— Можно мне с вами? — спросила Соня, глядя на мертвую глазами щенка.

— Не думаю…

— Ну пожалуйста…

— Ладно. Все равно мне надоела компания исключительно этого мужлана.

— Эй, мы и недели не знакомы, а я уже успел надоесть? — спросил Жюбо.

— Ты надоел примерно минут через пять, как я тебя увидела.

— Ну-ну…

Жюбо усмехнулся и прилег, опять погружаясь в омут мыслей. Все же, как бы Манада не хорохорилась, а за операцию отвечает он. И уж определенно, новая знакомая тоже не сильно поможет в планировании убийств Трохиных. Все на нет, все на нем…

Поезд должен прибыть в Воронеж примерно к четырем утра следующего дня и за это время Жюбо сказал, дай Светлый, слов двадцать. А вот девушки наоборот, трещали как сороки. Жюбо слушал вполуха, однако из разговора узнал несколько интересностей. Например, кто такие готы. Оказалось, это такая помесь некромантов-некрофилов и некромантов-шарлатанов. Люди, романтизирующие образ смерти и пытающиеся найти в ней ответы на извечные вопросы. Например, как жить, зачем мы здесь, почему у меня грудь маленькая… Жюбо отметил, что девушки очень уж быстро подружились. От Манады он такого откровенно не ожидал. Так как большая часть разговоров состояла из ничего не значащих глупостей, Жюбо прислушивался слабо. Но услышанное, все же, пробралось в подкорку мозга и отвлекло от Трохиных. Соня и Манада оказались очень похожими. Далеко не ангелы, они умудрялись быть более-менее порядочными и имели свои, пусть странные, но свои принципы. И если Манада, пройдя через ад, смогла похоронить большую часть упрямства, Соне это еще только предстояло. Она с таким рвением доказывала, что Тьма и все ее Адепты — это просто вершина интеллектуальных и эстетических ощущений! Да, что-то вроде этого она и говорила. Манада выслушивала ее с легкой улыбкой, не стараясь переспорить. Мутные глаза иногда стекленели, в это время на мертвую наплывали воспоминания.

В итоге Жюбо все это надоело, и он решил поспать. Может, удастся все же найти во Сне ответы на некоторые вопросы. Он использовал еще одну вероятность и проспал до двух ночи. Когда проснулся, подружки обсуждали уже какие-то совершенно неприличные вещи из личной жизни.

— Ну что, нашел что-нибудь? — спросила Манада.

— А он искал что-то? — тут же встряла Соня.

— Долго объяснять, — отмахнулась Манада. — Ну?

— Антилопа гну! Ничего. Даже не знаю, что теперь делать.

— А разве наши планы изменились? Мы ведь должны найти этого Петю и убить, разве нет?

— Так-то оно так, но не нравится мне все это. Слишком все просто на первый взгляд, а на второй, да еще на третий… Но ты права, мы должны сначала найти Трохина, а там посмотрим.

Воронеж встретил их…. хотя их встретил вовсе не Воронеж. Название станции Жюбо не запомнил, но почему-то поезд выплюнул пассажиров не в самом городе, а в нескольких лигах от него. Пришлось брать такси и ехать. Мертвец признал, решение взять Соню в попутчицы верно. Девушка борзо нашла таксиста, сторговалась, сбавив цену почти вдвое и уже к половине шестого, они входили в двухкомнатный номер, самой приличной гостиницы Воронежа. Сам город оказался чуть меньше Ростова, но тоже большой и по местным меркам современный. Соня тут же пошла мыться, а, вернувшись, резко отвернулась — Жюбо и Манада стояли голыми посреди комнаты, мертвец возился с затылком девушки. Он то и дело доставал булавки, от чего лицо Манады все больше обвисало. Голые мертвецы — зрелище еще то! Все в шрамах — особенно Манада — и швах, цвет кожи бледный, почти синий.

— Что с вами такое? — спросила Соня, все-таки повернувшись.

— Попали в пару передряг, — ответила Манада.

— И теперь вы навсегда останетесь такими?

— Нет. Вон у Манады даже кожа подтянулась…

— Правда? — спросила мертвая.

— Правда. Но пока процессы протекают медленно. Пройдет еще пару дней и наша регенерация достигнет нормального уровня, а еще через неделю мы будем восстанавливаться почти мгновенно. А еще начнем, есть, пить и страдать.

