– А ты можешь? – спросила Алана.

– Ты тоже взялась смеяться надо мной, Лана? – обиженно спросил ее Саймон.

– Ну почему же? Каждая девушка в долине была бы счастлива составить счастье моему лучшему другу, – убежденно проговорила она и потрепала молодого человека по волосам.

– Ты и себя к ним причисляешь? – серьезно спросил Саймон, залившись краской.

– Что ты, братец?! Какая же из меня невеста? Мы с тобой так давно знаем друг друга, что нашим отношениям романтика просто чужда. Мне льстит быть твоим лучшим другом, после Гая, конечно. Его места в твоем списке предпочтений мне все равно никогда не занять. А вообще я думаю, Саймон, что нам в наши двадцать два года еще рано подумывать о браке. Да, приятель, это серьезное мое убеждение. Я бы на твоем месте – догадываюсь, как это странно звучит! – дождалась бы, пока подрастет такая, как Роуз. Она обещает стать весьма премиленькой невестой.

– Да брось, Лана. Нет, я не стану спорить, Роуз мила, а если сравнивать с Виолетт, так просто бесподобна. И она мне нравится. Но разве ж она мне пара, вернее я ей?

– Вот я и говорю: не торопись, подожди, пока она подрастет, и сам во всем убедишься, – хитро проговорила Алана. – Все дело в том, что Роуз совершенно не такая, как ее сестры. Она очень вдумчивая и серьезная. Такая станет изумительной хозяйкой.

– Ты говоришь о хозяйстве. Я же имею в виду нечто иное, раздумывая о браке вообще, – витиевато заметил Саймон.

– Ты говоришь о любви, – уверенно предположила девушка. – О любви так о любви… Как ты думаешь, твой несравненный Гай Радклифф влюблен в Виолетт, которую вся округа прочит ему в жены?

– Я не знаю, – неуверенно пробормотал молодой человек. – Но как мне кажется, с его стороны таких намерений нет. Хотя знаю, поговаривают… Возможно, это заблуждение пошло с давних пор. Ведь они много общались в детстве… Не думаю, что Гай стал бы скрывать от меня свои планы, – добавил он.

– Да брось ты, Саймон! Это же очевидно. Идеальная партия! Чего еще желать?

– В чем ты пытаешься меня уверить, Лана? А главное, зачем? Да, согласен, Денби вполне могут быть заинтересованы в этом браке. Но Гаю-то это зачем? Он, конечно, не плейбой, но и не монах-отшельник. И способен заполучитьлюбую женщину. Для чего ему Виолетт с ее тяжелым характером?

– У знатных людей свои причуды, – заметила Алана.

– Я тоже Радклифф, но тебя почему-то не склонить к тому, чтобы ты стала моей женой, – с легким укором заметил Саймон. – Может быть, я просто не тот Радклифф? – дерзко предположил он, пристально наблюдая за реакцией подруги.

– Саймон, не смеши меня! – укоризненно воскликнула девушка. – Не тот Радклифф…

Особняк «Уонгари» величественно возвышался над долиной в самой живописной ее части. Каждый в округе знал притягательность этого места, которым в середине девятнадцатого века удалось завладеть Николасу Комптону Радклиффу, после чего знатное семейство не выпускало сокровище из своих рук, из поколения в поколение прирастая славой и богатством.

Особняк был таким большим, что лишь богатое семейство, подобное Радклиффам, могло предохранить его от обветшания и запустения. Им это отлично удавалось.

Всякий раз бывая здесь, обычно в сопровождении своего брата Кирана, Алана не могла отделаться от ощущения, что она попала на бортлайнера «Королева Мария», внутреннее убранство которого она именно так и представляла.

Они были приглашены своими богатыми соседями на ужин, который давался в честь прибытия Чейза и Эмми Хартманн из Калифорнии, от присутствия на котором категорически отказалась Ребекка Радклифф.

Их встретил Саймон и проводил в холл, который был освещен стилизованными под до-электрическую эру люстрами и канделябрами, благодаря чему смотрелся сказочно.

– Выглядишь великолепно, – не преминул заметить Саймон Радклифф, галантно удерживая Алану под руку.

– Благодарю, Саймон, – церемонно отозвалась девушка.

Гости только начинали собираться. Алана и Киран прибыли в числе первых.

