- Я тоже, - заметил я, слегка обиженный.

Они что, все думали, что я с нетерпением жду, когда увижу, как страдает человек? Определённая доля страданий ему полагалась, потому что он был убийцей и вовлечён в интригу, из-за которой Газалабад чуть не оказался в руках некромантов. Но одно страдание никогда не сможет уравновесить другое.

- Я надеюсь вскоре вернуться, - сказал я.

Осталось невысказанным то, что всё зависело от того, насколько саик был храбрым. Я немного подождал, никто ничего не добавил, поэтому я ушёл.

Была середина утра, как обычно ярко светило солнце, но жара в городе пока ещё не застаивалась. Дул лёгкий ветерок, благодаря которому прогулка во дворец была приятной. На это раз я был настороже, ещё один раз я не хотел попасть в сеть, но никто не стремился лишить меня жизни. Даже кошелёк на поясе остался нетронутым. Это был прекрасный день, а не так давно я задавался вопросом, смогу ли насладиться ещё одним таким днём.

Не было ни малейшей причины жалеть саика. Я посмотрел в небо и увидел вдалеке блестящего на солнце золотого орла на колонне, возвышающейся на площади Дали.

Это действительно был прекрасный день, благодаря ветру, он был прохладнее, чем обычно, как раз в самый раз, чтобы насладиться солнцем.

Саик Сарак убил мужа и свиту Марины, а маленькая Фарайза чуть не умерла под песком. И теперь, похоже, похитил Марину во второй раз. Он продал меня на арену. Он был человеком, который не знал пощады. В его вине не было сомнений. Файлид была эмирой, она вершила правосудие в этом городе, и если её приговор гласил смерть посредством пыток, то это было законно.

Дважды я сам приговаривал человека к смерти, и даже наша королева, которая проявляла больше милосердия, чем большинство других правителей, уже подписывала такие приговоры. Этот человек был виновен и заслуживал смерти, даже если эта смерть была жестокой.

Я даже уже не помнил, сколько людей нашли свой конец от лезвия Искоренителя Душ.

Тем не менее при мысли о пытке у меня по спине пробегал холодок.

Капитан Кемал, заслуженный ветеран дворцовой стражи, знал меня и ждал у ворот дворца. К моему удивлению он провёл меня не в глубины темницы, а в уединённое место, окружённое высокими стенами и защищённое тяжёлыми дверями.

Это было открытое пространство, возможно, двадцать шагов в длину и ширину, и я обнаружил там сидящих за столом Файлид и Армина, одетого в необычно бесцветную и солидную одежду. Над столом был натянут брезент в качестве защиты от солнца.

Оба были серьёзными, но слегка улыбнулись, приветствуя меня. Капитан Кемаль поклонился и закрыл за собой тяжёлую дверь. Я услышал, как в замке повернулся ключ.

Я поклонился Файлид, она протянула мне свою руку, и я поцеловал кольцо с её печатью.

Больше здесь никого не было, только она и Армин, и инструменты боли, выстроенные в этом уединённом месте.

Перед Файлид лежала книга в кожаном переплёте, чернильница, четыре свежесрезанных пера, а также чашка писка для сушки чернил. К тому же на столе ещё стояли золотые весы. В открытой шкатулке лежала диадема - корона Газалабада. Рядом я увидел два графина с фруктовым соком и чайник с чаем.

Файлид была одета в официальные, роскошные одежды, богато расшитые, выглядящие слишком тяжёлыми для жаркого дня. На голове у неё был Глаз Газалабада. Жемчужина покоилась на лбу чуть выше переносицы.

- Садитесь, Хавальд, - тихо сказала она.

Армин жестом предложил мне сесть рядом с ним.

- Вы меня ждали? - удивлённо спросил я, когда садился.

Файлид улыбнулась. Ещё её вуаль была открыта, и я увидел жемчужно-белые зубы.

- Нет, конечно же нет, - ответила она. - Я послала человека ждать у вашего дома до тех пор, пока он вас не увидит. Затем он поспешил, чтобы сообщить нам, что вы идёте.

Я с беспокойством посмотрел на инструменты палача. Там было всё, что могло преисполнить смелого человека ужасом: дыба, дробилка, корзина с пылающими углями, плаха, на которой саик найдёт свой конец, если эмира будет милосердна. И многое другое, к чему я не хотел присматриваться.

Тем не менее не хватало преступника и палача с его помощниками, потому что сломить человека - это тяжёлая работа. Я знал, что в такой казни часто принимали участие от четырёх до пяти человек.

- Расскажите мне ещё раз, что вы знаете о саике Сараке, - тихо попросила Файлид, взяла перо, открыла книгу и чернильницу, чтобы окунуть перо.

Поэтому я снова поведал ей о том, как мы встретили караван саика в пустыне, как по данным Зокоры были составлены рисунки, что нам удалось выяснить и что рассказала мне шлюха Рэка о сестре Файлид. Слушая мой рассказ, лицо эмиры ожесточилось; все это для неё тоже было новым. Всё же она продолжала писать. Она писала почти так же быстро, как я говорил, способность, которая бросилась мне в глаза уже раньше, когда мы были на аудиенции у её отца. Когда я замолчал, она написала ещё два или три предложения, затем придвинула книгу мне.

- Это то, что вы хотели сказать? - спросила она.

