"Лунатиков" показалось сразу двое. Вернее, к мечети шли уже вполне нормальные люди: то ли передача кончилась, то ли мозг от нее отключился больше тридцати-сорока минут никто из медиумов не выдерживал.

- Эге-гей! - позвала Полина высокого звездолетчика, очевидно, решив, что он как медиум интересней, - подождите нас, Кен.

По пути, когда они спускались в ложбинку, Илья спросил, не появилось ли чего нового в тех видениях и ощущениях, которые испытывали люди во время приема хаотической информации.

- Все то же, - неопределенно сказала Лоран. - Цветовая полифония, повторяемость и ритмика сигналов, различные эмоциональные побуждения... Юргена Шварца, например, после сеансов приема обуревает жажда упорядочивания. А так как он ничего, кроме своей космологии, не знает, то выкапывает из библиотеки сотни древних и новых гипотез об устройстве мироздания и докучает ими всем и каждому. Он, видите ли, полагает, что все представления о мире укладываются в четыре простейшие схемы и что синтетическим путем из них можно получить истину...

- Побуждения бывают разные? - полюбопытствовал Илья.

- Очень, - лицо Полины стало вдруг загадочным и озорным. - Но, увы, все это трижды вторичное. Отраженный свет.

- Треверс, - представился звездолетчик, когда они, увязая в мелком песке, наконец взобрались на противоположный склон овражка. Кивнув Полине как старой знакомой, он добавил: - Я вас видел на "Бруно", Илья.

- Ну что, Кем, то же самое? - спросила Лоран.

Треверс смутился.

- Ничего нового. И, знаете, ощущение весьма мерзкое. Иду вот и все поглядываю на себя...

- Тебя не убудет, - засмеялась Полина. - Представьте, - она обернулась к Илье, - у Кена во время приема хаотической информации всегда довольно сильное побуждение к... размножению!

- Ты как маленькая, - недовольно проворчал Треверс и пояснил: - Она знакомит меня со всеми вновь прибывшими и обязательно "забывает" при этом добавить к слову "размножение" еще два слова "путем деления".

- То есть? - удивился Илья.

- Я как бы получаю команду разделить часть своего существа, сформировать из него нечто новое. Много чего-то сформировать. Я чувствую, что это очень нужно, жизненно важно, но, естественно, выполнить команду не могу... Испытывать такое мучительно. Тело в прямом смысле этих слов разрывается на части, хочет взорваться... Так что ждите новую атаку.

- У Кена есть любопытная теория, - заметила Полина, поеживаясь от холода. - Пойдемте, кстати, отсюда. Я по дороге расскажу.

Треверс распрощался с ними неподалеку от мечети-выхода. Лоран, посмеиваясь, рассказала Илье, что звездолетчик считает свою информацию (ту, которую он воспринимает) командой для звезды. Командой продуцировать простейших. И действительно, после передач "для Треверса" количество амеб возрастает. Особенно в районе Питателя.

- Вы же знаете, наверное, что само излучение влияет только на человеческую психику; наши приборы его не регистрируют. Систему волноводов хаотической информации обнаружили случайно, по электромагнитному фону их так называемых оболочек. Вот в принципе и все, что мы знаем.

Несколько минут они шли молча.

Потом Полина стала жаловаться, что работы у нее, как врача Станции, почти нет, и поэтому она помогает, как может, группе Цегера. Они-то и изучают волновод "Сигма-7", и хаотическую информацию изучают, но изучение это, к сожалению, дальше систематизации подробных отчетов медиумов не продвигается. Оказалось, что Полина - автор гипотезы о двухвекторности излучения, циркулирующего в связанных со звездой волноводах. С одной стороны к Скупой поступают различные команды (пример - Кен Треверс), с другой - звезда сообщает куда-то за пределы Окна о своем состоянии (пример тому - сигналы, совпадающие по времени с выбросами вещества через Питатель).

Илье гипотеза понравилась. Он похвалил Полину и между прочим поинтересовался: что она чувствует сама, когда к ее сознанию прорывается загадочная информация?

Девушка вздрогнула, остановилась. Лицо ее неожиданно отразило смятение и страх.

- Да что ты ко мне прицепился! - гневно выдохнула она. Прищуренные глаза Лоран засверкали зеленым огнем. - Как прилипала! Выспрашивает все...

Илья остолбенел от этой вспышки ярости. Непонятной, оскорбительной. Он ступил в сторону, чтобы уйти, но руки Полины остановили его.

- Постой, не уходи, - зашептала она, мучительно путаясь в дебрях слов. - Я не хотела... Я плохое вижу... Я потом расскажу... Не надо сейчас об этом... Прости меня.

- Перестань, Поль, - улыбнулся Илья. - Чего ты решила, что я сержусь? Просто я спешу все узнать, во всем разобраться. И, конечно, бываю назойливым... А сердиться или там обижаться, - он наклонился к девушке, я вообще не могу. Садовникам эти чувства еще в детстве удаляют. Как аппендикс.

Полина вздохнула, энергично помассировала виски.

- Ты, Илья, не делай только поспешных выводов. Ладно?! Я понимаю - если уж психиатр с ума сходит... Но это моя беда, личная, поверь. Психика членов экипажа в пределах нормы. Если хочешь, проверь записи электронного диагноста. Он ведет наблюдения.

- Проверю, - пообещал Илья. - А теперь пойдем, Поль, в сад. Уже обедать пора, а мы еще и не завтракали.

На втором ярусе их догнал сигнал тревоги, на который Полина не обратила никакого внимания. Дежурный на сей раз специалистов в рубку не приглашал. Сказал буднично, информируя народ:

- Массовая атака амеб. Около семисот особей. Похоже, у них опять пополнение.

ГОРЯЧО, ГОРЯЧО, ХОЛОДНО!

Три дня Илья почти не выходил из каюты. Читал, сопоставлял, анализировал результаты исследований и в какой-то миг вдруг почувствовал, что уже хватит. Иначе частности захлестнут, дезорганизуют мозг. Это было бы крайне нежелательно, так как сей тонкий инструмент Илья собирался применить для другого - он понял, что без новых причинно-следственных построений, без попытки выделить из суммы сведений об Окне что-то очевидное, доступное человеческой логике, огромное здание гипотез в конце концов рухнет и придется начинать все сначала, с нуля.

- Так вы позволите? - в дверном проеме стоял Федор Крайнев и понимающе глядел на Илью. - А то я дважды спросил по внешней связи, а на третий раз решил, что действия лучше слов.