— Правда? — округлила глаза Манада. Новость ее явно не обрадовала.

— Для Клода — правда. Он свои половые признаки еще при жизни растерял, — сказал Жюбо. Все трупы вокруг расхохотались, даже сам Клод ржал в голос. Жюбо тоже похихикал, а потом повернулся к приободрившейся Манаде. — Сейчас ты войдешь вон в ту дверь. Там из тебя выкачают весь Обезболиватель, и ты восстановишься.

— Но это ведь будет больно!

— Да, тут ничего не поделаешь, придется потерпеть. Потом я поведу тебя к Обезболивателю.

— А ты сам?

— Меня не пропустят я еще…

Из Очистителя раздались страшные вопли. Манада дернулась, язык ударил по щеке, оставив красный след.

— Что это? — спросила девушка.

— Кто-то восстановился, — ответил Жюбо.

Словно иллюстрируя его слова, из правой части Очистителя вышел совершенно здоровый мужчина. По штанам Манада поняла, что это тот, у которого отсутствовала верхняя половина тела. Теперь сверху он обнажился и осторожненько пошел сквозь толпу. Та расступилась, образовав коридор.

— Сейчас он может испытывать боль? — спросила Манада.

— Угу, — сказал Жюбо. — Правда, его из Тарон-Говы привезли, так что его чувствительность всего раз в десять больше. Счастливчик…

— А как я пойду?

— На тебя наденут шар. Вон смотри как на Клода.

Манада и не заметила, как Клод вошел в Очиститель. Он почему-то не кричал, но вышел полностью здоровый, правда, голый. Но Манада себя тут же поправила — нет, не голый. Вокруг него словно мыльный пузырь, образовалась тонкая пленочка. Шар катился, Клод шагал в нем, а толпа сформировала коридор пошире. Он двинул в том же направлении что предыдущий труп.

— Иди, — дернул ее за локоть Жюбо. — Время поджимает. Если Магистр пожалуется…

— Мне страшно.

— Ты ж только из гиены и тебе страшно?

— Да. Я думала, все уже кончилось…

— Иди. И отдай мне эту коробку.

Манада протянула коробочку Жюбо и робко пошла к двери. Жюбо усмехнулся, а коробок предательски выдал:

— Вот это попа!

Манада повернулась и облизала языком верхнюю губу. Наверное, если бы Жюбо не умер, ее взгляд убил бы его.

— Прости, — сказал Жюбо, но коробка его опять предала: — А груди!

Манада резко повернулась и пошла к двери. Несколько мертвецов проводили ее хохотом.

Дверь в Очиститель оказалась самая обыкновенная. Это выглядело комично на фоне всяких лампочек и кристаллов, окружавших косяк. Манада взялась за ручку, отворила. И опешила. Снаружи Очиститель конструкция громоздкая и большая, но за дверью оказалось помещение размером с этаж башни. И опять стойка. За ней сидел муж в летах, но почтенный и суровый. Седая борода говорила о почетном возрасте, складки на лбу подчеркивали неординарно-живой ум, а лик старца не оставлял сомнений — в молодости он поражал красотой женщин, а мужчин заставлял завидовать черной завистью. О таких говорят, что с годами он становится только лучше, как превосходное вино и ничто не сможет сделать из него уксуса! Люди вроде него — прекрасная иллюстрация молодежи, какими надо быть!

— Заходи Манада Трансис, — сказал он голосом твердо и веско. Мертвая выказала почтение глубоким поклоном, старец ответил легким, но изящнейшим полукивком. — Меня зовут Архивариус Силь, сегодня я дежурю на Очистителе.

— Уу-у, — промычала Манада, затворяя за собой дверь.

— Так, ты у нас новенькая и твое дело заполнено слабо… — пробормотал Архивариус, доставая из-под стойки папку толщиной в локоть. — Штрафов нет, порицаний нет, но и премий нет. Значит делаем тебе кредит на первый раз. Садись в кресло.

Только теперь Манада увидела, что кроме стойки в углу стоит обычное кресло и металлический куб рядом с ним. Архивариус что-то застрочил в деле, девушка пошла к креслу. Расстояние до него метров сто, по пути Манада рассмотрела детали. Старая бархатная обивка, со следами крови и несколько лоскутов кожи, прилипшие к ручкам. Манада села, куб сразу зажужжал, словно его набили пчелами. На ящике открылась маленькая дверца, и выполз странный щуп, похожий на щупальца осьминога. Кончик сам собой приплыл ко лбу девушки и коснулся его.

