Довольный собой, Чарли еще раз, уже без всякой надежды, потянул за нелепый черный шар, болтавшийся на голове, подошел к планкам и провел по ним рукой. С легким щелчком дверь растворилась, и вошел Филос. (Что может, он стоял все восемь часов за дверью?). На этот раз Филос был одет в широкий килт ярко-желтого цвета, такие же туфли и черное болеро, одетое как бы на спину. Но все это выглядело на нем не так уж плохо. Его выразительное смуглое лицо озарилось при виде Чарли.

- Уже одет? Отлично! - он почему-то смутился.

- Вроде все в порядке? - спросил Чарли. - Неплохо бы посмотреть в зеркало.

- Да, да, ответил Филос. - С твоего разрешения... - тут он застыл в ожидании, как будто сейчас что-то должно было произойти.

- Конечно, - ничего не оставалось ответить Чарли, и тут же у него буквально дух перехватило.

Филос сложил руки ладонями друг к другу и - исчез. Вместо него теперь стоял другой человек, одетый в синюю одежду с высоким воротником, красиво обрамлявшим его несколько вытянутое лицо, штаны плотно обтягивали его стройные ноги, небольшой фартук висел спереди, голые плечи выступали из жакета, а на ногах были красивые туфли. В довершение картины на голове раскачивался нелепый черный шар, но при этом вся фигура не была лишена элегантности, если не считать лица, которое Чарли ничего не говорило.

- В порядке? - Фигура исчезла и вновь появился Филос.

Чарли разинул рот от удивления.

- Как ты это сделал?

- О, я забыл - ты еще не видел этого. - Филос протянул руку с кольцом ярко-синего металла на пальце. Цвет кольца был такой же, что и петля на ложке, которой Чарли ел свой завтрак. - Когда я касаюсь кольца другой рукой, появляется очень хорошее зеркало. Тут Филос вновь коснулся кольца, и перед Чарли опять появилась и исчезла фигура в синем с нелепым шаром на голове.

- Ну и чудеса! - воскликнул Чарли, любивший всякие технические новинки. - Но зачем постоянно таскать с собой зеркало? Можешь ты увидеть в нем себя?

- О, нет, - Филос, все еще с гримасой на лице, ухитрился одновременно улыбнуться. - Это исключительно защитное устройство. Мы, на Лидоме, редко ссоримся, в частности, по этой причине. Представь, что ты разгорячен, взбудоражен и пристрастен (Филос попросту имел в виду "глупое и недостойное поведение"), и тут ты вдруг видишь самого себя со стороны!

- Да, это охлаждает страсти, - согласился Чарли. - Вот почему мы всегда спрашиваем разрешения перед тем, как сделать это в обществе. Это чистая вежливость. Обычай этот очень древен, и у вас, наверное, есть что-либо в этом роде. Человека не заставляют раскрывать себя без его собственного желания.

- У вас тут действительно чудеса, - восхитился Чарли. - Ну, что... прошел я испытание?

Филос осмотрел его сверху донизу, и его его смущение, видимо, усилилось.

- Нормально, - произнес он несколько напряженно, - все в порядке. Ты выбрал очень хороший костюм. Пойдем?

- Послушай, - остановил его Чарли, - ты что-то не договариваешь. Если я выгляжу как-нибудь не так, то пора сказать мне об этом.

- Ну, что ж, поскольку ты просишь меня... - Чарли видел, что Филос напрягается, тщательно выбирая слова, - тебе очень нравится эта... э-э, шляпа?

- Просто она такая легкая, что я почти забыл о ней. - Черт побери, я приложил ее к голове, а теперь не могу снять.

- Это пустяки, - Филос коснулся орнамента на стене, нырнул в шкаф и достал оттуда нечто вроде рожка для обуви. - Вот, прикоснись этим.

Чарли так и сделал, и черный шар покатился, подпрыгивая, по полу. Чарли загнал его ногой внутрь и положил рожок на место. - Что это такое?

- Разрядник? Он отбирает биостатический потенциал у материала.

- А что, именно биостатическая сила заставляет одежду прилипать к телу?

- Да, поскольку одежда не биологический материал. Спроси об этом Сиеса: я сам это не совсем представляю.

Чарли уставился на Филоса. - Ты все же чего-то не договариваешь. Выкладывай лучше все, как есть, Филос.

Смущение Филоса еще более усилилось, и Чарли стало даже жаль его.

- Лучше не надо. Когда над тобой в прошлый раз посмеялся Сиес, ты дал ему такого пинка, что он летел через весь кабинет Милвиса.

- Я сожалею об этом. Я был слишком расстроен тогда... Давай, забудем этот случай.

- Знаешь ли ты, что ты надел себе на голову?

- Нет.

- Турнюр.

- Хохоча, они вместе вышли из комнаты и отправились к Милвису.

- Хорошее дело - игра в шары, - говорит Смит.

- Популярная.

- Стадное чувство, - Смит не хочет уколоть Герба, хотя про себя он смеется.

Воцаряется молчание. Они выговорились и теперь оба соображали, что бы еще сказать. Герб считает, что людям, которые находятся вместе, не обязательно все время извергать слова, но он держит свое мнение при себе, так как Смит может подумать, что он начинает рассуждать о серьезных вещах.

- Манжеты опять выходят из моды, - помолчав, изрекает Смит.

- Угу. Миллионы парней сейчас перешивают брюки. Как по-твоему, куда девают портные все манжеты? Куда идет весь этот материал?

- Коврики делают.

- Стоят одинаково, - Смит имеет в виду брюки без манжет.

- Точно.

Опять молчание.

Вступает Герб:

- У тебя много костюмов из немнущейся ткани?

- Есть несколько. Все их носят.

- Кто их стирает? - Никто, - с негодованием бросает Смит. - В химчистках их чистят специальным способом, неплохо зарабатывают.

- Не очень здорово.

Смит пожимает плечами.

- Что делать?

- Да, - Герб чувствует, что и эта тема исчерпана.

- О! Гляди, Фаррел.

Герб видит ухмылку Смитти, который глядит через окно на окно в доме напротив.

- Что он там делает?

- Телевизор смотрит. Гляди, какой стул.

Герб поднимается и подходит к окну. В руках у него пепельница, которую он ставит на стол, после чего Герб возвращается к дивану. С расстояния в сто тридцать футов не должно быть замет его любопытного взгляда.

- Да, это гнутый стул.

- Гнутый то гнутый, но он красный. Откуда у него красный стул?

- Не спеши, Смитти. Он будет менять мебель.

- ?

- Помнишь, года два назад вошла в моду грубая мебель, стиль ранчо. Тогда он приобрел это большое зеленое кресло. Увидишь, что будет через неделю. Раннеамериканский стиль.

- О, да.