«Если Родриго не будет принадлежать мне — он не должен принадлежать никому другому!» — эти слова герцогиня произнесла мысленно.

В эту минуту она услышала голос разъяренного короля, который буквально ворвался в кабинет потрясая при этом руками. Король сразу же накинулся на графа с упрёками.

— Вы знаете, что мне рассказал министр полиции? — король, не давая раскрыть графу рта, тут же ответил на свой вопрос. — Он утверждает, что по городу идут гнусные слухи обо мне. Якобы я убил собственного брата, а Родриго Д,Альборе видел это убийство собственными глазами. Якобы именно за это я упрятал его в тюрьму инквизиции. Мерзавцы! Я должен знать, кто распускает эти слухи, — вне себя заорал король. — Надо найти и повесить этих…ничтожеств.

Король немного остыл, но всё ещё гневно продолжал:

Я не выпущу этого поэтишку из тюрьмы, иначе все подумают, будто я испугался. Выбейте из него все, что он знает и оставьте там, где он сейчас находится. Пусть подыхает. Ещё вы должны любым способом пресечь эти слухи, иначе на него скоро молиться начнут, как на святого. Я не могу допустить, чтобы из него делали мученика. Вам понятно?

Понимая, что вопрос обращён к нему, граф покорно кивнул головой.

— Теперь вы, герцогиня, — король, который до этого момента стоял к ней спиной, повернулся. — У нас есть к вам весьма важное дело. Оно касается слухов, о которых мы только что говорили.

На лице герцогини отразилось лёгкое удивление.

— Чем я могу помочь вашему величеству?

— Сенторо, наш добрый друг, хочет задать вам несколько вопросов по поводу всего этого. У него появились некоторые предположения в отношения личностей, которые могли быть причастны к злословию. Сенторо обратился ко мне с этой просьбой. Я разрешил. Я оставил его в зале Комарес. Он дожидается вас там. Не будете любезны, дорогая герцогиня? — король сделал нетерпеливый жест в сторону двери.

Герцогиня встала.

— Ваше величество! — она присела в реверансе и сразу же после этого покинула кабинет.

Путь от кабинета до зала продлился совсем недолго. Когда герцогиня вошла в зал, она увидела около полутора десятка придворных. Она оглянулась в поисках Сенторо и…сразу увидела его стоящим возле одного из открытых окон. Не обращая ни малейшего внимания на знаки внимания, которые ей оказывались, герцогиня, шелестя платьем, направилась в сторону Сенторо. Приближаясь к нему, герцогиня думала о том, что этот человек оставался для неё загадкой. При всём желании она не могла ничего о нём сказать, кроме того, что он был слишком таинственным. В сущности, никто не знал, чего от него можно ждать. Даже великий инквизитор. Человек, которому он так преданно служил. Герцогиня остановилась от него на расстояние одного шага. Сенторо стоял и смотрел из окна наружу. Он ни разу не обернулся. Тем не менее, герцогиня была уверена, что он знает о её присутствии. Она поняла, что не ошиблась, когда услышала опасный голос Сенторо.

— Той ночью…я видел человека возле вашего дома. Он вошёл в дом, и я потерял его из вида. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

Герцогиня сразу догадалась, о какой ночи упоминал Сенторо. Она поняла так же, о ком тот говорил. Совершенно спокойным голосом она ответила ему.

— В ту ночь только один человек пробрался в наш дом. Он убил мою сестру. Это был мой кузен — маркиз де Сен Маран!

— Откуда вы знаете, что это был он?

— Его застали на месте преступления. Даже если б не это,…его кинжал нашли в груди моей сестры. Его вина бесспорна. А почему вы спрашиваете?

— У меня есть сведения, что этот человек пытается наладить связь с Родриго Д,Альборе. Я думаю, что он хочет помочь ему, — не оборачиваясь, ответил Сенторо.

Услышав эти слова, герцогиня расхохоталась.

— Что смешного? — поинтересовался Сенторо.

— Это невозможно!

— Почему же?

— Они ненавидели друг друга. Вернее, дон Маран ненавидел Родриго.

— Не могли бы вы назвать причину?

— Кузен любил мою покойную сестру. Она же отдала предпочтение Родриго. Он безумно ревновал её. Один раз он даже напал на Родриго и пытался его убить. Смешно думать о том, что он пытается помочь человеку, которого так ненавидел.

