— Так это вы были наставником офицера Палмер, — услышала она вдруг слова Кристофера и с удивлением подняла на него глаза. Он безмятежно улыбался, но, как Пеппер была уверена, искусственной улыбкой.

— Да, это я обучил ее всему, что она знает и умеет, — нарочито похвастался Пи Джей, смеясь. — Но одной вещи я ее так и не научил — она обожает лезть на рожон.

«Лезть на рожон». Пеппер слабо улыбнулась, вспомнив нравоучительные лекции, которые он читал ей после каждого опасного случая в ее бытность новичком и которые обычно заканчивались мрачным предсказанием: «И в один из таких дней ты лишишься своей глупенькой красивенькой головенки!»

«Но и мямли никому не нравятся», — возразила она про себя своему ментору, а вслух сказала, улыбаясь:

— Но разве не ты всегда первым поздравлял меня, когда я успешно выходила из любой ситуации?

— Да, вынужден это признать, — уступил он, смеясь.

Потом они рассказали друг другу о последних событиях своей жизни, и Пи Джей стал прощаться.

— Передай дедушке мое почтение, — сказал он, поднимаясь со скамьи. — Береги себя и не нарывайся на излишние неприятности. — Он наклонился, по-братски чмокнул Пеппер в щеку, попрощался с Кристофером и удалился прогулочным шагом, оставив их двоих в гнетущей тишине.

Через некоторое время Кристофер тоже поднялся.

— Пошли, — скомандовал он, достал из кармана бумажник, вытащил оттуда пятерку, бросил на стол и, не оглядываясь, пошел к выходу.

Пеппер приотстала, глядя ему в спину затуманенными от слез глазами. Он даже ни разу не обернулся. Вот уйду, спрячусь и не появлюсь, пока у них не лопнет терпение, мстительно подумала Пеппер, кривя губы в сардонической усмешке. Посмотрим, как он будет корчиться, когда ему придется объясняться перед окружным прокурором, почему он бросил ее в Санта-Барбаре одну.

К несчастью у нее тоже есть долг, и она обязана оставаться с ним, пока задание не будет выполнено, и они не отчитаются за свои действия перед Эскобаром.

Вот упрямый осел! «Ну, почему бы тебе хотя бы не попытаться понять меня?!» — хотелось закричать Пеппер. Ее рот даже приоткрылся, но тут же твердо сжался. Разве будет толк, если она закричит? Он ясно определил свою позицию на настоящий момент. Что бы она ни сказала, это ровным счетом ничего не изменит, раз он так чертовски уверен, что из него делали дурака, и она в первую очередь.

Так в ледяном молчании они дошли до машины и уселись на свои места. Кристофер сильно хлопнул дверцей, и Пеппер поморщилась. Этот звук показался ей надгробной эпитафией их отношениям, таких потенциально богатых радостью и счастьем. Она всегда будет сожалеть, если не представится второго шанса развить их в более благоприятном варианте.

Секретарь распахнул перед Пеппер дверь кабинета окружного прокурора.

— А где же Кристофер? — воскликнул Эскобар, заглядывая ей за спину. Карие глаза стремительно обшарили приемную в поисках друга.

Пеппер тонко улыбнулась в ответ.

— Он просил передать, что побеседует с вами завтра. И еще, он думает, что из нас двоих я сумею лучше доложить вам обо всем происшедшем, поскольку с самого начала была посвящена во все тонкости игры. — Пока она точно воспроизводила слова Кристофера, ее лицо невольно приняло то же выражение, что было и у него, когда он высаживал ее перед входом в здание.

— Понимаю, — отозвался Эскобар. Его губы скривились в усмешке, но глаза почернели от гнева. — Значит, вы ослушались моего приказа и все-таки рассказали ему, кто вы.

— Нет, сэр, — с достоинством возразила Пеппер.

От Эскобара не ускользнули ледяная холодность тона и, как ни странно, воинственный блеск глаз.

— Ему стало все известно от Патрика Бреди, с которым мы случайно столкнулись в ресторане в Санта-Барбаре. Я абсолютно уверена, если бы офицеру Бреди было известно, что я работаю по легенде, он бы притворился, что мы не знакомы. Но он ничего не знал, а у меня не было возможности предупредить его.

