Данный рассказ — участник конкурса «Любовь нечаянно нагрянет» на сайте litlife.club 

На сельву спускались сумерки, и только вырубленная поляна с краю деревеньки без названия близ Тарапото, ярко освещалась костром. Джонатан Смит, один из двадцати туристов, собравшихся вокруг трескучего пламени, мысленно вопрошал себя, какого чёрта он тут забыл. Наверное, бес попутал, раз он, светский человек с двумя образованиями, решил, что церемония Натемаму — это как раз то, чего ему не хватало для душевного равновесия. Теперь он стоял, коптясь в едком дыму, в простых хлопковых штанах защитного цвета, и внимательно следил за местным шаманом.

Конечно, как таковым последний не являлся, как объяснил сначала туроператор, затем переводчик, а потом и гид, шаманов у племени шуар не бывает. Самое близкое определение — духовный вождь, которое невежественные белые низложили до шамана. Этот самый духовный вождь обязался, согласно условиям тура и с помощью неких вспомогательных средств, очистить сознание легковерных туристов, а так же подтолкнуть их на путь самопознания.

Смит сильно подозревал, что дело в галлюциногенных грибочках или ещё какой-нибудь подобной штукенции. Шаман не подвёл, и начал с раскуривания «трубки мира». Судя по реакции уже приложившихся, табак там набит на зависть любой травке! Эка корёжит! Гид рассказывал, что церемония Натемаму открывается священным табаком Tsaank самого высокого качества, без каких-либо добавок и примесей. И, естественно, это совершенно иной табак, нежели тот, что используется в сигаретах в промышленных масштабах. Так утверждали гид, а потом и переводчик, вслушиваясь в шаманский гундосый бубнёж.

Ну и, конечно, никакого соблюдения личной гигиены: человек десять как уже обслюнявили эту трубку, которую шаман совал в рот каждому следующему туристу.

Так вот пресловутый духовный вождь всё ближе и ближе подбирался к Джонатану. Полубезумный взгляд мазнул по лицу Смита, а сухая, но неожиданно сильная рука впилась в предплечье. Шаман что-то забормотал на своём тарабарском, заунывно подтягивая одну ноту, и всё пытался ткнуть трубкой Джону в рот.

Затем совершенно неожиданно схватил сопротивляющегося прозрению туриста за нос и, когда Смит раскрыл-таки рот в попытке вдохнуть воздух, мигом сунул раскуренную трубку, придерживая нижнюю челюсть.

Джонатан закашлялся и повалился на колени. Ставшая чёрной без солнца земля казалась огромной дырой в ад, куда норовил нырнуть молодой человек под воздействием священного табака.

Шаман тем временем обходил оставшихся туристов, которые притоптывали на месте в такт глухим ударам бубна. Туристы были довольно разношёрстны, примерно равного соотношения мужчин и женщин. Напротив Смита стояла, переминаясь, беременная  дамочка, с мировым спокойствием наблюдая за разворачивающейся оргией. Все гости одеты просто и балахонисто: свободные хлопковые штаны и просторные туники ниже колен.

Прокашлявшись, Смит бросил попытки подняться, оставшись сидеть на земле, хранящей дневное тепло. В голове дурман въедался в мозг, рисуя абстрактные картины. Что же будет дальше, если он едва не загнулся с «разогрева»?!

После «трубки мира» каждый участник церемонии должен приложиться к напитку аяхуаска. Насколько понял Смит, аяхуаска — это лиана, являющаяся одним из священных растений индейцев Эквадора, а само название буквально означает «лиана духов». Волшебный напиток, который должен унести участника церемонии в самые тёмные уголки собственного сознания, изготовляется путём варки этой самой лианы с различными растениями. Причём, без шамана никак не обойтись: даже если вы сумеете извернуться и протащить мимо носа индейцев ветви священной лианы, а затем сварить её дома в спокойной обстановке, увы и ах, толку с того не будет ни капельки. Напиток лишится той самой тончайшей составляющей Духа, которая отличает Растение Силы от банального вещества, содержащего алкалоид галлюциногенов.