Далее мертвецы стали приводить себя в порядок. Соня просилась помочь, но Жюбо предпочитал все делать сам. Все же сомнительно, что девица опытна в маскировке, хотя с другой стороны, вон как накрасилась. Приняв душ, Соня рассталась с естественным цветом кожи быстро. Минут через пятнадцать, снова превратилась в бледнолицую и напялила на лицо цепочку. На грим мертвецов, времени ушло значительно больше. Спустя час, Жюбо окончил возиться с Манадой, превратив снова в молодую. Шрамы на щеках начали рубцеваться — признак не самый хороший, но для конспирации отлично. И все равно без краски не обошлось. Сам Жюбо тоже переделал внешность. Встал перед зеркалом и указывал Манаде, как и где натянуть кожу. Они переоделись в последние запасные комплекты одежды, и присели на кровати. Жюбо решил допросить Соню насчет того как найти Трохина, но удача сама постучалась в дверь.

Получившая отказ в качестве гримера, Соня пошла смотреть телевизор. И как раз когда Жюбо собирался позвать ее, в номере раздался возглас:

— А фамилия у того, кого вы ищете Трохин? Я правильно запомнила?

Жюбо и Манада тут же подхватились и бросились в другую комнату. Там по телевизору шел репортаж. Мужчина в вельветовом пиджаке стоял на фоне большой кучи мусора и рассказывал что-то репортеру, внизу экрана висела надпись: "Петр Трохин".

— Да это правда, мы открыли здесь питомник для бродячих собак, — говорил Петя.

— А как вам пришла в голову такая идея? — спросил репортер.

— Это просто. Видите ли, свалка это такое место, где собираются сотни бродячих собак. И вот однажды, какой-то несознательный гражданин выбросил сюда трупы пятидесяти быков. Воспользовался моим отсутствием и подкупил заместителя. Ну и на трупы налетели стаи всяческого зверья. Даже волки приходили, но самыми опасными были собаки. Тогда их набралось где-то триста штук, и они никого не подпускали к тушам! А ведь надо было их захоронить или переработать, чтобы не расползалась зараза. И я решил выманить собак поодиночке, а потом сажать в клетку. Можно было конечно их просто убить, но я слишком люблю животных. И тогда мне в голову пришла гениальная идея! А ведь они же — идеальные охранники! Зарплату не требуют, корми и все…

— А вы не думаете, что они могут навредить кому-нибудь? Не дай бог, произойдет такой же случай как в прошлом…

— Да тогда случилась трагедия, но не будем забывать — дети забрались на частную территорию, где ведутся химические эксперименты. То же самое и сейчас. Теперь все даже строже, моя лаборатория плотно работает с министерством обороны. Но если вернуться к собакам, они себя прекрасно зарекомендовали. Я потратил немало сил, чтобы выдрессировать их, теперь они не пустят никого на свою территорию. Ни один живой человек не проползет…

— Зато пройдут мертвые. — Жюбо показал оскал Пете из телевизора. Петя не испугался.

— Спасибо господин Трохин. А для телезрителей напомню, мы вели репортаж от бывшей главной городской свалки, а ныне научно исследовательской лаборатории Петра Трохина. Алексей Мартов, специально для Воронежского телевидения…

— Когда пойдем? — спросила Манада.

— Сначала наша новая подруга узнает, где находится эта свалка, — ответил Жюбо. — Ну а потом сразу и нагрянем. Только на этот раз будем действовать наверняка. Увидим, убиваем. Кто знает, может этот брат тоже силен как гризли…

Отступление Архивариуса:

Вся процедура установки связи, больше напоминала сдачу анализов в больнице. Света ожидала волшебных кругов, пентаграмм, леса в полночь, а вместо этого — простое переливание крови. Эстебан подключил ей две трубки к венам на внутренней стороне локтя, другие концы вставил туда же себе. Света спросила о совместимости группы крови, Эстебан ответил, его кровь подойдет любому. Он же колдун…

Кстати в это Света поверила. И дело даже не в том, что он ее так легко отделал — подумаешь цыган-каратист. Но нет, он и брат доказали это иначе. Тем же вечером, когда Света уснула, Эстебан и Женя пообещали, доказательства будут утром, если она до сих пор не верит. И проснувшись, она уверилась окончательно. Во-первых, всю ночь ей снился Эстебан. Он ходил и что-то монотонно читал в темноте, а она послушно повторяла. Когда Света ошибалась в произнесении, Эстебан поправлял и читал фразу снова. Казалось, сон никогда не кончится, а когда это все-таки произошло, Света обнаружила, что все шрамы, раны и синяки рассосались. После двойной взбучки, прежде чем мышцы перестанут болеть, она должна была проваляться в постели неделю. Большой опыт сообщал — самое болезненное не драка, а следующие несколько дней. А тут она проснулась словно заново рожденной!