— И теперь Кристофер злится, — понимающе заметил Эскобар. Пеппер кивнула. — Ну, тут уж ничего нельзя поделать.

Кажется, это его любимая отговорка, подумала Пеппер.

— Со всем моим уважением, сэр, но я с вами не согласна. Если бы Петри с самого начала знал, что я играю роль подсадной утки, у него не было бы причины сейчас злиться. — «А у тебя было бы больше заботы,» — закончила она про себя.

— У меня были весомые основания никому не сообщать о том, что я использую вас в качестве подсадной утки.

— Могу я узнать их? — осмелилась спросить Пеппер, чувствуя, что испытывает судьбу и нарывается на выговор.

— В надлежащее время вы их узнаете, офицер Палмер, — сухо отозвался Эскобар, внимательно изучая ее лицо из-под густых черных ресниц, в то время как его руки деловито перекладывали бумаги на столе.

— Что-нибудь еще?

— Нет, сэр.

— Вот и хорошо, — одобрил Эскобар и шумно пошевелился в кресле, давая понять, что теперь, выполнив свои обязанности, она ему больше не нужна.

Пеппер устало улыбнулась и шагнула к столу. Она чувствовала себя полностью измотанной, в висках зародилась пульсирующая боль. Напряженная атмосфера, царившая в джипе остаток пути до Лос-Анджелеса, до предела истощила ее силы. И теперь Пеппер хотелось только одного — поскорее добраться домой и хорошенько выплакаться.

— Сэр, я могу идти домой?

В карих глазах Эскобара вспыхнуло удивление, но он великодушно кивнул.

— Да, конечно, разумеется.

— Благодарю вас. — Пеппер начала разворачиваться, но остановилась. — Завтра утром вы получите мой письменный отчет.

Окружной прокурор взглянул на ее опущенные плечи, измятую одежду, и его охватило сочувствие.

— Не беспокойтесь об этом, Пеппер, — мягко сказал он. — Рапорт может подождать, отдохните несколько дней.

Пеппер поблагодарила с вежливой полуулыбкой и повернулась, чтобы уйти.

— О да, и спасибо за прекрасно выполненную работу, офицер Палмер.

«Ну, это твое мнение», — мрачно подумала Пеппер.

— Благодарю вас, сэр. — Она вышла из кабинета и очень осторожно прикрыла за собой дверь.

Хотя Пеппер была уверена, что Кристофер не ждет ее снаружи, она не удержалась и кинула быстрый взгляд на то место, где видела его в последний раз. Но взорам ее предстал потрепанный «фольксваген». Тогда она с унылым вздохом посмотрела туда, откуда пришла, ощутив одновременно отчаяние и раздражение.

— Что-то находишь, а что-то теряешь, — попробовала пошутить Пеппер и пожала плечами, как бы стараясь стряхнуть боль, вызванную дезертирством Кристофера. Но боль осталась, и Пеппер, ругаясь себе под нос, шагнула на тротуар.

У нее куча дел и совершенно нет времени жалеть себя, она не может позволить себе такой роскоши. Надо провести генеральную уборку дома, особенно, если за время ее отсутствия в нем побывали сестрички, устраивая свои сногсшибательные вечеринки.

Пеппер с удовольствием прошлась бы до дома пешком, но увидев удаляющееся свободное такси, передумала и решила прокатиться. Сунув два пальца в рот, она пронзительно свистнула. Водитель резко развернулся посреди улицы, презрев все правила движения, и лихо подлетел к ней.

Пеппер еще раз свистнула, на этот раз от изумления.

— Ну и ну, когда нужно, полицейского никогда нет на месте, — проворчала она, быстро посмотрев направо и налево вдоль улицы.

— Запрыгивайте, леди, — галантно пригласил таксист, распахнув заднюю дверцу. Карие глаза под черными кустистыми бровями оценивающе обежали фигуру Пеппер.

— Куда? — спросил он.

Пеппер назвала адрес и скользнула на заднее сиденье, размышляя, что, наверное, теперь всю оставшуюся жизнь будет чувствовать себя усталой. Когда машина тронулась, она откинула голову на спинку и закрыла глаза. И почти мгновенно страшная слабость — результат физической и моральной усталости — сковала тело.

В дороге Пеппер старалась ни о чем не думать, а в особенности о Кристофере, боясь оказаться в глупом положении, разразившись потоком слез.