Я прочитал. Это был слово в слово мой доклад. Хоть она и писала быстро, её почерк был разборчивым. Если бы она не была эмирой, то смогла бы разбогатеть, став писарем.

- Да, Ваше Высочество, - промолвил я. – Всё верно.

Она кивнула, сделала ещё одну пометку, затем посмотрела на меня.

Армин прочистил горло.

- Поклянись, - тихо попросил он.

- Я клянусь Сольтаром, что это то, что я знаю об этом человеке, - сказал я.

Файлид сделала ещё одну пометку, долго смотрела на то, что написала, а затем присыпала песком.

- Возможно, из-за того, что произойдёт здесь сегодня, начнётся война, - тихо начала она. - Янас, племя Тигра и племя Змеи - союзники. Нас поддерживает только племя Дерева. Есть ли кто ещё, кто на нашей стороне, неизвестно. Газалабад могущественен, но нет войны, исход которой предрешён, - она посмотрела на меня. - Я не собиралась начинать войну в первую неделю моего правления. Но если то, что вы говорите - правда, а я знаю, что это так, тогда разразится война. А именно в том случае, если Сарак подтвердит, что принц присутствовал, когда этот некромант прикоснулся к девушке, - она посмотрела на меня тёмным взглядом. - Мне нужен ваш совет, Хавальд бей. Если Сарак верен, то он возьмёт вину на себя и захочет защитить своего хозяина. Я могу направить палача так, чтобы он раскрыл правду о принце. Тогда война будет неизбежной. Или же я позволю, чтобы Сарак пожертвовал собой ради принца Тарсуна, тогда убийство принца Вераля, наследника племени Дерева и отца Фарайзы, останется безнаказанным. Мне придётся объяснять своей племяннице, почему мир в стране важнее справедливости.

Я тоже не знал, что ответить. Я понимал, что она хотела мне сказать.

- Есть ещё и кое-что другое, - медленно произнёс Армин. - Янас принадлежал когда-то племени Орла и только посредством предательства мы его потеряли. Если начнётся война, и мы победим, племя Башни исчезнет, и в Янасе появится новый эмир. Мы хотим снова сделать племя Орла сильнее, и у нашего племени есть ещё много друзей в Янасе. Это была бы возможность исправить старую несправедливость, - он сделал глубокий вдох. - Тем не менее племена Льва и Орла обвинят в том, что они устроили заговор, с целью достижения именно этого результата. Нам припишут то, что мы затеяли войну, чтобы моя Файлид могла подарить своему маленькому циркачу эмират.

- Но на войне, как правило, страдают те, кто вообще не причём, - продолжила Файлид. - Так было уже всегда, - она посмотрела на меня. - Я даже разговаривала со священником Борона. Ему нужен непосредственный свидетель, тогда в его власти выполнить дело своего бога. Марина могла бы обвинить принца, тогда священство сможет судить от имени бога. Если Борон накажет племя Башни, то войны не будет.

Возможно, саик Сарак и был убийцей, но Файлид и Армин полагали, что он останется верен племени Башни. Если Файлид направит допрос в этом направлении, то это может превратиться в жестокую пытку, однако если она позволит саику взять на себя вину, этот человек, возможно, встретит более милостивый конец.

- Я не знала, насколько это тяжело, принимать такие решения, - тихо произнесла Файлид. - Мне не хватает совета отца.

- Ваше Высочество, как насчёт совета эссэры Фалы?

Файлид улыбнулась.

- Она говорит, что эмира я, и мне не нужно её спрашивать, чтобы знать, что я буду делать. Корону ношу я, а не она.

Я посмотрел на жаровню, запах горячего металла чувствовался даже здесь.

Армин указал на широкую, тяжёлую дверь, не ту, через которую я ступил на эту территорию.

- Они ждут за этой дверью, - тихо заметил он. - Я тоже не готов к таким решениям, - он беспомощно пожал плечами. - Если бы это не означало войну... Саик Сарак принимал участие в попытке убить мою львицу, и он частично ответственен за смерть эмира, которого я сильно почитал.

Я посмотрел на них обоих. Согласно старому пророчеству, от меня ожидался ещё один совет. Мне совсем не хотелось давать его здесь.

- Это не совет, Ваше Высочество, только вопрос. Я не вижу здесь свидетелей. Вы пытаетесь держать всё в секрете?

- Пока не узнаем больше, - ответила Файлид.

- Если всё узнаете, вам обязательно нужно будет это использовать? Тогда вы будите вынуждены объявить войну племени Башни?

- А что мне ещё остаётся? - возмущённо спросила Файлид. - Я же не могу игнорировать тот факт, что эмир пытается меня убить!

- Я что насчёт момента объявления войны? Или что, если вы станете калифой и лишь потом обвините его? Обязательно сразу использовать то, что вы здесь выясните или, возможно, лучше оставить врага в неведение о том, что мы знаем? - я настойчиво посмотрел на них, сначала на Армина, потом на Файлид. - Я видел принца Тарсуна всего один раз, на вашей коронации. Думаю, что он ваш враг, но он лишь тот, кого мы можем видеть. Другой притаился в тени и дёргает за ниточки, а принц Тарсун танцует, когда ему говорят. Оставьте ваших врагов в неведение. Возможно, вам удастся освободить сестру. Чтобы завладеть знаниями, неподходящего времени не бывает, зачастую есть только неподходящее время использовать их.