— Нира, а почему вы называете себя Свободными Охотниками, а не просто — "охотниками"? — спросил Георгий.

— Ну, те охотники, которые живут в Ваахе и его окрестностях, именуются просто — "охотниками", потому что обязаны платить пошлину в казну Королевства, а с нас эту пошлину король Аллоклий не берет, потому что мы живем слишком далеко от Вааха, а король не понаслышке знает, как здесь тяжело. Аллоклий — справедливый король. Он сам в молодости скитался по этим лесам, а потом вышел к морю и за несколько лет превратил полуразрушенный город в столицу Мазергалы. Городские, как мы их называем, охотники, недолюбливают нас. Ещё бы! Когда мы приезжаем, цена на мех резко падает. В городе идёт бойкая торговля. Гавань просто забита заморскими кораблями. Во время ярмарки там очень весело! Балаганы, трактиры, фейерверки...

Пообедав, они снова тронулись в путь. Белой бесконечной лентой перед путешественниками расстилалась река. Гряда сопок слева вскоре закончилась и теперь, с обеих сторон, их обступал лес.

Смеркалось. В сумерках лес выглядел угрожающе-мрачным. Казалось, он медленно сдвигает свои кроны-шляпы, собираясь поглотить людей.

— Надо остановиться на ночлег, — сказала Нира. — В темноте идти слишком опасно.

Георгий не возражал. Не имея привычки к долгим переходам, он очень устал. Нира же, судя по её бодрому виду, совсем не нуждалась в отдыхе.

Она повернула сани к берегу. Подойдя к краю реки, собаки, вдруг, скуля, остановились, посматривая на свою хозяйку.

Она несколько секунд смотрела им в глаза, затем выдернула из поклажи длинный деревянный шест (о котором, ещё в начале пути, Георгий спросил: "Зачем он нам? В лесу полно таких палок!", но Нира тогда даже не удостоила его ответом), и молча направилась к берегу. Георгий спросил:

— Что случилось, Нира?

Она промолвила лишь одно слово: "Рты!", и, даже не взглянула в его сторону. Когда Георгий пошёл вслед за нею, она коротко бросила:

— Стой на месте, Жора!

Георгий повиновался. Всё, произошедшее далее, показалось ему кошмаром. Не доходя до берега, Нира стала с усилием вонзать шест в снег впереди себя, как это делают те, кто прокладывает путь по топкому болоту.

Шест вдруг провалился глубоко в снег, и, не имея опоры, Нира с трудом удержалась на ногах. Снег вокруг шеста вдруг резко подбросило вверх воздушным потоком немыслимой силы, а вслед за этим раздался оглушительный рёв, заставивший псов присесть на задние лапы. Нира с поразительной для девушки быстротой отпрыгнула назад. Рёв повторился, и тут вдруг справа и слева от людей взметнулись в воздух снежные столбы. Берег будто бы взорвался. Вопли невидимых чудовищ оглашали окрестности. Люди и собаки отступили назад, к центру реки. Георгий думал, что Нира погонит сани прочь от этого места, но она, похоже, не спешила этого делать. Через несколько минут ужасный шум прекратился так же внезапно, как и начался. Когда снежная пыль осела, Георгий увидел на берегу реки несколько открывшихся ям, отверстие каждой из которых, достигало метра в поперечнике.

— Надо же, — сказала Нира, — целых восемь штук!

Георгий понял, что она говорит о ямах, и спросил:

— Что это?

— Это — Рты. Они живут по берегам рек. Горе тому, кто провалится в такую яму. Это желудок. Он растёт внутрь земли. Животные, которые приходят на водопой и проваливаются в Рот, сразу погибают. Выбраться оттуда нельзя. Рты — ядовиты и глубина их — два человеческих роста. Сейчас они особенно злы, так как зимой для них наступает голодное время. Придётся нам поискать другое место для ночлега.

Они проехали по реке ещё несколько сот метров, прежде чем Нира повернула собак к берегу. На этот раз путь был свободен. Внимательно осмотрев ближайшее дерево, Нира произнесла:

— Ну вот, здесь и заночуем.

Она распрягла собак и они, освободившись от постромок, улеглись прямо на снегу. Георгий наломал сучьев и разжёг костёр. Ниру очень удивляло существование таких простых и обыденных для Георгия вещей, как спички. В Мазергале подобный способ разведения огня был никому неведом. Ещё в хижине Нира попросила показать, как можно самому сделать спички. Георгий ответил тогда, что сам он их сделать не может, что они куплены им в магазине, и Нира расстроилась. Сама она добывала огонь с помощью примитивного кремниевого огнива и трута.

