– Он сказал, что снова вернется в дело.

– Но как это отразится на вас, кроме уменьшения количества рабочих часов?

– Я собираюсь заняться исследованиями в области медицины. Мне будет легче осуществить свой план, если отец мне поможет. Он предложил назначить вам испытательный срок в три месяца.

Санни впилась в него глазами.

– И вы надеетесь, что потерпите меня эти три месяца, а потом избавитесь?

Коннор ничего не ответил. Это и было ответом.

Санни быстро встала и заходила по дорожке.

– То есть вы соглашаетесь на это не столько потому, что неожиданно признали мою методику, а потому, что вам выгодно предложение вашего отца?

Коннор пожал плечами.

– Поймите, у меня тоже есть свои планы. И я, так же как и вы, пытаюсь их осуществить.

Ну что ж, спасибо ему за честность, но все же это было жестоко. Ее попранная гордость требовала мести. Работать с человеком, который не уважает ее методов, было бы не правильно и неэффективно. Нет, в таких условиях работать будет невозможно, несмотря на ее отчаянное желание создать свое дело.

Девушка спокойно посмотрела на Коннора.

– Спасибо за предложение, но я вынуждена отклонить его. Вы не уважаете то, чем я занимаюсь, не признаете ничего, что не относилось бы к научной деятельности. Вы хотите использовать меня для достижения собственных целей – я не могу этого допустить. Боюсь, что вы не тот партнер, который мне нужен.

Она пристегнула поводок к ошейнику Руфуса, затем подчеркнуто вежливо посмотрела на Коннора и, попрощавшись, отправилась восвояси.

Коннор поднялся и схватил ее за руку.

– Санни, подождите!

Его прервал истошный лай Руфуса. Пес увидел белку и побежал за ней в глубину парка. При этом его поводок обвил ноги обоих молодых людей, придвинув их ближе друг к другу. Руфус бегал вокруг них кругами, запутывая поводок все сильнее.

– Руфус, прекрати! – кричала Санни, но попытки остановить собаку были тщетны. Пес был разгорячен погоней и не замечал ничего вокруг.

Санни и Коннор оказались в неловком положении: выбраться из поводка не было никакой возможности, а их тела прижимались друг к другу все теснее. Не пытаясь высвободиться, Коннор посмотрел на Санни и сказал:

– С вашей собакой надо бы быть построже. Руфус вас совершенно не слушается.

Санни, не смея шевельнуться, смотрела на Коннора, утопая в зелени его глаз. Она смогла только кивнуть, а в самом темном уголке ее души вдруг появилось желание поцеловать его.

О боги, ему, видимо, пришла в голову та же мысль. Он опустил голову, его губы были всего в нескольких миллиметрах от ее губ…

– Хотя владение такой вредной собакой дает некоторые преимущества, не так ли?

Он прижался к ней еще теснее, его запах дурманил голову Санни. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, слова застряли на полпути. Он опустил голову.

Но тут Руфус рванул со всей силы поводок, сорвался с него и побежал в другую сторону. Вместо поцелуя молодые люди, подобно спиленному дереву, с криками повалились на землю.

К счастью для Санни, но не для Коннора, она приземлилась прямиком на него, очутившись вновь лицом к лицу с молодым человеком, только уже в горизонтальном положении.

Санни попыталась освободиться от захватившего ее чувства и вообще выбраться наконец из всей этой ситуации. Но ее терзала одна жуткая мысль: он почти поцеловал ее!

И что еще хуже, она почти ответила ему. Слава богу, Руфус помешал им как раз вовремя. Коннор не тот человек, о котором она мечтала. Ей совсем не нужно было целоваться с ним.

Ей необходимо было убираться отсюда. Она попыталась встать, но ее ноги все еще обвивал несносный поводок. Скатившись с Коннора на землю, она позвала Руфуса. Тот наконец соизволил подчиниться. Санни быстро распутала поводок и высвободила свои ноги.

Поднявшись, Санни поторопилась привести себя в порядок и уйти наконец. Немножко успокоившись, она посмотрела на поднимавшегося Коннора.