— Я так не думаю!

— Поверьте, я знаю, что говорю, — вновь уверенно возразила герцогиня и сразу же добавила. — К тому же кузен всегда оставался ничтожеством. Он глуп и труслив. У него не хватит ни ума, ни мужества, чтобы даже подумать о том, о чём вы говорили. Нет. Невозможно. С чего бы это он так вдруг изменился? И зачем ему вообще помогать Родриго?

— Ненависть, герцогиня. Это очень сильное чувство. — Сенторо повернулся и устремил на неё пронизывающий взгляд. — Вы не согласны?

— В таком случае он должен просто радоваться его несчастьям! — снова возразила она.

— Я не имел в виду ненависть по отношению к Родриго Д,Альборе!

— А к кому тогда? — не поняла герцогиня.

— К другому человеку. — Выразительно ответил Сенторо и так же выразительно продолжил. — Ну, не странно ли выглядит поведение вашего кузена. Он пробирается ночью в ваш дом и убивает человека, которого очень любит. Он видимо, действительно так глуп, как вы рассказываете, если позволяет к тому же поймать себя на месте преступления. Я уж не говорю о кинжале. И уж совсем странно, что ваш кузен пытался убить Родриго Д,Альборе, который, как мне известно, великолепно владеет шпагой. Видимо, он не так труслив, как вам кажется. Зачем ему понадобилось нападать на Д,Альборе, если он собирался убить вашу сестру?

— Не знаю, — подавленно ответила герцогиня, — а вы что думаете, Сенторо?

Тот с видимым равнодушием пожал плечами.

— Я предполагаю, что вашу сестру убил другой человек, а дон Маран, как вы его называете, стал всего лишь козлом отпущения. И вероятней всего, он знает, кто его сделал таким. И кто в действительности убил вашу сестру. Исходя из этого можно легко предположить остальное. Ваш кузен пытается помочь Д,Альборе по очень понятной причине. Тот, узнав об истинном положении дел, поможет ему отомстить убийце. Хотя странно, что ваш кузен, зная обо всём, до сих пор не попытался свести с ним счёты… сам. Вероятно, он задумал нечто особенное.

— Вы слишком умны! — вырвалось у герцогини.

Сенторо поклонился.

— Я бы посоветовал тому человеку быть очень осторожным. Ненависть способна на многое. Нельзя недооценивать это чувство. Даже глупцу ненависть может придать мудрости.

Сенторо ещё раз поклонился, прощаясь с герцогиней, но она его остановила.

— Сенторо, вы будете держать меня в курсе ваших поисков?

Сенторо снова поклонился и, сунув руки в просторные рукава сутаны, многозначительно ответил:

— Полагаю, герцогиня, мы сможем быть полезны друг другу.

Спустя неделю после этих событий, когда часы на площади Бимбрамбла пробили полночь, в конце улицы Картуха появилась карета. Карета не стала подъезжать к главным воротам монастыря картузианцев. Она обогнула монастырь с востока и остановилась у невзрачной на вид калитки. С козел кареты слез кучер. В руках он держал свёрток. Кучер, с виду пожилой человек, вошёл в калитку и оказался в монастырском саду. Держась стены, он двинулся влево. Время от времени он чертыхался. Это происходило по причине полной темноты. Он двигался почти на ощупь и оттого всё время спотыкался. Очень скоро стена привела к маленькому домику. Единственное окно оставалось тёмным. Но оно сразу же осветилось, едва кучер три раза постучал по двери и тихо произнёс:

— Это я, Альфонсо!

Дверь сразу же отворилась, и на пороге показалось радостное лицо дона Марана. Он впустил своего старого слугу в дом. Прежде чем затворить дверь, он подозрительным взглядом осмотрел пространство перед домом. Всё вокруг дышало спокойствием. И это спокойствие предалось дону Марану. Когда он повернулся, то увидел Альфонсо, вытаскивающего еду из свертка. Того самого, который он с собой принёс. Он всё складывал на стол. Стол, два стула и грубая кровать…вот вся мебель, которую мог позволить себе маркиз. Не дожидаясь пока вся еда окажется на столе, дон Маран, испытывающий сильный голод, немедленно приступил к трапезе. Пока он ел, Альфонсо принялся рассказывать новости. Рассказывая, он всё время тяжело вздыхал. Видно вспоминал былые времена, когда не приходилось прятаться.