Но предел уже не просто клинического профессорского простодушия, а рассчитанного цинизма был достигнут в те годы не в Лондоне, Париже или Риме. Рекорд был поставлен в Петербурге последних предреволюционных лет.

Речь пойдет о «научной популяризации» подновленного оккультизма редакцией журнала «Вестник знания». Я говорю о том периоде, когда этот петербургский журнал издавался и редактировался отставным штабс-капитаном Вильгельмом Вильгельмовичем фон Битнером.

Шли годы 1907—1908-й. Первая русская революция потерпела поражение. Надвигалось безвременье, закопошились всевозможные «огарки» и «богоискатели». В эти именно годы русская журналистика пополнилась еще одним — кроме «Ребуса» — «периодическим изданием, посвященным всестороннему теоретическому и практическому изучению тайных наук, каковы алхимия, астрология, каббала, магия, психургия, спиритизм, телепатия и теургия». Так значилось на обложке журнала «Изида».

Битнеровский «Вестник знания», державшийся в общем розово-либеральной позиции («где-то между кадетами и меньшевиками»), все больше стал отдавать дань мистическим позывам «разочарованной» буржуазно-интеллигентской публики..[39]

Для редактора-издателя «Вестника» такой «курс» был тем более сподручен, что сам он, по его словам, всегда «особенно интересовался вопросами психизма» (под этим названием, как мы знаем, фигурируют спиритизм, пророчества, телепатия и тому подобное). В выпущенном к 10-летию журнала рекламном сборнике фон Битнер усиленно похвалялся, в частности, тем, что состоит в личной переписке с вождями «психического» направления — известными нам де Роша, Ломброзо, Рише и другими. В своем журнале Битнер предлагал, например, «серьезно исследовать» такую, как он выражается, «проблему»:

«Приехавший недавно из Индии граф де Сарак при помощи одной своей воли, без всякого физического или химического действия, преобразует материю… Вы приносите ему несколько зерен пшеницы… и одним своим взглядом, одной магнетической силой своих глаз он заставляет их прорастать в 8 минут…» (№ 12, 1908, стр. 1483).

Но вот что примечательно. Так сильны были тогда традиции воинствующего материализма среди студенческой молодежи и провинциальной трудовой интеллигенции (а именно на них был рассчитан, главным образом, «Вестник знания»), что пытаться сбыть этой читательской аудитории мистический товар можно было только в ультранаучной и даже «материалистической» обертке. Не забудем, что в числе любимых книг трудовой интеллигенции в эти годы были «Мировые загадки» великого немецкого биолога-материалиста Эрнста Геккеля. Книгу эту, как известно, высоко ценил В. И. Ленин. Русский перевод «Мировых загадок» был запрещен царской цензурой, но в дни революции 1905 года книга смогла выйти в свет. Популярность ее в России была огромной. С этим не могли не считаться пропагандисты «научного» оккультизма вроде Битнера.

Статьи этого автора на данную тему, собранные вместе, образовали два пухлых тома («В область таинственного. Научные экскурсии в тайники человеческой природы». С.-Петербург, 1907). На них я уже ссылался.

Поучительное чтение! Поучительное потому, что нечто подобное советский читатель встретил на отечественном книжном рынке в более близкие к нам времена.

Спиритизм и вызывание духов? Пожалуйста, автор «научных экскурсий» предлагает вам совершить именно такую экскурсию в эту «увлекательную» область. «Фактов, сообщаемых спиритами, — пишет он, — несмотря на всю их необычайность, отрицать нельзя. Эти факты не вызывают ни малейшего сомнения…» Все дело, видите ли, в том, чтобы «научно разработать» эти «факты» и найти «возможность материалистического их объяснения». Наука, если хотите знать, «уже теперь может объяснить многое, не сходя с материалистической точки зрения». «Движения столов, поднятие на воздух медиумов, появление призраков… за достоверность этих явлений, — пишет Битнер, — ручаются величайшие ученые нашего времени»… Научное их истолкование? Очень просто. Крукс это уже сделал. Битнер вносит свой оригинальный нюанс. Призраки и духи — это «аэроэлектрические изображения», порождаемые сгущением облака из органических частиц, истекающих из организма медиума. Исчезновение у г-жи д'Эсперанс нижней части тела и волшебное- раздвоение м-ль Эмилии Сажэ (о чем шла у нас речь раньше) именно потому, по мнению господина Битнера, «имеют громадное теоретическое значение», что тут наблюдается нечто вроде «испускания радием лучей альфа, бета и гамма». Все, одним словом, происходит «строго материалистически» и «по законам физики». Так что, когда м-ль Эмилия, скажем, «раздваивается», то обе ее половинки должны весить в сумме ровно столько, сколько потянет вся она в целости. Все в порядке, закон сохранения материи и энергии выполняется!

