Несколько второстепенных обвиняемых — из тех, кто не был с самого начала посвящен в детали преступления, — в том числе и португальский консул в Голландии Антонио Карлос дос Сантос Бандейра, были приговорены к меньшим срокам.

Португальцы, которые к этому времени уже основательно подзабыли события пятилетней давности, и теперь не слишком много узнали о процессе и его подоплеке. Лишь десятилетия спустя эксперты, принимавшие участие в судебном разбирательстве, в журналах для специалистов приоткрыли тайну, связанную с именем одного из главных обвиняемых — Адольфа Хеньеса. Сегодня уже известно, что Хеньес на самом деле был бывшим португальским министром финансов Франческо да Костой, который занимал этот пост в 1920–1922 годах. Тогда он вынужден был уйти в отставку, так как попал в скандальную историю, связанную с коррупцией. Из своей прошлой финансовой деятельности да Коста заимствовал для "нового дела" метод повторного печатания банкнот: сразу после первой мировой войны ему не раз "в интересах отечества" приходилось тушить экономические кризисы этим сомнительным способом.

После скандального ухода с поста министра финансов да Коста вынырнул в Анголе, где стал директором допотопного горнодобывающего предприятия. Здесь он познакомился со своим будущим сообщником Артуром Рейсом. Там, в забытой богом глуши черного континента, родилась идея грандиозной аферы с банкнотами.

Осенью 1924 года Рейс и да Коста возвратились в Лиссабон, чтобы подготовиться к реализации своего замысла. Бывший министр финансов, естественно, не стал действовать под своим настоящим именем, а назвался адвокатом Адольфом Хеньесом. Необходимые для этого документы он купил в Анголе за две бутылки виски у заболевшего малярией горнорабочего незадолго до его смерти. Годы, проведенные в тропиках, настолько изменили внешность да Косты, что даже близкие друзья с трудом узнавали его.

Одним из таких друзей был голландец доктор Маранг ван Исселвеере, владелец печатной фабрики, которого да Коста знал еще по тому времени, когда был министром, и которого теперь посетил в Гааге. Фирма "Маранг и Коллигнон" раньше изготавливала для Португальского государственного банка банкноты, как легальные, так и нелегальные. Поэтому Маранг был подходящей кандидатурой для задуманного мошенничества. Во всяком случае так планировал да Коста в Анголе. Однако он не учел, что Маранг был только формальным совладельцем предприятия, а само предприятие находилось на грани банкротства: оборудование было заложено, и адвокаты кредиторов контролировали ведение дел. Таким образом, изготовить здесь сотни тысяч фальшивых банкнот не представлялось возможным.

Тем не менее у Маранга сохранились связи с другими фирмами этой отрасли, и он с готовностью их использовал, чтобы осуществить намеченный план. Маранг связался с сэром Уотерлоу и добился того, что уважаемый британский бизнесмен взялся за выпуск повторного тиража серии банкнот в 500 эскудо.

Важнейшим условием успеха аферы было наличие большого количества фальшивых документов, которые предъявил Маранг. Да Коста и Рейс изготовили их с предельной тщательностью. У да Косты от министерского прошлого остались фирменные бланки, на которых "Банко де Португал" оформлял свои контракты и доверенности. С другой стороны, Рейс обладал необходимыми графическими навыками и мог с поразительной точностью подделывать различные подписи и печати.

Во время судебного расследования голландский судебный эксперт-химик доктор В. Ф. Хесселинк многие недели исследовал упомянутые документы и затем представил лиссабонскому суду объемное, более чем на ста страницах, заключение. Лишь тридцать лет спустя этот эксперт рассказал о результатах своей работы в одном из номеров западногерманского специализированного журнала "Архив криминологии".

Вот некоторые отрывки из этой публикации:

"Я пришел к выводу, что контракты были подделаны следующим образом. Рейс в двух экземплярах на двойном листе гербовой бумаги составлял какой-нибудь незначительный документ, причем таким образом, что третья страница начиналась словами, пригодными для любого договора: "Исполнено и подписано в двух экземплярах…" и т. п. Затем он подписывал эти документы в присутствии нотариуса, который и заверял его подпись. После этого Рейс разрезал двойной лист на два отдельных листа и первый заменял другим, с нужным ему текстом. Эти листы он скреплял с помощью белых бумажных полос и сургучной печати с португальским гербом. Таким образом, в его руках оказывался вполне законный контракт, но уже с другим содержанием, правда пока еще подписанный только им самим. Однако свою подпись Рейс ставил на странице как можно ниже, так что оставалось достаточно места, чтобы добавить нужные подписи. Нотариальное подтверждение, которое относилось лишь к подписи Рейса, за счет добавления буквы "s"[3] становилось действительным и для "вышестоящих подписей"…