– Мне пора, – сказала она, стараясь говорить спокойно. Она боялась встретиться с ним глазами. – Надеюсь, вы сможете объяснить своему отцу, почему я отказалась от сделки.

Сказав это, она пристегнула поводок к собачьему ошейнику, развернулась и ушла, ведя за собой собаку. На этот раз Коннор не остановил девушку, и она была рада этому. Он смутил ее, выбил из колеи, это мучило Санни. Но хоть она и проиграла, у нее есть гордость, и их «почти поцелуй» ничего не меняет.

Коннор Форбс был прав, когда стоял на своем.

Не нужно было слушаться его отца.

Коннор тем временем пытался придать своим мыслям присущий им порядок и спокойствие. Но ничего не мог с собой поделать. Он смотрел, как уходит эта прекрасная девушка, и не мог оторвать глаз от ее чудесных волос. Он был бы не прочь оказаться привязанным к ней еще раз. Более того, он почти поцеловал ее, дал своему чувству волю!

Теперь ему определенно не удастся забыть ощущения ее гладкого, теплого тела.

С трудом отвлекшись от столь приятного воспоминания, он попытался подвести итог всему случившемуся. Итогом было то, что Санни свела его с ума. Он чуть было не кинулся ей вслед, когда она снова попыталась уйти. Ему нужно время для того, чтобы восстановить равновесие. Конечно, упрямство этой девушки раздражало, но гордость, горевшая в ее глазах, импонировала ему. У нее были принципы. И Коннор это приветствовал.

Но это теперь не имело абсолютно никакого значения. Имело значение то, что она уходила.

Ситуация повернулась не тем углом, и он не знал, как исправить то, что произошло. Ему всегда было проще общаться с книгами, чем с людьми. Даже с отцом он пытался построить отношения на основе общих приобретенных знаний, но не общения. Да, отношения с людьми – его самое слабое место.

Коннор зашагал к своему офису, пытаясь обдумать свое положение с разумной позиции. Суть состояла в том, что Санни была нужна ему не только потому, что ему хотелось снова прикоснуться к ней. Самое главное – ему нужно уговорить ее стать его партнером. Естественно, для того, чтобы вернуть отцу место в семейной консультации, а самому с головой уйти в науку.

Санни шла к машине. Теперь она даже не пыталась сдерживать свою ярость. Мало того, что надежды ее не оправдались, так она еще умудрилась пойти на поводу у своих животных инстинктов. Боже, какой стыд!

В голове Санни мелькал калейдоскоп мыслей.

С одной стороны, Коннор совершенно не похож на нее, у него совсем другие ценности и взгляды на жизнь. Но с другой стороны, в этом Форбсе-младшем было что-то такое, что манило к себе, не давало покоя. Он красивый, вынуждена была признать Санни, и отрицать его привлекательность просто нелепо. Интересно, что бы случилось, если бы он все-таки поцеловал ее?.. Как приятно было бы лежать в его объятиях, окутанной его теплом, рассказывать ему обо всем и, главное, знать, что это будет длиться целую вечность…

Нет, надо перестать думать об этих глупостях! оборвала свои мечтания девушка. Надо определиться с дальнейшими действиями. Оставаться в Оук-Вэлли больше не было смысла. Видимо, придется опять просить помощи у родителей.

От этой мысли Санни пробрала дрожь. Они никогда не вмешивались в ее действия, даже тогда, когда их вмешательство было ей необходимо.

С раннего возраста девочку приучали всего добиваться самой. И она пыталась это делать, но каждый раз ее ждала неудача. Взять хотя бы ее провал в Сан-Франциско, где она лишь чудом избежала банкротства.

Ей никогда не удавалось так же легко добиваться успеха, как ее папе и маме. Пока она выезжала из арендованного ею помещения в Сан-Франциско, ее родители в это время получали уже пятую награду за достижения в области психоаналитики и психологии.

А как Санни мечтала, чтобы родители гордились ею! Как она хотела доказать им, что может быть независимой и успешной, быть такой, какой они и хотели видеть свою дочь. И что же? Опять обращаться к ним за помощью? Нет, только не это! Быть может, все же удастся найти работу, на которой она сможет задержаться больше чем на один год.