А полеты мистера Юма верхом на стуле при лунном свете? Тоже ничего страшного. «Здесь вся суть, — теоретизирует г. Битнер, — не в чем ином, как в электрическом притяжении или отталкивании разноименных или одноименных полюсов». Организмы таких индивидуумов, как мистер Юм, обладают, согласно теории Битнера, способностью вызывать «сильнейшую электризацию». Нечто вроде лейденской банки. Неудивительно тогда, что все ходило ходуном вокруг этих одаренных личностей. И это «подтверждается экспериментом аббата Нолле во Франции». Аббат, сообщает г. Битнер, «электризовал кошку в течение 5–6 часов», после чего ее вес «уменьшился на 66–70 граммов…»

Остаются телепатия, ясновидение, идеопластия (?) и прочее. Пустяки! «Вопрос о телепатии близится к разрешению». Сам господин Битнер, как выясняется из его книги, обогатил науку изысканиями в этой области. Едучи на извозчике по Петербургу, он «мысленно внушал» вознице остановить лошадь у определенного дома, и та остановилась именно там, где телепатически приказал Битнер.

Заканчивалась книга призывом к читателям оказать автору «посильную помощь в собирании фактов из области таинственного». Читатели приглашались искать эти «факты» и посылать их г-ну Битнеру в редакцию, разбив по таким рубрикам: «беспокойные дома», «ясновидение», «телепатия», «телекинетия», «левитация», «материализация», «дематериализация» и прочее. Все это, по мнению редактора журнала, «могло бы принести пользу для рационалистического (?) объяснения этих феноменов, основанного на здравом монистическом (!) материализме (!!)…»

Господин Битнер внес, таким образом, свой посильный (и немалый) вклад в дело отравления общественного сознания и профанации науки.

Но, конечно, все это было только пробой пера по сравнению с масштабами, в которых развернулся оккультизм, поощряемый реакционными кругами, на протяжении XX века.

В 1917 году сотрудник академика Шарля Рише по «институту метапсихики» в Париже Луи Буарак предложил объединить все сверхнормальные (как он выразился) явления под крышей «новой науки» — парапсихологии. Приставка «пара» означает по-гречески «около», «вне», «за пределами». Парапсихология, следовательно, желала иметь дело с явлениями, которые находятся за пределами нормальной работы человеческого мозга. Но для этого, казалось бы, не стоило придумывать новой науки и нового названия. Ибо то, что выходит за рамки здоровой психики (и нормального поведения), — а именно бред, галлюцинации, иллюзии, а также эффекты внушения и самовнушения, обмана и самообмана, — давно уже находятся в ведении психиатров и невропатологов (а также юристов). Одержимых подобными «явлениями» надо в одних случаях лечить, а в других — терпеливо воспитывать и объяснять им сущность суеверий и обмана (сознательного или бессознательного), жертвами которых они оказались.

Психиатрам и в самом деле, как мы увидим дальше, пришлось немало потрудиться, помогая приводить в порядок расстроенное душевное здоровье некоторых энтузиастов парапсихологии и ее клиентов.

Но, может быть, изобретатели «новой науки» смогли действительно предложить человечеству что-нибудь новое? Что сделали они помимо того, что обогатили и дополнили ту смесь первобытных суеверий, шарлатанства и легковерия, которую практиковали их предшественники? Прежде всего, из кого составились кадры первых парапсихологов? И какова была, так сказать, тематика их «исследований»?