 Всё это, когда-то рассказанное или гидом, или переводчиком, обрывками всплывало в затуманенном мозгу Джонатана. Он тряс головой, словно пёс после купания, глубоко вдыхал свежий влажный воздух тропиков и тихо отъезжал всё дальше и дальше, разрывая круг.

Адское варево булькало во вполне приличном, цивилизованном котле на костре. Шаман же обошёл круг, остановившись у беременной дамочки. Та на дикой смеси английского и испанского пыталась откреститься от чести приложиться к адской трубке. Она беспомощно закрывала выступающий живот и пыталась объяснить, что курение вредно ребёнку.

— Еl niño… es perjudicial, very bad[1]!

Шаман, курлыкая, тоже начал вплетать испанские словечки, пытаясь уговорить ломающуюся туристку; рядом наседал переводчик, объясняя, что Священный табак вреда принести никак не может, что он впитывается, очищая намерения церемонии. Кроме того, дым Tsaank послужит ниточкой, соединяющей материальный мир и тонкий мир Духов.

Участники церемонии, вкурив дозу, стали напирать на дамочку, понукая ту не задерживать процесс самопознания. Сбив круг, они столпились возле бедной женщины, горланя на разных языках призывы следовать инструкции.

Пока все заняты, самое время сбежать.

Джон медленно поднялся, стараясь не привлекать внимания нескольких индейцев, стоящих за кругом туристов. Пятясь назад, он постепенно растворялся в тёмных джунглях. В свете горящего пламени костра, на котором варился чудодейственный мистический напиток, было видно, что беременную всё же уговорили на воскурение трубки. Обозвав напоследок её дурой, Смит окончательно исчез из поля зрения людей.

Беглец сломя голову пробирался сквозь джунгли. Треск ветвей под ногами перемежала приглушённая ругань, начинавшаяся пожеланиями провалиться сквозь землю турагентству, у которого он купил тур, всем шаманам вместе взятым, местным индейцам и прочим абстрактным личностям. Ухо ещё улавливало глухие удары бубна и тягучий голос шамана. Судя по крикам, в ход пошёл напиток аяхуаска: его так же передавали всем участникам церемонии, начиная от курандеро и дальше, как по цепочке, замыкая круг.

Когда адреналин пошёл на спад, Джон внезапно стал осторожным: он вдруг вспомнил, что находится не у себя дома, а в сельве. Тут кишмя кишат ягуары, тапиры, индейцы и ядовитые змеи. Последние внушали особую тревогу. Смит проклинал чёртову церемонию Натемаму, благодаря которой сейчас на ногах, вместо прочных сапог по колено, были надеты лёгкие кожаные мокасины, плетённые местными умельцами. И это ещё ему повезло: остальные, по настоянию шамана, почти все участвовали босыми. Скорость снизилась в угоду безопасности. Теперь он ступал осторожно, хотя был уверен, что притаившегося гада всё равно не разглядит, и тот успеет цапнуть за голую лодыжку. Неплохо было бы обзавестись хоть какой-нибудь палкой, чтобы шебуршать ею перед собой, но тонких деревьев пока не встречалось, а лиану не так-то просто сломать.

Он принял решение идти к долине реки Майо — единственное место, куда знал дорогу. И потом, беглец надеялся, что там его будут ждать. Кроме того, река огибала тропический лес, так что нужно было просто двигаться прямо, чтобы выйти к воде, а это под силу даже обыкновенному городскому жителю. Смит очень рассчитывал на то, что по приходу его покормят, потому что со времени его пребывания тут нормально не поел ни разу.

Соблюдение диеты было ещё одним условием церемонии Натемаму. Она состояла из трёх этапов: первым шагом было психоэмоциональное состояние, которое надлежало привести в гармонию. К сожалению, на тот момент Джонатан имел проблемы на личном фронте: он расстался с девушкой, и вопрос «эмоциональной» диеты стоял остро, а «гармонией» даже не пахло. Пытаясь законопатить дыру, он погрузился в работу, задавливая любые чувства в этом отношении. Спокойствия, правда, не прибавилось.

Вот второй этап — сексуальное воздержание — воплотить было легче всего. Раны от старых отношений ещё не зарубцевались, и заводить новые не было ни сил, ни желания, поэтому на церемонию Смит прибыл в этом плане чистеньким.