Причем, были шпионы почти экзотических разведок. В середине 1994 года помощник президента РФ по национальной безопасности Юрий Батурин сообщил журналистам, что в этом году российскими контрразведчиками был пойман с поличным северокорейский шпион, который работал под дипломатическим прикрытием. Информированные источники в российской контрразведке подтвердили, что «на сегодняшний день Россия и впрямь стала полигоном для самых разных разведок, в том числе и экзотических. Разведки работают нагло и неприкрыто».[170]
Сказав «а», нужно бы сказать и «б», т. е. почему это происходит и, самое главное, кто конкретно виноват. Заметим, что последнее (упоминание конкретного виновного) часто бывает хорошим показателем объективности сказанного. Это просто сказать без конкретных фамилий, так говорят когда хотят кого-то в чем-то убедить, не обидев при этом третьего. Но вернемся от общих рассуждений о тактике убеждения к конкретным шпионам.
Шпионы были тогда, похоже, на любой вкус. В марте 1994 года по обвинению в измене Родине был арестован бывший помощник представителя «Аэрофлота» в Зимбабве Владимир Гурджиянц, завербованный контрразведывательным управлением Центральной разведывательной организации Зимбабве. Он был судом признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «а» статьи 64 Уголовного кодекса РФ (измена Родине в форме шпионажа), и приговорен к лишению свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима на 8 лет с конфискацией имущества.[171]
«Российская газета» написала: «…Сколько еще на нашей государственной службе таких вот алчных людишек, сидящих тихо по норам, но которые, едва сверкнет перед глазами звонкая монета, добровольно бегут лизать чужеземный сапог».[172] Много. Времена, когда культивируется страсть к обогащения, создают удобную почву для деятельности разведывательно-подрывного характера.
Кстати, уголовное дело по обвинению Гурджиянца было в числе первых, когда возникла проблема с участием в деле защитника, не имеющего допуска к секретам.[173] Тогда это проблему обошли, но следствие так и не начало учиться на собственных ошибках. Позже участие таких защитников в таких уголовных делах стало серьезной проблемой. Но об этом более подробно мы еще поговорим. А пока о должностных лицах и их отношении к государству.
Руки спецслужб порой тянулись и в российскую провинцию. «Зная о непростом положении ФСК, иностранные разведки, к примеру, стали работать на территории Владимирской области почти в открытую. Скажем, появились опросники, различные анкеты с приглашениями на стажировку за рубеж, призывами к совместной работе на конверсионных предприятиях. При этом многие ответы, которые с удовольствием дают специалисты, руководители, ученые, относятся к разряду секретных».[174]
6.8.5. «Численность ряда резидентур в Москве имеет тенденцию к увеличению, отмечается в аналитическом документе ФСК. Это позволяет им активно использовать для проведения разведдеятельности легальные возможности с масштабным охватом практически всей территории России. Интенсивно разрабатываются новые варианты: только в системе крупных экономических ведомств около 10 установленных иностранных разведчиков и почти 90 специалистов и советников, чья принадлежность к зарубежным спецорганам не вызывает сомнений».[175]
«Западные эксперты, специалисты и консультанты проникли во все поры промышленности, сельского хозяйства, финансов — во все сферы и политики. Перед ними открываются все двери и все сейфы. Они изучают нашу жизнь и дают советы, как нам быть дальше. Но они жизни нашей не знают, и она им неинтересна, у этих дельцов ведь свои цели и задачи: они ведут борьбу за сферы влияния в богатейших районах страны, превращая их в свои сырьевые придатки».[176]
«Более сотни инофирм и организаций используются спецслужбами в качестве прикрытия, в том числе в банковской сфере. Эти возможности позволяют проводить активное влияние на национальном и региональном уровнях для достижения конкретных политических и экономических целей».[177]
Расширение агентурной деятельности иностранных спецслужб против нашей страны базировалось не только на ослабление государственной системы в стране, но и на резком изменении социальных установок в обществе.
«Складывается впечатление, — рассказывал в конце 1993 года генерал-майор В.В. Каширских, — что некоторые должностные лица воспринимают изменения в мире как эру всеобщего братства. Иностранец для них — будь то коммерсант, дипломат или разведчик — недевальвированный источник дохода, за пару десяток зелененьких или возможность поехать за границу ему можно выложить все, что угодно. Любая фирма на Западе, да и у нас тоже, начинает свою деятельность с создания службы безопасности и разработки мер по сохранению коммерческой тайны. А вот в государственных структурах это, похоже, мало кого теперь волнует, и создается ощущение, что все идет на продажу.
Оказывается иностранцев можно посвящать в планы руководства страной, в новые научные разработки, имеющие стратегическое значение, а также получать от них советы по реформированию органов безопасности, чтобы они никому не мешали…».[178]
6.8.5.1. Между тем актуальность защиты собственных секретов не стала меньше. Наоборот выход на новые варианты международной торговли ставит задачи защиты секретов не только как государственного достояния, но и как коммерческой ценности.
Главный конструктор Центрального конструкторского бюро (ЦКБ) по судам на подводных крыльях В. Соколов сказал: «Отделившиеся от ЦКБ малые самостоятельные структуры пытаются торговать тем, что, уйдя из конструкторского бюро, наши бывшие сотрудники унесли с собой». «Проблема, однако, гораздо шире, — написали в газете «Известия» по этому поводу. — В том или ином… варианте ей суждено повториться, покуда продолжается так называемая конверсия, обвально рушится ВПК, распадаются некогда мощные, все умеющие творческие и производственные коллективы. Как делить опыт и знания, накопленные тысячами, кому принадлежат патенты, ноу-хау, коммерческие тайны, интеллектуальная собственность, наконец? По каким пока еще не существующим законом, выделяясь из старой структуры, уносить с собой наработанное, в том числе и тобой? Кому и как его защищать от конкурентов в своем отечестве, за рубежом, он иностранных разведок…?».[179]
«ВПК России (а ранее СССР) на Западе всегда считали серьезным конкурентом своих компаний. Поэтому именно на нем были сфокусированы интересы не только иностранных производителей, но и зарубежных спецслужб. Вроде бы пришел конец «холодной войны», но давно объявленная стратегия так называемого «гарантированного технологического отставания» России и других стран СНГ по-прежнему не сходит на Западе с повестки дня».[180]
«Предприятия ВПК были и остаются сильными конкурентами многих западных фирм и компаний. Они представляют большой интерес не только для производителей, но и спецслужб. Не случайно их представители под видом атташе, советников, различных аналитических центров слетаются на ежегодные выставки военной техники, проводимые в Нижнем Новгороде и Владимире. Однако местные чиновники, стремясь прочнее установить деловые отношения с иностранными партнерами, порой напрочь теряют голову. Так, под видом содействия экономическим реформам власти разрешили заморским гостям взять пробы грунта и воды в 35 точках области. На языке контрразведчиков это называется так: получили разведданные нелегальным путем. Не успели проводить дорогих визитеров под звон бокалов, как во Владимир нагрянула группа консультантов из Германии. Выяснилось, что они интересуются объектами связи. Для убедительности была предъявлена виза большого начальника: «Сведения выдать». Тут возмутились специалисты из АО «Электросвязь». Данные, интересующие немцев, оказались секретными. Пришлось дать просителям, как говориться, от ворот поворот. Представитель германской делегации не обиделся.