«Меня предали те, на кого я по глупости работал, от меня откажется и Россия, — признался в беседе с корреспондентом «Известий» Игорь Хатковский. — Мне лишь остается надеяться на то, что какие-то общественные организации в России замолвят слово во изменение моей судьбы».[157]

6.8.3.2. И это далеко не единственный пример. В начале осени 1994 года пресс-служба президента Туркмении сообщала, что генеральная прокуратура этой республики собирается обратиться к российскому руководству с требованием о выдаче лиц, разыскиваемых в связи с совершением тяжких уголовных преступлений. Среди них бывший посол СССР в арабских странах, бывший министр иностранных дел Туркмении Авды Кулиев, который является российским гражданином и неоднократно публично критиковал туркменского лидера Ниязова.

«24 и 25 ноября в Москве при загадочных обстоятельствах были арестованы два туркменских журналиста — Мурад Эсенов и Халмурад Союнов, работавшие на радиостанции «Свобода». Об этом сообщил на пресс-конференции 28 ноября правозащитник Андрей Миронов. По его словам, лишь спустя несколько дней удалось узнать, где они находятся и что им инкриминируется подготовка терактов в отношении туркменбаши С. Ниязова. Как выяснилось, операцию по захвату иностранных диссидентов осуществляли работники российской Федеральной службы контрразведки, долгое время отрицавшие данный факт».[158]

2 декабря 1994 года и.о. генерального прокурора Алексей Ильюшенко сообщал на пресс-конференции, что «два туркменских журналиста, известные в правозащитных кругах как оппоненты Сапармурада Ниязова, находятся в «Лефортово» и речи об их выдаче властям Туркмении не идет». Эти журналисты были задержаны в Москве после обращения туркменской стороны на основании Конвенции о правовой помощи в рамках СНГ.[159]

14 декабря 1994 года прокуратура Туркмении официально предъявила обвинение двум журналистам. А 20 декабря Генеральная прокуратура РФ возбудила уголовное дело и начала расследование. Было решено, что вопрос о выдаче будет решен после завершения расследования. Вскоре журналистов освободили из-под стражи.[160]

6.8.3.2.1. Но проблемы у российских властей с туркменской оппозицией были и потом. Кстати, интересная ситуация: руководитель Туркмении, конечно, ни какой не демократ, скорее наоборот. Он держал страну в тисках жесткой личной власти. Нужно ли России было поддерживать его режим?

Нужно, если это стратегически или хотя бы тактически выгодно. Но выгодно именно России, а не ее конкретным должностным лицам, какой бы высокий пост они не занимали. Кроме того, нельзя забывать, что смена власти в бывших азиатских республиках Советского Союза может вполне привести к хаосу в этой стране, с многочисленными жертвами и долголетними кровавыми разборками. Пример этому уже есть — Таджикистан. Так что тут любой диктатор, как правило, менее кровав, чем наступивший после его падения хаос и гражданская война.

Но, с другой стороны, нужно ли России идти во все на поводу у того же руководителя Туркменистана и выдавать всех его политических противников? А зачем выдавать? Вряд ли это следует делать во всех случаях, точнее лучше это почти никогда не делать. Исключения из правила могут быть, но это и должны быть исключения, тогда их и ценить будут высоко.

6.8.3.3. Такова практика взаимодействия. Еще в период перестройки Леонид Шебаршин говорил: «Есть разумеется, область борьбы с терроризмом, контрабандой, международной организованной преступностью, где мы взаимодействуем с иностранными спецслужбами, но не здесь определяются судьбы мира. Взаимодействие разведок в широком смысле, тем более такого, которое могло бы влиять на новое развитие истории, не было. Боюсь, что оно невозможно в принципе. Разведка — не творец политики, а всего лишь ее инструмент. Суть же политики любого суверенного государства заключается в отстаивании своих национальных интересов на международной арене, влиянии на ситуацию в мире таким образом, чтобы она благоприятствовала решению государством своих внутренних проблем. Речь может идти о балансе, конфликте, частичном совпадении интересов и целей различных государств, но в исключительно редких случаях — об их тождественности».[161]

Кстати об еще одной попытке договориться с иностранной спецслужбой речь пойдет в пункте 10.6.4. настоящей книги.

6.8.4. Не смотря на отдельные договоры между разведками, в целом разведывательная деятельность иностранных спецслужб в отношении РФ увеличилась. Прежде всего количественно.

Некоторые ранее скрывающие факт проведения разведывательной деятельности теперь стали более откровенны. В общении с ослабевшими державами (а Россия была именно такой) церемонятся не всегда. Тем более не церемонятся, когда из нее еще можно многое получить.

Глава правительства Швеции в неофициальной беседе с представителями российского правительства признал, что Швеция занималась шпионажем против бывшего СССР. В Швеции поднялся маленький скандал из-за откровенности главы правительства.[162] Но это было еще до распада великого и могущего.

«После распада социалистического содружества и СССР к недружественным спецслужбам, работающим против России, примкнули разведки стран Восточной Европы и Балтии. Активизировалась подрывная деятельность ряда мусульманских государств, использующих национально-религиозный фактор».[163]

Причем, похоже в некоторых случаях Россию проверяли на прочность позиций. Например, в самом начале 1994 года в Москве был арестован агент, работавший на германскую разведку БНД. «Все это позволило государственному министру Берндту Шмитбауэру (координатору немецких спецслужб) позвонить директору ФСК Сергею Степашину и высказать ему ряд претензий. Это был второй звонок государственного министра. В первый раз Шмитбауэр интересовало, какого именно агента арестовали спецслужбы.

Разговор у Степашина оставил неприятный осадок. Государственный министр потребовал чуть ли не отчета со стороны России… «Кто вам дал право? Кого вы арестовали?».[164]

Среди арестованных по обвинению в шпионаже оказался и офицер ФСК, который сотрудничал с германской разведкой.[165] Вообще так уж получилось, что, вероятно, во всем мире спецслужбы чаще чем прочих вербуют представителей других иностранных спецслужб. Филипп Бобков писал по этому поводу: «Взаимопроникновение в систему иностранных разведок — естественный процесс, мы внедрялись в спецслужбы западных стран, они — в наши».[166]

Директор ФСК РФ Сергей Степашин рассказал, что в 1994 году было задержано агентов иностранных разведок больше, чем за предыдущие пять лет деятельности КГБ и МБ.[167] Генерал Александр Михайлов был более откровенным, сказав: «С апреля система заработала в нормальном режиме. Хорошие заделы, имевшиеся еще со времен МБ, сразу дали результат. Несколько арестов иностранных агентов всколыхнули атмосферу вокруг конторы».[168]

«4 августа 1992 года был арестован сотрудник санкт-петербургского военно-морского НИИ М.З. Финкель. За помощь в организации переезда на постоянное жительство в Америку он передал сотруднику ЦРУ Джону Саттеру, работающему под «крышей» консульского отдела посольства США в Москве, секретные материалы о проектных работах по атомным подводным лодкам последнего поколения».[169]