Уходить страшно не хотелось, особенно вот так. Уже на веранде Пеппер бросила тоскующий взгляд через плечо, лихорадочно роясь в мыслях в поисках предлога, позволившего бы ей вернуться в дом. Следовало бы написать Кристоферу короткую записку и успокоить душу. Но она была уверена, что окружной прокурор не поверит даже в самую невинную причину, и не стала пытаться.

С тяжелым сердцем Пеппер спустилась по ступенькам крыльца и села в поджидавший темно-синий «седан» Эскобара.

Кристофер, насвистывая, вылез из машины, достал с пассажирского сиденья бумажный пакет, прижав его бедром к борту, захлопнул и запер дверцу, а затем обошел вокруг дома, направляясь к веранде. Прыгая через две ступеньки, одолел крыльцо.

Сейчас Пеппер, без сомнения, уже готова придушить его за то, что он так надолго оставил ее с Венди одну. Он задержался в городе больше, чем рассчитывал, а потом у джипа порвался приводной ремень, и ему пришлось пешком идти до ближайшей автомастерской за заменой.

— Она должна меня понять, — прошептал он, открывая дверь.

— Не-ет! — Дикий крик жутким эхом отразился от стен пустой комнаты. Кристофер застыл на пороге. Черты лица исказились болью, когда мозг, просчитав варианты, вывел единственно возможное заключение из представшей перед глазами картины разрушения.

— Пеппер!

Пакет с продуктами выпал из ослабевших рук, и Кристофер бросился в дом, разыскивая любимую и снова и снова выкрикивая ее имя.

Очень скоро с горькой очевидностью стало ясно, что дом пуст, все его обитатели исчезли.

Кристофер стоял в спальне девушек, обессиленно прислонившись спиной к двери, и не отрываясь смотрел на дорожную сумку, стоящую на постели Пеппер. Ее сумку.

— Проклятье!

В отчаянии он изо всей силы треснул кулаком по косяку двери, но боли не почувствовал — все остальные ощущения затмевала пронзительная боль в сердце. Он оставил Пеппер одну, и теперь они с Венди исчезли.

Шатающейся походкой Кристофер вернулся в гостиную, поднял трубку телефона, механически набрал номер окружной прокуратуры и привалился к стене в ожидании ответа.

— Отвечай же, черт тебя побери! — Это был почти крик. Колени подломились, и он сполз по стене на пол, голова упала на грудь, за закрытыми глазами билась пульсирующая боль.

Наконец, на линии возник холодный деловой голос.

— Алло?

— Это Кристофер Петри. Мне необходимо поговорить с Эскобаром.

— Его сейчас нет в офисе, мистер Петри. Но у меня есть для вас сообщение. Он просил вам передать, что Пеппер сопровождает Венди. Он хочет, чтобы вы приехали в офис, он будет вас ждать.

Облегчение пришло позже. А в этот момент единственной эмоцией, которая овладела Кристофером, была отчаянная необходимость отправиться в дорогу. Одним прыжком, как акробат, он вскочил на ноги, отбросив телефон в сторону, и рванулся к двери, на ходу доставая из кармана брюк ключи от машины. На полу остались валяться забытые продукты и среди них маленькая коробочка конфет в форме сердца, которую он специально купил в подарок Пеппер.

Кристофер бешено гнал машину к городу, а в его сердце, вытесняя боль, медленно разгорался гнев. Не только на своего друга Шона, который, как всегда, думал исключительно о своем свидетеле, но и на самого себя. Во всем случившемся виноват он, его не оказалось рядом с Пеппер, когда Шон приезжал забрать Венди. С губ срывались отчаянные проклятья; грубость его слов издевательски отзывалась в ушах.

Часом позже он припарковал машину у здания окружной прокуратуры и длинными, стремительными шагами направился к входу, когда повстречал идущего навстречу Шона.

— Где Пеппер? — выпалил Кристофер.

Эскобар весело хохотнул, ничуть не смущенный грозным тоном и угрюмым выражением лица своего друга.

— Ах, теперь это Пеппер, не так ли? — Он толкнул дверь и вошел в здание. Кристофер последовал за ним, всю дорогу почти наступая ему на пятки, вплоть до личного кабинета окружного прокурора округа Лос-Анджелес.

— Теперь все в порядке, Шон? Итак, где Пеппер?

