Она протянула руку, которую Грета тут же крепко пожала своей ручищей.

— Марка сейчас нет, но это не имеет значения. Грета, повернувшись, жестом показала Кларе следовать за ней в дом.

— А когда он вернется? — Клара беспокойно оглянулась в поисках шофера, но решила, что больше волноваться не стоит, увидев, что он удобно устроился недалеко от машины с сигаретой в зубах.

— Он не долго будет отсутствовать, он уехал кататься.

— Верхом?

— Ты удивлена, что Марк ездит верхом? Да?

— Если честно, то да. — Клара прошла за Гретой через просторный холл, обставленный элегантной мебелью в золотых и кремовых тонах.

— Хочешь чашечку чая? Вы англичане все время пьете чай, — не дожидаясь ответа, она добавила: — Пойдем на кухню, повар отдыхает, поэтому нам придется самим за собой ухаживать. — Последнее замечание говорило о том, что между ней и поваром не существовало нежной привязанности.

Кухня была просто огромная со множеством медных кастрюль. Она также была в старом стиле, сохранившем свое очарование, но в то же время Клара заметила, что в ней стояли современные электроприборы.

Заполнив электрическую кофеварку, Грета повернулась и осмотрела Клару с ног до головы, по-видимому, разглядывая каждую деталь ее аккуратной внешности. Ей, казалось, понравилось то, что она увидела, потому что она что-то одобрительно промычала, потом вставив штепсель в розетку, она спросила:

— Тебе нравится работать на Марка?

Это скорее было утверждение, чем вопрос, и Клара заколебалась. В голосе экономки слышалось обожание, когда она упомянула имя Марка, и Кларе не хотелось показывать своих истинных чувств, которые она испытывала к своему шефу.

Наконец, она просто сказала:

— Марк не думает, что я справлюсь с работой.

— А ты? Что думаешь ты? — Грета прищурилась.

— Ничего такого, что было бы выше моего понимания, — твердо сказала Клара. — Но, — заколебалась она снова, — поп-музыка не для меня.

— Марк — это намного больше, чем поп-музыка, — тон Греты стал внезапно резким.

— Да, я начинаю понимать это. — Клара огляделась вокруг. — Этот дом очень красив. Я не ожидала ничего подобного.

— Ты удивлена? Да? — Грета наполнила заварочный чайник и поставила вазочку с печениями. — Это я нашла этот дом для Марка. Я знала, что он ему подойдет.

Клара молча смотрела на нее, удивляясь, где Марк мог познакомиться с ней, она, казалось, была больше, чем просто экономка.

— Пришло время нам поближе познакомиться, — Грета разлила чай по чашкам и протянула одну Кларе. — Мы должны работать сообща.

Клара снова почувствовала на себе испытывающий взгляд пожилой женщины.

— Да? А в каком плане?

— Мы вдвоем будем присматривать за Марком, правда? Ты на работе, а я дома. Мы хорошо поладим. Пойдем, посидим на солнышке.

Дверь кухни выходила прямо на вымощенный двор, уставленный кадками с разноцветной геранью и заканчивающийся рядом гаражей и конюшен. Несколько дверей в стойла были широко распахнуты, и две или три лошади, вытянув головы, тихо заржали, когда две женщины сели на деревянные скамеечки под окном кухни.

— Ты знаешь о благотворительной работе Марка? — Грета сделала большой глоток чая.

— Я знаю о концерте в Чилинхеме на следующей неделе.

— Ха! Это ничто! — Она иронически фыркнула. — Это только показывает, как мало люди знают о том, сколько он делает хорошего. Он отчисляет тысячи фунтов на благотворительность, и даже ты не знаешь об этом, хотя считаешься его секретаршей!

— Расскажи мне об этом, — поспешно сказала Клара, не желая навлечь на себя гнев этой женщины, но в этот момент раздался телефонный звонок в доме, и Грета, поставив свою чашку на столик, исчезла за дверью.

Она долго не возвращалась, поэтому Клара, облокотившись на стену, подставила лицо теплым солнечным лучам, закрыла глаза и расслабилась. Пчелы жужжали между цветами над головой Клары и исчезали под карнизом.

