— Как жаль, что ваши родители не дожили до этого дня! — со слезами на глазах сказала Ханна. — Не очень хорошо идти вот так, без благословения матери!

— Тогда, может быть, — начала смущенно Берта, — вы благословите меня?

От переполнивших ее чувств Ханна расплакалась. Она обняла Берту и нежно прижала ее к своей груди.

— Будьте счастливы и продолжайте этот славный род! — наконец сказала Ханна и отпустила Берту.

Та глубоко вздохнула и накинула на лицо прозрачную вуаль, которая была закреплена в ее прическе с помощью ослепительно белых лилий.

Венчание должно было состояться в большом зале Мэллори-холла. На этом настаивал Лоуренс, и Берта решила, что он прав: ведь этот день — день возрождения рода. Где еще состояться такому событию, как не в фамильном замке?

Она спустилась в столовую, пройдя через мужскую половину. Легкий озноб прошел по ее позвоночнику, когда она подумала, что этой ночью будет спать в комнате Лоуренса. Но сразу же в ее памяти возник поцелуй Холдена. И как она ни старалась доказать себе, что этот поцелуй ничего для нее не значит, честность не давала ей лгать самой себе. Ни разу прикосновения Лоуренса или даже его первый поцелуй не вызывали у нее того волнения, которое пробудил тогда Холден.

С того дня, как он нашел Берту в картинной галерее, они почти не разговаривали. Ей казалось, что Холден вопреки своему желанию приказывает себе не обращать на нее внимания. Он весь натянут как тетива лука. И Берта чувствовала, что, когда стрела пустится в свое путешествие, лучше быть где-нибудь подальше от Холдена.

Он был опасен. Но опасен не тем, что мог причинить ей вред. Нет, он был опасен для ее тела, которое изнывало ночами под холодными простынями в ожидании мужских ласк. Ей снились странные сны, и во всех этих снах оставалось место только для Холдена. Ни разу Лоуренс не появился в ее мечтах. И Берта уже начинала винить себя в этом, хотя еще даже не вышла замуж!

Она вышла в пустынный большой холл. Все три сотни гостей, которых пригласили на церемонию, уже находились в зале. Только стайка оживленно перешептывающихся девочек в розовых платьицах, украшенных кремовыми розами, ждала ее.

Увидев Берту, они издали такой вздох восхищения, что она даже покраснела.

— Так, девочки! — Ханна похлопала в ладоши, чтобы призвать их к порядку. — Все делаем так, как учили. Беритесь за шлейф и осторожно несите его. И смотрите, не наступите на него! Будет очень стыдно, если кто-нибудь из вас упадет прямо на глазах у гостей. Вы все помните?

— Да! — отозвался нестройный хор детских голосов. Но их лица были повернуты к Берте.

— Может быть, нам стоит подождать, пока они рассмотрят меня во всех подробностях? — тихо спросила она у экономки.

— Не стоит, — так же тихо ответила та. — Они могут глазеть на вас целый час, а время уже пришло. Берите шлейф! — Она повысила голос. — И помните: когда-нибудь наступит и ваш черед. Вы же не хотели бы, чтобы ваша свадьба сорвалась из-за того, что кто-то загляделся на вас?

Девочки послушно взяли шлейф, и процессия двинулась вперед. Ханна внимательно посмотрела, как получается у девочек справляться со своими обязанностями, и поспешила к оркестру на балкон. Как только она скажет, что мисс Джойнс готова, они начнут играть, а лакеи распахнут двери после первых двух тактов.

Вся церемония была просчитана до секунды. И ничто не должно было пойти не так в этот день.

Берта вздрогнула, когда услышала, что музыка заиграла. Она повернулась к девочкам и улыбнулась им.

— Кажется, нам пора.

Как только она произнесла эти слова, двери распахнулись, и в лицо Берте ударил ослепительный солнечный свет. Ее глаза успели отвыкнуть от яркого света за те минуты, что она провела в большом холле. Она слегка прищурилась, надеясь, что девочки не ослепли и не упадут.

Медленным шагом Берта двинулась вперед по проходу к месту, где находился алтарь. Возле него стояли священник и ее жених. У нее перехватило дыхание — так красив был ее Лоуренс, одетый в белый костюм. Прекрасен, как античная статуя. Берта почувствовала, как волна нежности поднимается в ее груди.

