- Эти тоже выглядят, как главное.

- Нет, это не главное, - уверенно произнес Филос. - Эти блоки имеют большие размеры, внушительный внешний вид, механическую часть, но при этом они составляют только внешнюю оболочку, причем очень тонкую. Первый Детский блок - самый большой.

Чарли поглядел на возвышающуюся над ним громаду и восхитился:

- Должно быть Детский блок находится очень далеко.

- Почему ты так думаешь?

- Если он настолько больше этих зданий...

- ...То его должно быть быть видно - ты это хотел сказать? Гляди, вот он.

И Филос указал на небольшой коттедж между двумя холмами, окруженный безупречным зеленым травяным покровом. Белые стены коттеджа были увиты ярко цветущими ползучими растениями, высокая крыша с коньком была коричневой с прозеленью. На окнах стояли ящики с цветами, а в одном из концов возвышалась дымовая труба, из которой вился сизый дымок.

- Не слишком далеко для тебя?

Чарли втянул теплый свежий воздух и ощутил под ногами приятно пружинящую поверхность газона.

- Ни в коем случае.

Они отправились к отдаленному коттеджу, двигаясь соответственно изгибам местности. По дороге Чарли заметил:

- Выглядит очень просто.

- Увидишь, - ответил Филос. Он, очевидно, предвкушал реакцию Чарли. У тебя были дети?

- Нет, - отозвался Чарли и немедленно вспомнил Лору.

- Если бы ты имел детей, ты любил бы их?

- Ну, думаю, что да.

- Почему? - воскликнул Филос. Он остановился, торжественно взял Чарли за руку и повернул лицом к себе. - Можешь не отвечать на этот вопрос, медленно произнес он, - просто подумай об этом.

Недоумевая, Чарли не знал, что сказать, и наконец согласился:

- Хорошо.

Филос принял такой ответ. Они пошли дальше. На лице у Филоса было написано ожидание и нетерпение... Как-то Чарли видел фильм о путешествии. Камера снимала с самолета, летевшего низко над полями, домами и равнинами. Земля быстро проносилась мимо, и музыка все ускоряла темп. Фильм не готовил зрителя к чему-то необычному - плоские равнины, скорость самолета, отдельно стоящие фермы. Но музыка становилась все напряженнее, темп все ускорялся, пока самолет не вырвался на огромный открытый простор ярких красок, и перед зрителями открылась величественная панорама Большого Каньона в Колорадо.

- Посмотри туда, - указал Филос.

Чарли повернул голову и увидел молодого лидомца в желтой шелковой тунике, прислонившегося к каменистой стене крутого откоса впереди. Когда они подошли поближе, Чарли ожидал проявления какой-либо реакции, но никогда не смог бы предвидеть, что произойдет. Собственно, не произошло ровным счетом ничего, что и было самым удивительным. Лидомец в желтом остался стоять на одной ноге, охватив другую руками под коленом, спина его опиралась на скалу. Тонкое лицо было обращено несколько в сторону, а глаза - полузакрыты.

Чарли начал было:

- Что...

- Ш-ш-ш! - прошипел Филос.

Они неспешно проследовали мимо стоявшей фигуры, при этом Филос подошел к лидомцу поближе и, подав Чарли сигнал молчания, провел рукой вправо и влево перед полузакрытыми глазами незнакомца. Никакой реакции не последовало.

Филос и Чарли пошли дальше, и Чарли несколько раз оборачивался. Фигура так и не двигалась, лишь ветер шевелили складки шелковой одежды. Когда они свернули за изгиб холма, и фигура лидомца, находившегося в состоянии транса, скрылась из вида, Чарли начал:

- Ты говорил, кажется, что лидомцы не спят.

- Это не сон.

- Но это очень похоже на сон. Может, он болен?

- О, нет!... Я доволен, что ты увидел это. Тебе еще придется сталкиваться с таким - время от времени. Этот человек просто - отключился.

- Но что же это за состояние?

- Ничего страшного, уверяю тебя. Можно назвать это паузой. В твое время это также случалось. Ваши американские индейцы - жители прерий тоже умели впадать в такое состояние. То же можно сказать и о кочевниках Атласских гор. Это не сон. Это то, что ты, без сомнения, делаешь во сне. Изучал ли ты когда-нибудь явление сна?

- Это трудно было бы назвать изучением.

- А я занимался проблемами сна, - сообщил Филос. - Особенно интересно то, что вы называете снами. Фактически, это галлюцинации. При регулярном сне, как у тебя, ты галлюцинируешь во сне, хотя сон при этом лишь удобная возможность для галлюцинаций; галлюцинировать можно и не во сне.

- Да, мы называем это дневными снами.

- Как бы ты не называл это явление, оно свойственно любому мозгу, притом, не только человеческому. Известно, что если галлюцинации систематически прерываются, например, если спящего будить каждый раз, когда он впадает в такое состояние, деятельность мозга будет нарушена.

- То есть мозг повредится?

- Точно.

- Ты имеешь в виду, что если бы мы разбудили того лидомца, он сошел бы с ума?

Тут Чарли довольно прямолинейно потребовал от Филоса ответа:

- Что, у вас всех настолько деликатная организация?

Филос рассмеялся, сгладив выпад Чарли.

- Вовсе нет! Ни в коем случае! Я описывал лабораторную ситуацию, имея в виду, что человека будят постоянно и безжалостно. Заверяю тебя, он видел нас и знал, что мы рядом. Но его мозг сделал выбор и решил продолжить процесс, который происходил у него внутри. Если бы я настаивал или если прозвучало бы что-то неожиданное - например, твой голос - Филос сделал ударение на слове "твой", - то он бы мгновенно пришел в себя и нормально говорил бы с нами, простил бы нас за вторжение в его занятие и затем попрощался.

Тут Чарли впервые сообразил, что его баритон звучит на Лидоме, как рожок среди флейт.

- Но зачем все это? Зачем это вам нужно?

- Зачем?... Наверное, это способ абстрагироваться от реальности с целью сравнения и сопоставления данных, которые не могут быть проанализированы в условиях реальности. Ваша литература знала множество галлюцинаторных образов типа крылатых свиней, статуи свободы, огнедышащих драконов, аллегории мудрости, василиска, гомункулуса и равенства полов.

- Послушай, - рассердился Чарли, но постарался сдержать себя. На личностей склада Филоса гнев не действует, Чарли это почувствовал. Он просто заявил: - Ты со мной играешь, пусть это будет игрой. Но ты знаешь ее правила, а я нет.