В числе первых же из хозяев к гостям спустилась вечно лучезарная и обходительная сестра Гая, Александра. Она по городской светской привычке символически расцеловалась с Аланой и ее братом и искреннее заметила:

– Лана, как же ты хороша, дорогая моя! Просто загляденье!

– Я всегда ей это говорю, но она не верит, – пробормотал ее кузен Саймон.

– И напрасно, дорогая, напрасно.

– Спасибо, Алекс, – со сдержанной улыбкой поблагодарила Алана.

– Как ты, Саймон? – строго обратилась к кузену красавица Александра, заставив молодого человека покраснеть.

– Чудно, просто чудно! – поспешил ответить тот.

Александра в элегантном вечернем платье грациозно расположилась в кресле, призвав остальных сделать то-же самое.

– Я прибыла из Сиднея только на уик-энд. Меня уверили, что такое событие пропускать нельзя… Но раз уж я тут, то хотела бы провести время с толком. Лана, дорогая, давай пообедаем с тобой завтра, – предложила она.

– Алекс, я ведь занята вне зависимости от того, какой день на календаре, – неуверенно отозвалась гостья.

– Гай, наша соседка отказывается со мной пообедать, – пожаловалась Алекс спустившемуся в гостинуюГаю, который по случаю приезда гостей выглядел совершенно сногсшибательно.

– Это ужасно, – не вникая в суть проблемы, шутливо бросил он.

– Твои домашние, должно быть, совершенно тебя не жалеют, раз заставляют трудиться даже по выходным, – предположила Александра.

– Вовсе нет, – возразила Алана.

– Могу я сказать, что ты сегодня отлично выглядишь, Алана? – спросил ее Гай.

– Да, спасибо, – кивнула девушка, почувствовав некоторую неловкость.

Она неизменно зажималась в его присутствии и своим поведением начинала походить на своего застенчивого друга Саймона: принималась краснеть, бледнеть, что-то невразумительно лепетать, против обыкновения предпочитая односложные ответы пространным рассуждениям.

– Ты говоришь, что сегодня… – попытался возразить своему кумиру Саймон, заметно нервничая, – но, по моему личному убеждению, Лана всегда выглядит очень хорошо.

– Мне не часто удается видеть ее в таком наряде, – сухо заметил Гай Радклифф. – Вероятно, тебе в этом смысле везет больше, чем мне.

– То платье, что на Лане сегодня, – мое любимое… Ты впервые надела его на празднование своего восемнадцатилетия, не так ли? – простодушно спросил подругу Саймон, чем окончательно сконфузил девушку, давно не позволявшую себе дорогих обнов. – Тебе ведь его шила твоя мама, если мне не изменяет память…

– Аннабел Кэллахан была всесторонне одаренной женщиной, – авторитетно резюмировал Гай Радклифф.

– Да, это так, – коротко подтвердила Алана.

– Аннабел была настоящим сокровищем! Помню, когда я была маленькой девочкой, во всем стремилась походить на нее! – эмоционально призналась Александра. – Но платья этого я помнить не могу… Я тогда уже жила в Сиднее.

– Зато я припоминаю, – проговорил Гай. – Я был в числе приглашенных, когда чествовали малышку Алану, – объявил он.

– А вот и наши американцы, – проговорила Алекс, услышав шум в холле. – Хартманны славные, сами увидите.

Огромный зал для приемов фамильного особняка Радклиффов наполнился сияющими лицами и счастливыми голосами. Это была дань традиции – чужие друг другу люди вели себя как старинные знакомые, одаряя один другого щедрыми комплиментами, что, в сущности; ни к чему не обязывало. Впрочем, кому-то это было всласть и в радость. Так, Виолетт просто млела от выпавшей на ее долю возможности расточать улыбки и восторженные речи. Она почитала себя невероятно светской и искренне считала свои манеры наиизысканнейшими. Правда ее самозабвенная обходительность не распространялась на кузину и соседку по долине.

– Странно, что ты не посчитала это достойным поводом для того, чтобы надеть что-нибудь поновее, – улучила она момент уязвить Алану. – И что это вообще за фасон? Убожество. Я уж и не припомню, когда такое могло быть модным. Этим болотным зеленым цветом ты определенно решила подчеркнуть свой крестьянский загар. Очень самокритично… – процедила она увлекшись, провокационно скользя по девушке ледяным взглядом водянисто-голубых глаз.