Я для него, а он для меня. Это и есть любовь, думала она, проходя последние метры, отделявшие ее от счастья.

— Полиция! Всем оставаться на своих местах! — вдруг услышала Берта, когда Лоуренс уже подавал ей руку, чтобы помочь взойти на помост, где находился алтарь.

Она растерянно обернулась, подумав, что это чья-то глупая и неуместная шутка, но в зал действительно входили полицейские и несколько человек в штатском. И тут Берта увидела Холдена, ее сердце подскочило к горлу. Ей казалось, что оно сейчас разорвется.

Холден — мой друг, он сейчас скажет, что тут какая-то ошибка! — думала она, пытаясь привести свои мысли в порядок.

Но Холден, вместо того чтобы останавливать полицейских, что-то втолковывал единственному мужчине в штатском. Берта подумала, что это детектив.

— Лоуренс? — Она обернулась за помощью к своему жениху. Он с таким же изумлением смотрел на происходящее, как и она. От гнева, который начинал овладевать им, и от перенесенного потрясения Лоуренс не мог сказать ни слова. На помощь молодому графу пришел священник.

— Кто вы такие и по какому праву прерываете церемонию? — грозно спросил он. — Этот мужчина и эта женщина готовы принести Богу свои клятвы перед лицом собравшихся здесь людей. Как вы посмели помешать таинству венчания?!

— Простите, святой отец, — извинился мужчина в штатском. — Меня зовут инспектор Воуд. Я пришел арестовать мистера Лоуренса Фредерика Мэллори.

— Собственно, в чем дело?! — наконец смог сказать Лоуренс.

— Вы обвиняетесь в насильственных действиях по отношению к мисс Берте Марии Джойнс.

— О чем вы?! — в один голос воскликнули пораженные Берта и Лоуренс.

— Вы опаивали девушку психотропными препаратами, чтобы завладеть через брак с нею ее частью наследства вашей покойной тетушки, — отчеканил инспектор Воуд.

— Да что вы такое говорите?! — вскричал рассерженный Лоуренс. — Где, в конце концов, ваш ордер!

Инспектор молча протянул ему бумагу. Лоуренс внимательно прочитал ее, и его лицо приняло тот же оттенок, что и платье Берты.

— Что за чушь тут написана! — воскликнул он. — Моя невеста находится в своем уме!

— Об этом мы поговорим с вами в участке, будьте добры следовать за мной.

— Инспектор! — воскликнул Лоуренс. — У меня все же сегодня свадьба! И мы с Бертой хотели бы закончить церемонию.

— Боюсь, ради блага мисс Джойнс, это невозможно. Если наши обвинения не будут признаны судом достаточно вескими, чтобы посадить вас в тюрьму, вы сможете позже жениться на мисс Джойнс. Следуйте за мной! — уже строже сказал инспектор.

— Я никуда не пойду из этого дома! — с достоинством настоящего графа сказал Лоуренс.

— Тогда, боюсь, мне придется применить силу, — отрезал Воуд. Уже тише он добавил: — Мистер Мэллори, вам стоит пойти со мной по своей воле. Не позорьтесь перед гостями. К тому же мы нашли в вашей комнате психотропные препараты. Я думаю, вы уже приготовили на всякий случай достаточно достоверную версию того, как они там оказались и для чего предназначались.

Лоуренс сделал несколько глубоких вздохов.

— Хорошо, — согласился он, — я пойду с вами.

Он повернулся к Берте, которая слышала только обрывки разговора. Она толком не понимала, в чем обвиняют Лоуренса, но ей было жутко. Ее счастье разрушалось прямо на глазах.

— Лоуренс, что происходит? — с ужасом спросила она. — Чего от тебя хотят эти люди?!

— Эти господа просят меня составить им компанию и прогуляться до участка, — как можно беспечнее ответил Лоуренс.

— Но ты же ничего не сделал?! Что они говорили о насильственных действиях! Ты же меня и пальцем не тронул!

— Конечно, Берта, именно это ты и скажешь на суде. Но сейчас мне лучше идти с ними.

— Лоуренс, что я могу сделать?!

— Найми мне самого лучшего адвоката. О деньгах не думай. Надо спасать нашу с тобой честь.