Внезапно ею овладела дремота, и она была рада этой короткой передышке, которая давала ей возможность собраться с мыслями. И Грета, и дом явились для нее полной неожиданностью. Это все вступало в противоречие с тем, что она ожидала от Марка и его понимания современной беспокойной жизни. Это место было таким мирным, это был приют для красоты и спокойствия, который манил к себе Клару.

Ее вывело из этого мечтательного состояния настойчивое тихое ржание одной из лошадей в конюшне напротив. Она неохотно открыла глаза, встала, потянувшись, и прислушалась. Клара слабо услышала издалека, что Грета все еще разговаривает по телефону, поэтому, пройдя через двор, она подошла к конюшне.

Чалая лошадь вытянула голову вперед, фыркая и шевеля губами, Клара протянула руку и нежно погладила ее по носу.

— Привет, — прошептала она. — Что ты за прекрасное создание.

Привлеченная внезапным шумом, лошадь вскинула голову, и Клара тоже приподняла голову, прислушиваясь. Она быстро догадалась, что они обе услышали стук копыт и звук голосов в безмолвной тишине дня.

Минутой позже две лошади рысцой простучали копытами по мощеному двору. Их седоки были увлечены легкой дружеской беседой. Рядом с ними бежали вприпрыжку две огромные собаки, которые тут же направились к желобу с водой.

Клара увидела Марка первая, когда ой еще ее не заметил. Она бросила беглый взгляд на его спутника, не придав значения тому факту, что это была женщина. Клара, взглянув на Марка, уже ничего не замечала вокруг, так как не могла отвести от него глаз.

Он так был не похож на того Марка, которого она ожидала увидеть. Неужели этот человек, сидящий верхом на черном чистокровном жеребце, с непокрытой головой и темными волосами, развевающимися от ветра, и был тем Марком, которого она знала? Или это его очередной имидж, созданный для того, чтобы поражать воображение того, кто может здесь его увидеть.

Одетый в кремового цвета бриджи для верховой езды, черную рубашку и специальные кожаные ботинки, он, казалось, слился с лошадью воедино, представляя с грациозным животным одно целое.

Это очарование длилось до тех пор, пока их взгляды не встретились, когда он, придержав лошадь, наклонился вперед, чтобы похлопать ее по шее.

Она не была уверена в его реакции, когда он наконец увидел ее. Было ли это радостью или просто удивлением? Но какое бы чувство не отразилось на его красивых чертах лица, оно быстро сменилось тревожным вопросом.

— Что случилось, Клара? Что-то не так?

Он спешился и протянул поводья конюху, откуда-то неожиданно появившемуся, когда Марк шел через мощеный двор туда, где она все еще стояла, поглаживая одной рукой шею чалой кобылы.

— Джаспер послал меня, — ответила Клара. — Мы получили Германский контракт. Он сказал, что его сегодня же необходимо отправить.

— Джаспер прав, это очень важно, — его голос, оживившийся от упоминания о его бизнесе, вдруг смягчился, когда он взглянул на Клару.

— Тебе нравятся лошади?

— Я люблю их с детства.

Он угрюмо усмехнулся:

— Ты хочешь сказать, что у нас есть что-то общее? — не дожидаясь ответа, он добавил: — Ты ездишь верхом?

Она кивнула.

— Да, когда выдается такая возможность.

Она оглянулась и впервые за это время обратила внимание на его спутницу. Женщина, все еще сидя верхом, смотрела на Марка отсутствующим взглядом своих больших черных глаз. На ней был наряд для верховой езды: темно-голубой вельветовый пиджак, широкополая шляпа и кремовые облегающие брюки. Ее черные волосы, очевидно очень длинные, были аккуратно собраны на затылке при помощи сетки для волос. По ее оливковому цвету лица можно было догадаться, что она иностранка, испанка или откуда-нибудь со Среднего Востока. Но то, что больше всего поразило Клару, была ее неотразимая красота.

На одно мгновение Клара страстно пожелала, чтобы на ней было что-нибудь другое, а не ее деловой опрятный голубой костюм и белая блузка. Она заставила себя не думать об этом, когда Марк, после того, как помог женщине спуститься с лошади, повернулся опять к ней.