Сидхе с трудом открыла глаза.

– Я не нарушаю слова, – отрезала она. – Больше я сюда не приду. Но возможно, прибудет кто-то другой, кому я расскажу о твоих слабых местах. Готовься.

Дракон отступил, позволил девушке призвать свой облачный ковер и еще долго следил внутренним взором за удаляющимся на северо-запад сгустком белого тумана…

Годы текли мимо него, не оставляя следов, как если бы время было медленно ползущей вниз массой серой пыли, а он – лежащим поверх этой пыли надутым и крепко завязанным бычьим пузырем.

Он не испытывал скуки и страха перед одиночеством. Уже – не испытывал. Слишком много времени он посвятил этому делу, чтобы уйти сейчас, когда замысел Аркана наконец обретал не форму, а плоть. У него и ему подобных не было иллюзий насчет того, какое место Мастер Аркан предусмотрел в своем замысле для них; однако не имелось у него и сомнений в том, что всякое разумное существо сможет занять то место, которого оно заслуживает – если как следует пожелает этого. Эта уверенность не была следствием полученного от него некогда согласия; скорее это было родившейся из собственного опыта идеей. Пусть не всей идеей, но довольно важной частью ее.

Он давно не знал настоящего дела, однако не позволял себе расслабиться. Потому что понимал не только преимущества, но и недостатки своего положения. Изменить сейчас он не мог ничего; тем не менее, следовало продержаться до того момента, когда такое изменение станет возможным. Пусть не все изменение, пусть часть его – но так будет, это он знал!

Опасность подстерегала и во сне, и наяву. Поэтому он никогда не бодрствовал полностью, чтобы враг не устроил ловушку в мире грез, и никогда не засыпал как следует, чтобы не умереть наяву. Несмотря на бесчисленное множество прожитых лет, умирать он отнюдь не желал.

По крайней мере, пока не исполнит свой долг…

Вскарабкавшись на утес, он впервые за последние недели позволил себе обернуться назад, в сторону восходящего солнца. Линия высоких башен из зеленовато-серого камня, отстоящих не более чем на полмили одна от другой, тянулась с севера на юг, насколько хватало глаз. Если посмотреть на карту Джангара, эта линия точно соответствовала официальной границе Зурингаара и Турракана: таким образом Р'джак оберегал свою территорию от магического воздействия со стороны прочих Властителей. Вообще говоря, меж сторожевых башен не могло пройти ни одно живое существо, не сообщив условного пароля (не вслух, конечно же, а мысленно). Последнее обстоятельство частенько оборачивалось против не отличавшихся хорошей памятью и высоким интеллектом орков-разведчиков, но Черному Лорду было глубоко плевать на ЭТИ потери. Пускай даже исчислявшиеся тысячами. Главное, что мимо башен не мог проскользнуть ни один вражеский шпион.

Тем не менее, человек смотрел на смертоносные башни со стороны Зурингаара, хотя двумя днями раньше видел их, находясь в Турракане. Взгляд его был совершенно пуст, словно под коротко стрижеными темными волосами и округлыми костями черепной коробки не гнездилось ни одной мысли.

Наконец человек кивнул и посмотрел туда, где уже виднелась цель его похода. Тонкие губы, не раздвигаясь, растянулись в усмешке. В глазах этой усмешки не отразилось.

Возвышенность Зур ожидала нового Искателя Приключений.

Правда, пришелец не был похож на такового. При нем не было тяжелых доспехов и оружия, не носил он и положенного магам балахона или накидки, да и посоха, жезла или пухлой книги заклинаний у человека не было. Только потрепанная туника, когда-то синяя, но изрядно с тех пор выгоревшая и вылинявшая, да грязно-белые широкие шаровары, какие обычно носят дикие кочевники-истерлинги, прозванные Всадниками Ветра. Ни снаряжения, ни даже обуви у пришельца не наблюдалось.

С одинаковой легкостью ступая по острой щебенке и мягкой, местами влажной почве, скользящей походкой он двигался к Скалам Зур. Следов за ним почти не оставалось, а те, что оставались – исчезли примерно через час…

С ловкостью опытного скалолаза он вскарабкался по почти отвесной стене и нырнул в темное отверстие пещеры. Там человек постоял несколько минут, переводя дух и привыкая к темноте; затем двинулся дальше, вглубь горного массива.