БОЛЬ!!!! Она уже и забыла, что это такое. Всепроникающая страшная когда, кажется что тебя режут тысячи ножей, раны срастаются, но в рубцы вбивают раскаленные гвозди…

Правда, это быстро кончилось.

— Ой, — сказала Манада и ощупала лицо. Нижняя челюсть выросла, новая гладкая кожа слегка горела, как после пощечины. Манада тут же зажала руками уши. Теперь звучание шариковой ручки Архивариуса, било в барабанные перепонки всеразрушающими волнами. В ящике открылось еще одно окошечко, из него полез мыльный пузырь. Совсем как тот, что окутывал Клода. Силь поднял голову и одними губами прошептал:

— Внутри ты ничего не услышишь. Просто войди.

Даже от легкого шепота с другого конца зала, из ушей брызнула кровь. Но лишь на мгновенье — регенерация тут же восстановила порванные перепонки. Манада чуть не впрыгнула в пузырь и вздохнула с облегчением. Внутри воздух приятно теплый и действительно полная тишина. Силь указал на дверь в противоположном конце зала, Манада пошла туда внутри шарика.

Идти в мыльном пузыре оказалось очень неудобно. Один раз впустив девушку внутрь, он не пропускал наружу. Но худо бедно она доползла до двери надеясь, что та открывается не вовнутрь. Так и оказалось — пузырь толкнул дверь, Манада выкатилась в зал, где ее уже поджидал Жюбо. Как только он увидел девушку, глаза расширились на сантиметр, а толпа вокруг рассмеялась. Конечно, Манада ничего не слышала, но ей показалось, что Жюбо даже покраснел. Впрочем, это невозможно. Наверное, говорящая коробочка снова разболтала какие-то его мысли, то-то он ее разбил о пол. Манада нахмурилась, но быстро оттаяла. Теперь она снова красавица! И такие шуты как Жюбо станут у нее в ногах валяться.

Жюбо действительно смутился, ибо коробочка сказала кое-что весьма непристойное. Но есть от чего. Манада обратилась настоящей красоткой. Ее тело и до этого привлекало все похотливые взгляды в Мед Отделе, а теперь… Пухлые губки, наконец, скрыли сухой язык. Лицо у нее оказалось почти круглой формы — она чем-то напоминала пантеру. Кожа порозовела, в глазах засияли изумруды. Хутурукеш подери, да ему не хотелось вести ее к Очистителю! После него красота потускнеет мгновенно. Хотя, с другой стороны, пока Жюбо не спишет штрафы, не может быть речи о подбивании клиньев к красотке. Сейчас он вообще не ощущает ничего кроме боли. Ни запахов, ни прикосновений. Бесчувственный, как и положено трупу. А как хочется сорвать с нее эту майку!

Жюбо вздохнул и покатил шар к Обезболивателю. Мертвые дали дорогу, мало кто отказал себе в рассмотрении девушки. Та неуклюже перебирала длинными ногами, но умудрялась высоко задрать вновь появившийся подбородок. Жюбо дотолкал ее до второй толпы — куда как более редкой.

Здесь собрались несколько мертвых в таких же пузырях, что и Манада. Обезболиватель оказался конструкцией попроще Очистителя. Тоже кресло, только по форме похожее на большую чайную чашку. Туда как раз закатили очередной пузырь. Позади стоял сам Обезболиватель — странный сталагмит розового цвета, размером со шкаф. Мертвец в простом синем комбинезоне отколол от него кусочек размером с человеческий палец. Какой-то грязный старик лет восьмидесяти, сидевший в шаре, протянул руку и приложил к стенке пузыря. Труп в комбинезоне подошел и ткнул розовым кристаллом в руку. Шар лопнул, старик поморщился от боли и вышел с кресла. Почти сразу его кожа приобрела синеватый оттенок, а глаза покрылись поволокой. Если до этого в пузыре стоял обычный человек пусть и мертвый — теперь он походил на труп пролежавший в гробу несколько дней.

— Это что же и я такой стану? — спросила Манада у самой себя. Она взглянула на Жюбо, тот похоже тоже искренне сожалел о предстоящих переменах во внешности подопечной.

Но вскоре пришла ее очередь, Жюбо закатил шар в кресло, а мужик в комбинезоне подошел к пленке с кристаллом. Манада помедлила секунду и поднесла руку к прозрачной стенке. Все же потерять естественный цвет кожи лучше, чем испытывать страшную боль от дуновения ветерка. Она зажмурилась, предвкушая укол, но как только кристалл проколол шар и дотронулся до кожи, по телу растекся холод и все.