Костер разгорелся, и Нира принялась готовить ужин. Собаки теперь лежали рядом с костром и глотали слюну в ожидании пищи. Их уши находились в постоянном движении, улавливая любой подозрительный шорох в лесной чаще...

Георгий и Нира поужинали, не забыв накормить и собак. Нира начала было расспрашивать Георгия о его стране, но он настолько устал, что был не в состоянии отвечать на какие бы то ни было вопросы.

Следующий день пути прошёл спокойно. Монотонно тянулась перед путешественниками река, петляя между двумя стенами леса. Снежный покров надо льдом стал толще, из-за чего собакам стало труднее тащить сани. Вдобавок, подул встречный ветер, солнце скрылось за облаками, и путешественникам поневоле пришлось двигаться медленнее. В этот день они прошли гораздо меньшее расстояние, чем в предыдущий.

Ночь пролетела быстро. В темноте правда слышалась какая-то возня, то и дело вскрикивала противным гулким голосом невидимая птица, но собаки хранили молчание, показывая этим, что волноваться не о чем.

Утро третьего дня встретило путешественников колючей завывающей вьюгой. Георгий подумал, что они попытаются переждать её, но Нира сказала:

— Разве это ветер? Ты не видел настоящего бурана!

Позавтракав, они продолжили свой нелёгкий путь. Река становилась всё шире и шире. Нира объяснила Георгию, что Ваах находится в устье Баснамы, там, где она впадает в Буйное Море.

— Мимо не проедем, — промолвила она, ободряюще подмигнув Георгию.

Лес неожиданно закончился, уступив место невысоким скалам, а, по существу, беспорядочным нагромождениям серо-красных гранитных валунов причудливой формы.

Ветер остервенело бил прямо в лицо, но Нира и не думала останавливаться. Казалось, прошёл целый день, а не его половина, когда она, наконец, решила устроить привал. Нире удалось отыскать среди камней более-менее защищённое от ветра, укромное местечко.

Вокруг не было ни деревца, ни кустика, так что пришлось на этот раз обойтись без костра. Перекусили всухомятку. Пережёвывая кусок сушеной рыбы, Нира успокаивала Георгия:

— Не волнуйся, Жора, ночевать будем у костра. К вечеру мы должны выйти к лесу.

И снова ветер, заснеженная река и скалы, скалы, скалы... Казалось, им не будет конца. Ноги Георгия ныли от напряжения, лицо "горело" от мелких, впивающихся в кожу, снежинок. Несмотря на это, ему было даже немного жарко. Что говорить, меховые куртка и штаны Грога, огромная шапка-ушанка, тёплые рукавицы... — всё это, показавшееся бы нелепым в городе N, здесь выглядело, напротив, совершенно обыденно. Здесь такая одежда была жизненной необходимостью.

Слева, взору путешественников вскоре открылась ещё одна река — Склянка — приток Баснамы. Нира остановила собак и рукой показала налево:

— Дальше пойдём по Склянке, и, надеюсь, через два дня будем у Лукана.

Они повернули. Склянка оказалась в два раза уже Баснамы и теперь, с обеих сторон, над путешественниками угрожающе нависали каменные громады. Собаки пошли быстрее, беспокойно поводя ушами, и, время от времени, посматривая вверх. Они, несомненно, что-то почувствовали. Сверху послышался звук сыплющихся камней. Георгий посмотрел наверх и прибавил шаг. Камни катились по правому склону, грозя нанести путникам серьёзные увечья. Георгий заметил, как один крупный валун сдвинулся с места.

— Нира, быстрее, нас сейчас раздавит! — закричал он.

— Гок! Гок! — выкрикнула девушка, подгоняя собак.

Впрочем, в этом не было необходимости. Собаки без понуканий неслись вперёд, увлекая за собой сани. Животные не желали, чтобы их завалило камнями. Страх придал Георгию сил, и он ни на шаг не отставал от саней. Люди и собаки едва увернулись от камнепада и, на всякий случай пробежали вперёд ещё с полсотни метров. Наконец, Нира остановила собак. Георгий оглянулся. В том месте, где только что был валун, чернели силуэты двух людей. Георгий схватил свой арбалет, имея твёрдое намерение подстрелить незнакомцев. Он был уверен в том, что это разбойники.