Через некоторое время подземный ход привел его в небольшой зал, из которого вели еще три коридора. В правом изредка мелькали фиолетовые огоньки, средний был пуст и затянут пылью и паутиной, левый – озарен странным пурпурно-сиреневым туманом. Пришелец уселся, скрестив ноги, прямо посреди зала, закрыл глаза и прислушался к своим чувствам. Минут через десять он поднялся и ступил в центральный проход. Пыль за его спиной плавно сместилась, стирая отпечатки босых ног.

– Ты следуешь Путем Тени, странник, – прозвучал голос из ниоткуда.

– Тень не имеет четких Путей, – ответил человек.

– И все же, чтобы приблизиться к Тени, тебе необходимо отринуть эту мысль.

– Но Тень не является моей целью.

– Тогда зачем ты здесь? – поинтересовался неведомый собеседник.

– Приду – расскажу, – сообщил путник и продолжил свое неспешное движение через серое Ничто.

Вскоре в пустоте забрезжил неяркий свет, и еще через несколько шагов человек обнаружил себя стоящим у подножья высеченной в скале узкой винтовой лестницы. Снова усмехнувшись одними губами, он начал подъем.

Высокая фигура в свободных серых одеяниях загородила дорогу.

– Ты зашел достаточно далеко.

– Еще нет, – возразил человек и прошел сквозь призрачный образ. Тот при прикосновении растворился, но тут же возник на несколько ступеней выше.

– Чего ты ищешь, смертный?

– Я уже отыскал все, что хотел, – бросил пришелец и вновь развеял призрачного охранника в ничто.

«А достоин ли ты этого?» – прозвучало у него в голове.

Вместо ответа путник опять усмехнулся, и теперь глаза его также участвовали в этом процессе.

Лестница завершилась. Он стоял под ночным небом, и легкий ветерок дышал резкой свежестью лежащего на западе моря. За спиной человека неподвижно лежала большая темная масса, и лишь два желтых огонька размером чуть больше блюдец светились в темноте.

– Ты пришел сразиться за Силу и Власть?

– Нет, дракон, – молвил человек, по-прежнему не оборачиваясь. – Я пришел, чтобы дать тебе свободу.

Слово, произнесенное на древнем языке, обратило груду камней в почти не дававший тепла, но достаточно яркий костер. Пришелец повернулся к свету и спокойно взглянул в глаза нависавшего над костром серого дракона.

Прошло не менее сотни ударов сердца, и наконец ящер отступил и скрылся в темноте. Через несколько минут он вернулся в человекоподобном облике, держа в руках широкий, покрытый мелкими чешуйками пояс.

– Ты заслужил это.

Человек покачал головой.

– Оставь себе. Я не для того сюда пришел.

– Надень, – сказал дракон, – и тогда посмотрим, для чего ты на самом деле здесь.

Приняв дар, человек застегнул пояс на бедрах. В первое мгновение он ничего не почувствовал; затем зрение его стало значительно острее, слух тоньше, нюх – изощреннее; напротив, босые ступни перестали чувствовать щербинки в шероховатом камне. Захотелось лечь или хотя бы опереться о скалу руками, что он и проделал, нисколько не удивившись тому, что кожу теперь заменяет плотная чешуя серо-стального оттенка, такая же, как и подаренный пояс. Треск разрываемой в клочья немудреной одежды и короткая, чрезвычайно приятная боль возвестили о появлении хвоста и аккуратно сложенных вдоль спины крыльев.

Еще несколько минут – и преображение завершилось.

Бывший дракон, для которого человеческое тело отныне превратилось из временной формы в постоянную, усмехнулся одними губами.

– Что ты посоветуешь начинающему новую жизнь, Крылатый Тайан из Клана Тени? – спросил он.

– Прежде всего – забыть о прежней, – проворчал родившийся дракон, сворачиваясь в кольцо вокруг гаснущего костра…

Время не было властно над ними, обладающими всеми видами истинного бессмертия.