать Кассио сообщение и спросить, когда он вернётся домой, но, несмотря на то, что у меня был его номер, мы еще не списывались. Я подумывала послать ему фотографию из собачьего парка, но так и не сделала этого.

Мне пришла в голову одна мысль. Я встала и подошла к бару слева от мраморного камина. Он был заполнен несколькими бутылками виски, джина, бурбона и всевозможных разнообразных спиртных напитков, о которых я ничего не знала. Вспомнив слова Кассио о том, что мне нельзя пить, я выбрала самую дорогую на вид бутылку шотландского виски с названием, которое даже не смогла выговорить: Laphroaig, ограниченный тираж. Я налила себе изрядную порцию и вернулась в кресло. Устроившись поудобнее, я вдохнула и закашлялась, удивляясь дымному аромату алкоголя. Я отхлебнула и закашлялась еще сильнее, слезы брызнули из глаз.

— Боже.

Зачем кому-то пить это по собственному желанию? Возможно, это было мужское дело.

Успокоившись, я взяла телефон, поднесла стакан к губам, вызывающе улыбнулась и сделала селфи. Отослала его Кассио.

Я: Laphroaig составит мне компанию, пока ты работаешь

Он почти сразу же увидел мое сообщение. Но не ответил.

Раздраженная, я поставила стакан и телефон обратно.

Через пятнадцать минут входная дверь открылась и закрылась. Лулу, свернувшаяся калачиком в своей корзинке, ворвалась в коридор, сопровождаемая неодобрительным голосом Кассио.

— Лулу! — крикнула я, хватая стакан и делая еще один большой глоток. Лулу вбежала в гостиную и снова свернулась калачиком в своей корзинке. Я быстро перекинула ноги через подлокотник, чтобы Кассио увидел мои гольфы выше колен, которые он так ненавидел. Затем в дверном проеме появился Кассио, мрачный и внушительный, выглядевший как настоящий бизнесмен. Он оглядел меня с головы до ног, задержавшись на стакане, все еще прижатом к моим губам, моем цветастом платье и черных гольфах.

Его гнев был быстр, превращая его лицо в маску с еще более острыми краями. На мгновение мой желудок сжался от страха, от осознания того, что я ничего не знаю о смерти Гайи, но я не позволила этому чувству взять верх. Кассио ничего мне не сделает. Тем не менее, когда он закрыл дверь, мой адреналин подскочил. Он подошел ко мне, но я не двинулась с места и сделала еще один глоток виски. Он прожег мне горло, и в животе зародился жар — не только от алкоголя. Что-то в первобытном неодобрении на лице Кассио пробудило мое тело так, как я не могла это сейчас использовать. Мы должны были поговорить об Элии, и я не позволю сексу помешать этому.

— У меня нет времени на игры, Джулия. Эта фотография должна была спровоцировать меня?

Высокий и зловещий он остановился прямо перед креслом. Он выглядел потрясающе и устрашающе.

— Нет, — беспечно ответила я. — Я только хотела держать тебя в курсе моих вечерних дел, учитывая, как ты стремишься контролировать каждый аспект моей жизни.

Он склонился надо мной, положив мускулистые руки на подлокотники. Дорогая ткань его пиджака коснулась моих икр, и трение, хотя и отдаленное, заставило меня вздрогнуть. Возможно, именно алкоголь сделал меня такой чувствительной к ауре Кассио. Он источал доминирование и первобытную сексуальность. Его взгляд скользнул по моим скрещенным ногам, задержавшись на полоске обнаженной кожи на бедрах. Затем он поднял взгляд. Я сглотнула от интенсивности его выражения, будто он не был уверен, хочет ли поглотить меня или отшлепать.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Элия. Только не говори мне, что он не звонил тебе сегодня. Держу пари, ты ждёшь новостей о его миссии каждый час.

Его сильная ладонь каким-то образом нашла путь к небольшому участку обнаженной кожи между краем моей юбки и гольфами выше колен. Я почувствовала прикосновение между ног, хотела, чтобы его пальцы двинулись выше, но сдержалась. Он взял у меня стакан и залпом выпил виски.

— Я же сказал, что не хочу, чтобы ты пила крепкие напитки.

— Потому что я еще недостаточно взрослая.

Кассио поставил стакан на стол и наклонился еще ближе.

— Джулия.

Это было низкое рычание, полное предупреждения. Но мне было все равно. Его рука скользнула выше по моей ноге, под юбку, его губы обрушились на мои. На мгновение мое тело выгнулось навстречу ему, страстно желая прикосновения, поцелуя и того, что он обещал. Но я не собиралась позволять Кассио отвлекать меня гневным сексом, как бы отчаянно мое тело ни хотело его. Я толкнула его в грудь, отрывая свой рот от его.

— Нет. Стоп.

Пальцы Кассио коснулись моих трусиков, мокрых от нашего спора. Он застонал.

— Что ты со мной делаешь?

Я? Что я делала?

Я ещё сильнее прижалась к нему.

— Кассио, прекрати.

Его глаза сфокусировались на мне, и выражение его лица смягчилось, став настороженным и отчужденным. Он выпрямился, лишая меня своего тепла, своего прикосновения, и запаха.

— Нам нужно поговорить об Элии, — сказала я.

Кассио отступил на шаг и как ни в чем не бывало разгладил складки на пиджаке.

— Нам не о чем говорить. Ты даёшь волю своему воображению.

Гнев пронзил меня насквозь. Я повернула ноги и поднялась. Поскольку он был выше меня больше чем на голову, это не произвело желаемого эффекта.

— За какую идиотку ты меня принимаешь?

Кассио поднял брови.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Я фыркнула, вспомнив точно такие же слова Элия.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Кассио, потому что в тот момент, когда я столкнулась лицом к лицу с Элия, он позвонил тебе.

Лицо Кассио оставалось маской стоического спокойствия, и это взбесило меня еще больше.

— Ты ведешь себя неразумно и по-детски.

Всякий раз, пытаясь заговорить с ним или заставить его отказаться от контроля, он обвинял меня в том, что я ребенок. Но когда он хотел переспать со мной, этот факт не приходил ему в голову.