Кристофер отрицательно мотнул головой в ответ на предложение сесть в кресло и уставился на своего друга, который предпочел подвергнуться его допросу со всеми возможными удобствами.

Окружной прокурор откинулся на спинку своего любимого кресла и со вздохом облегчения закинул ноги на край стола.

— Вот теперь все в порядке, мой нетерпеливый друг. Так о чем ты хотел бы узнать?

Кристофер раздраженно поморщился.

— Тебе прекрасно известно, о чем я хочу узнать. Шон, где она? — Огромные кисти сжались в кулаки, ногти больно впились в ладони. Только так ему удалось сдержаться, чтобы не показать истинную силу бушующей в груди ярости.

— Крис, я не могу тебе точно сказать, где именно находится Пеппер в данную минуту. Обещаю только, что она вернется к себе домой завтра вечером. — Темные глаза Эскобара замерцали искорками сдерживаемого смеха. — Ты, конечно, сможешь потерпеть один день.

Один день. После агонии последних двух часов «один день» прозвучало для Кристофера как «вечность».

Спустя несколько часов Кристофер в полном изнеможении рухнул на свою кровать. Покинув офис окружной прокуратуры, он поехал обратно в коттедж забрать вещи, свои и Пеппер. Убрал весь мусор из гостиной и привел дом в порядок. И теперь, лежа в постели, устало и виновато улыбался, вспоминая, как без зазрения совести взвалил на плечи Пеппер всю домашнюю работу. До сегодняшнего дня ему даже не приходило в голову, что это может быть настолько утомительно, он — здоровый мужчина — к вечеру валился с ног от усталости. На службе в ВМФ он, конечно, занимался уборкой, но никогда не любил этого делать. Нет, никогда не любил…

Он провалился в сон без сновидений и пробудился, когда рассвет нарисовал опаловую полоску утра на линии горизонта. Сразу поднялся с постели, потянулся, затем наклонился вперед, коснувшись руками кончиков пальцев на ногах, и недовольно скривился — усталая спина негодующе отозвалась на насилие серией сухих щелчков.

В ванной принял душ и побрился перед зеркалом, размышляя, не пора ли заглянуть к парикмахеру. Короткая стрижка военного образца исчезла, волосы отросли, и он подумал с капелькой тщеславия, что и так совсем неплохо.

Одеваясь в коричневые брюки и рубашку цвета ржавчины, Кристофер планировал распорядок дня. По словам Шона, Пеппер вернется домой вечером, и если он не займется какой-нибудь бурной деятельностью, то время будет тянуться бесконечно.

Наконец наступил вечер. Около шести Кристофер сел в машину и поехал к дому Пеппер. При безопасной скорости и нормальной интенсивности движения на дорогу ушло бы примерно полчаса, но нога почти утопила в полу педаль газа, и весь путь занял всего пятнадцать минут.

Машина подрулила и припарковалась напротив большого, красивого дома с обилием красного дерева и стекла — весьма типичного для Калифорнии архитектурного сооружения. Кристофер немного посидел в машине, скрестив руки на груди, разглядывая дом, а затем медленно вылез наружу, испытывая странное чувство, какое, обычно, преследует юношей во время первого в жизни свидания, и пошел по выложенной плитами дорожке к входу. Его встретила огромная резная дверь. Он улыбнулся и постучал. Раз, другой, третий.

— Иду, иду! — отозвались изнутри.

Голос — глубокий и грудной, — того же тембра, что и у Пеппер, но не ее, и на Кристофера вдруг навалилось чувство потери. Он отступил назад и стал ждать, когда откроется дверь.

Появившаяся на пороге блондинка показалась ему знакомой. Ну, конечно, он же видел ее на вечеринке Тиффани, болтающей с Пеппер. Ростом она превосходила Пеппер, белые волосы вместо рыжих, но явное семейное сходство сразу бросалось в глаза.

— Я Кристофер Петри, — представился Кристофер, с улыбкой глядя на девушку сверху вниз.

— А я Меган Палмер, сестра Пеппер и по совместительству глава службы охраны ее дома. Я так понимаю, вы приехали сюда узнать, не вернулась ли она, правильно? — Махнув изящной рукой, Меган пригласила гостя пройти в дом. — Хотите выпить? — спросила она и ободряюще улыбнулась.