Исследование под микроскопом подделанных на контрактах подписей членов правления банка обнаружило в различных местах рядом с чернилами и под чернилами фиолетовые частицы, оставленные, по-видимому, фиолетовой копировальной бумагой. Это указывает на то, что подписи сначала были калькированы. Кроме того, на всех подписях вдоль следов пера заметна узкая бороздка, возникшая в результате того, что они целиком обводились узким штифтом… Следовательно, в распоряжении Рейса были настоящие подписи. Я сравнил подделанные подписи с подписями членов правления банка на купюрах и получил решение этой загадки. Рейс в качестве образца взял подписи на банкнотах и скопировал их на нотариально заверенные страницы контрактов. Это объясняет, например, почему подпись президента банка Камахо Родригеса в действительности, как было установлено в ходе процесса, выглядит более размашистой, чем на фальшивых документах. Директору банка, когда он подписывает новый тираж, приходится экономить место, так как для подписи на банкноте предусмотрен лишь небольшой прямоугольник; поэтому он не может позволить себе расписываться так размашисто, как обычно. А поскольку Рейс взял в качестве образца подпись на банкнотах, то скопированный вензель Родригеса и на поддельных документах выглядел немного куцым, хотя все же вполне достоверным, что и ввело в заблуждение сэра Уотерлоу.

Таким образом фальсификатором были успешно преодолены технические трудности, связанные с подделкой подписей.

Теперь остается только объяснить, где злоумышленники достали, не привлекая к себе при этом внимания, печать с гербом Португальской республики. Рейс заказал у гравировщика печать якобы для дипломов некоего гимнастического общества. В центре печати должен был находиться португальский герб, а вокруг название этого общества. Гравировщик так и сделал. Затем Рейс убрал напильником круговую надпись, которая находилась на достаточно большом расстоянии от герба, и получил необходимую печать.

Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что в ходе совершения преступления во всех его деталях злоумышленниками были проявлены поистине незаурядные смекалка и находчивость, которые пока не имеют себе равных в этой области преступной деятельности и могут быть названы почти гениальными…"

Таково было мнение судебного эксперта доктора Хесселинка. Действительно, афера с банкнотами была задумана гениально, ведь не зря одним из мошенников значился бывший министр финансов да Коста, который достаточно поднаторел в подобных махинациях. Но как во всяком преступлении, в этом тоже была допущена ошибка, которая в конце концов привела к провалу. Во время прежних финансовых манипуляций Адольф Хеньес по поручению своего правительства обманывал "маленьких людей", чтобы предотвратить банкротство в масштабах государства. Теперь же он попытался теми же методами извлечь выгоду лично для себя. И тут его интересы не совпали с интересами его прежних сообщников по кабинету министров; единственное, что они смогли для него сделать, — это затянуть и засекретить судебное разбирательство.

Как было установлено лиссабонским судом, обвиняемые пустили в обращение 580 тысяч незаконных банкнот… А убытки пришлось нести невиновному одураченному владельцу лондонской печатной фабрики сэру Уильяму Уотерлоу. "Банко де Португал", который был вынужден выплатить эквивалентную стоимость изъятых из обращения банкнот, начал в английском гражданском суде процесс против фирмы "Уотерлоу и сыновья", требуя возмещения нанесенного ущерба. Это дело прошло через все существующие в Англии судебные инстанции. Мнения британских судей разошлись. Окончательное решение оставалось за пятью высшими гражданскими судьями Палаты лордов. Двое из них считали, что Уотерлоу должен возместить Португальскому государственному банку только стоимость изготовления новой серии банкнот, поскольку необходимость этого была вызвана его невольным соучастием в афере. В этом случае затраты оценивались в 8922 фунта стерлингов. Трое остальных членов суда, то есть большинство, стояли за то, чтобы Уотерлоу покрыл все убытки. Таким образом, он был приговорен к выплате 610 392 фунтов стерлингов и судебных издержек, которые, с учетом продолжительности судебного разбирательства, составили почти треть суммы, установленной для возмещения ущерба.