Да все те же деятели «психических» обществ и все та же тематика, с которой читатель познакомился в предыдущих главах.

Разница, впрочем, была в том, что одни деятели успели оставить этот бренный мир, и их сменили другие. И вместо, например, приказавших долго жить медиумов Юма, Слэйда, Бредифа на небосклоне парапсихологии засияла новая звезда — итальянка Евзапия Палладино.

Ее «открыл» известный нам спирит и профессор Римского университета Чезаре Ломброзо. Но к моменту их знакомства Палладино прошла уже полный «курс», парапсихической подготовки и житейской мудрости у бродячего артиста-иллюзиониста Джакомо Карлуччи. «Ученые, — любил говорить Карлуччи, — все равно что дети!» (Такое мнение он высказал корреспонденту итальянской газеты «Коррьере делла сера».) «В их лабораториях они привыкли верить своим глазам и ушам и принимать за чистую монету все, что показывают их приборы. Так что мы, фокусники, считаем их самыми приятными для нас зрителями»…

Подобную же мысль высказывали неоднократно наши известные мастера иллюзионного искусства — отец и сын Кио.

Мысль убедительная! И, может быть, раньше всех понял это великий знаток человеческих умов и сердец Вильям Шекспир, когда писал (в комедии «Бесплодные усилия любви»):

Нельзя сказать, при всем том, чтобы научная карьера синьоры Палладино складывалась совсем гладко: если один фокусник выпустил ее в большое плавание, то другой не пожелал терпеть надувательства и обмана. В декабре 1909 года, находясь в Америке (где ей платили по 125 долларов за сеанс), Евзапия Палладино была поймана на плутовстве. Ее разоблачил артист-иллюзионист Джон Финн. «Мы, фокусники, — пояснил он, — честно зарабатываем свой хлеб, развлекая публику нашими трюками. Парапсихические же «гении» пользуются трюками, чтобы обманывать людей, внушая им веру в сверхъестественное (и наживаясь при этом, конечно)»! Палладино публично обвинили в жульничестве. Ей угрожала скамья подсудимых. Но, если не считать этой небольшой мелочи, парапсихология до сих пор числит ее «эксперименты» в своем золотом фонде (как можно убедиться, заглянув в объемистый трактат английского телепата Ч. Макрири «Наука, философия и ЭСП», выпущенный в Лондоне в 1967 году.).

С Палладино «работали», кроме руководившего ею Шарля Рише, такие видные деятели, как парижский философ Анри Бергсон, немецкий профессор психологии Шренк-Нотцинг, психиатр Пьер Жанэ и другие лица с высоким положением в науке. Они наблюдали, например, как из рукава одного из участников сеанса «вдруг медленно выросла ветка с цветком розы». В их присутствии неизвестные духи расписывались на чистом листе бумаги, выделяли «эктоплазму» и вообще проделывали все то, что — еще за полвека до изобретения парапсихологии — получалось неплохо у медиумов предыдущих поколений.

«Парапсихическая энергия», излучаемая спящей синьорой Палладино, позволяла ей, кроме того, поднимать — руки у нее были связаны — стол весом в 22 фунта на высоту 5 футов (и одновременно терять в собственном весе до 15 фунтов!).

Поучительны в этом эпизоде (как и в других подобных), как всегда, не сами похождения плутов и психопатов. Поучительна роль, которую играли здесь люди науки.

Дадим слово А. В. Луначарскому, оставившему запись своей беседы с Полем Ланжевеном. (Ланжевен — знаменитый французский физик, друг Советской страны и один из крупнейших представителей материалистического естествознания нашего века). Беседа происходила в Париже, куда нарком прибыл с визитом в 1926 году.

«Ланжевен, — читаем в воспоминаниях Луначарского, — залился добродушным смехом.

«А Рише! — воскликнул он. — Ведь когда читаешь его научные труды, и в голову не придет, что он может принимать на веру все бессмысленнейшие опыты медиумов… Это наводит меня на серьезные мысли относительно науки вообще. Там, где дело соприкасается с остатками религии, или жаждой верить в бессмертие, или вообще с какой-нибудь сильной страстью или сильным интересом, объективность гнется и деформируется. И ум под влиянием чувства начинает измышлять хитросплетения и даже заставляет изменять нам самые органы ощущения… Расскажу вам анекдот из моей практики. Несколько ученых, в том числе и я, решили проверить «чудеса» Палладино. Для меня было ясно, что она каким-то фокусом освобождала одну руку и «работала». На следующий день я распорядился тайно вымазать все вещи клеем. И вдруг Евзапия пришла в величайшее волнение, стала ругаться как извозчик и выскочила из залы. Зажгли свет. Рише приходит и заявляет: «Не знаю, что с Евзапией, она потрясена и утверждает, что временно потеряла свою силу». Смеясь, я показываю ему на многочисленные следы пальцев Евзапии на столе, намазанном клеем… Как же отнесся к этому Рише? Он сказал: «Это интересно. Очевидно, клейкие вещества имеют какое-то дурное влияние на медиумическую силу…»[40]

Не менее занятный вклад внесла парапсихология и в технику телепатии.

Был изобретен, во-первых, новый способ передачи мыслей — так называемое автоматическое письмо.

Сущность этого способа так изложена основоположником парапсихологии У. Барретом:

«Человек берет карандаш и пишет им на лоскуте бумаги, думая о чем-то постороннем… У некоторых лиц, одаренных высшей чувствительностью (сенситивов), рукой пишущего водит разум другой личности, живой или умершей…»

Наиболее выдающимися обладателями этого дара и по сей день в кругах парапсихологов почитаются англичанки Алис Холлэнд и Цинтия Веролл, француженка м-ль Смит и американка Элен Пайпер.

Их рукой, по утверждению знатоков этого дела, водили в общей сложности 114 личностей, в том числе 92 покойника. На долю госпожи Пайпер приходится тут своеобразный рекорд: в нее вселялось в разное время до 80 посторонних духов, включая 65 из загробного мира.

В состав многочисленных комиссий, обследовавших Пайпер, входили члены лондонского и нью-йоркского «психических» обществ — профессора и доктора Сидж-вик, Хайслоп, Макдугалл, Джонсон и другие. К началу первой мировой войны почти все названные деятели скончались, но и после этого их души продолжали корреспондировать с того света, пользуясь рукой миссис Пайпер.

Как отмечается при этом, дух доктора Сиджвика «всегда требовал, чтобы миссис Пайпер писала карандашом», а дух Хайслопа «предпочитал, чтобы она водила пером…»[41]

В итоге, читаем в одном из современных трактатов по парапсихологии, «все это дало наиболее веские доказательства того, что и после своей смерти руководители общества (лондонского «психического». — В. Л.) продолжали им руководить… Многие из тех, кто в этом сомневался, вскоре сочли свои сомнения отпавшими…».[42]

С достижениями Элен Пайпер могло сравниться только дарование другого мастера автоматического письма — мадемуазель Смит. Ее пером телепатически повелевало некое существо по имени Леопольд, находившееся, по его словам, на Марсе. Несмотря на свое западноевропейское имя, Леопольд не владел земными диалектами, и, естественно, его послания были приняты и записаны м-ль Смит на марсианском языке. Заинтересовавшись этим лингвистическим феноменом, преподаватель кафедры психологии Парижского университета Флурнуа провел вместе со своими коллегами-языковедами тщательный анализ марсианских посланий. Оказалось, что грамматика и словарь жителей Марса удивительно напоминают искаженный французский язык. В частности, провансальское его наречие — то, на котором мадемуазель Смит говорила в детстве!