- Ты даже не удивляешься что это за код «24», - продолжает Скиннер.

Я чувствую, как начинаю краснеть. Да, он снова прав, мои мысли витают где-то в облаках. Я была настроена только на побег, побег и ещё раз побег. Это так малодушно.

- Прости, - тихо говорю я. - Я сейчас сама себя не узнаю.

- Я тебя тоже.

Скиннер перетаскивает бессознательного дружинника на заднее сиденье, затем перебирается ко мне и поднимает стекло. Теперь мы в безопасности, на тот случай, если они снова очнутся. Мне самой стоило об этом подумать.

Мы оба молчим, и внезапно я сама себе кажусь ужасной. Как будто спрыгнула со скалы и до сих пор падаю в бездну. Я потеряла Сая - его долгие, глубокие взгляды, которые находят в моей душе те вещи, о которых я сама даже не догадывалась. Его сильные, но в то же время нежные прикосновения. Его нежный голос, совсем близко к моему уху, его дыхание на моей коже. А теперь потеряю то, что представляю собой с тех пор, как встретила его. Все настолько неопределённо, и мне... страшно? Нет, невозможно. Я всё ещё знаю, кто я. Пока ещё я созерцательница, а созерцатели не знают страха.

- Почему ты не сказал мне об этом, когда мы были на острове? - спрашиваю я. - Прежде, чем мы отправились в путь?

- Потому что не хотел, чтобы ты передумала.

Я поворачиваю голову в его сторону.

- Почему?

- Я всё ещё убеждён в том, что мой отец жив и что он убьёт вас, как только представится такая возможность. А я не хочу, чтобы ты умирала.

Я смотрю на него, не говоря ни слова.

- Что? - теперь со мной взглядом встречается Скиннер. - Ты защитница моей сестры. В отличие от твоего друга, на твой счёт я не сомневаюсь, что ты сможешь о ней позаботиться.

Конечно, вот что его беспокоит. Мои обязанности, моя задача. Только в будущем я больше не смогу выполнять её...

- Ну, хорошо, - говорю я. - Код 24. У тебя есть какие-то предположения, что это может быть?

Скиннер слегка улыбается.

- Хорошее начало, - он выглядывает в окно, в сторону промышленного района. Тощие, высокие здания приближаются с каждой секундой. - Мой отец могущественнее, чем ты думаешь, Джо. Настолько могущественный, что это испугает тебя. Он ко всему приложил свои руки. Он самый богатый человек в городе. Я уверен, что он заплатил дружинникам, чтобы они искали именно нас, - он поворачивается ко мне. - «24» - его счастливое число.

Мне становиться то жарко, то холодно. Если Скиннер прав, то каждый дружинник в Лондоне - наш враг. Если Ли способен на такие шаги, то это объясняет, почему нас с Саем целенаправленно разыскивали по пути в Лиссабон. Мы уже тогда должны были что-то заподозрить.

Скиннер тихо смеется.

- Не удивляйся так. Раньше, когда ещё был старый порядок, целенаправленный поиск преступников был вполне нормальной вещью. Существовали даже общественные инстанции, - он задумчиво проводит рукой по арматуре. - Мой отец очень хотел бы их восстановить. Безопасность для него — это всё.

- Расскажи ещё, - прошу я, спустя несколько секунд. - Как мы сможем к нему подобраться? Где он может прятаться?

- Есть множество мест, где он может скрываться, но одно из них, по моему мнению, более вероятно. Корпорацией Ли управлял ещё его отец и отец его отца. Она существует со времён Нового Порядка. Они занимаются модификацией живых существ. Как ты знаешь, при помощи микрочипов. Они работают над всем, что связано с изменением генома человека. Поэтому существует Центр модификаций, но там его не будет. Однако у моего отца есть и другая отрасль бизнеса. Он не только продаёт промышленникам бессмертие, а вас, созерцателей, снабжает навыками, но он также управляет башней.

- Башней? - спрашиваю я. - Лондонской башней? Это же торговый центр.

Скиннер тихо смеётся.

- Не лондонской башней, Джо. Башней Бедлам. Психиатрической лечебницей.

Психиатрическая лечебница. Я слышала о ней несколько раз. Всего лишь слухи, но их достаточно, чтобы почувствовать, как холод пробегает по позвоночнику. Конечно же. Быть сумасшедшим - это тоже изменение человеческого генома - по крайней мере, так нас учили в школе.

- Когда я жил у него, что было недолго, он всегда делал из этой башни огромную тайну.

- Но разве башня Бедлам не является туристическим аттракционом?

- Да. - кивает он. - Но лишь её нижние этажи. Туда людей привозят кучей. А верхние этажи закрыты от общественности. Туда имеют доступ только он сам и его ближайшие сотрудники.

- Странно. Почему он не выбрал более уединенное место, если ему есть что скрывать?

Скиннер слегка улыбается.

- Нигде нельзя спрятаться настолько хорошо, как в толпе.

- Значит, ты думаешь, что он сейчас в Бедламе? Что он оттуда контролирует наши чипы?

- Я думаю, что он скрывает там нечто важное, - кивает Скиннер. - А что может быть важнее власти над сотней идеально обученных бойцов?

Я все еще чувствую себя неуютно, при мысли о том, что Ли не только нанял Сая и меня, но что его компания практически создала нас. С этим положением вещей нужно покончить.

- Ты знаешь дорогу к этой башне? - спрашиваю я.

- Она где-то на юге, - отвечает Скиннер.

- Тогда лучше всего прямо туда и отправимся.

- Джо, - он указывает на индикатор заряда. - Этого недостаточно. У нас почти не осталось электричества. Кроме того, в городском центре начнут удивляться, если дружинники не вернутся.

- Да и комбикоптер слишком заметен, - неохотно признаю я.

Скиннер кивает.

- Нам так или иначе нужно в город. Нам потребуется машина. Подвинься, я посажу эту штуковину.

Глава 10

Мы незаметно садим комбикоптер на заднем дворе, в одной из незаселённых частей Хайворта. Когда мы добираемся до центра Лондона, уже темно - идеальная маскировка. Наша потрепанная одежда больше не бросается в глаза, хотя кому-то может показаться странным, что на Скиннере надет капюшон. У меня, к сожалению, нет ничего, чем я могла бы прикрыться, поэтому я хотя бы распустила волосы. На службе я постоянно ношу волосы связанными, а поскольку я на службе всегда, то надеюсь, что так меня никто не узнает.

Я украдкой смотрю на Скиннера. Именно таким я и повстречала его в Париже. Казалось, что с тех пор уже прошла вечность.

«Я ваша тень», - так он сказал после того, как я прижала его к земле. Теперь же он был не только тенью.

- Дай мне знать, как только найдешь подходящую модель машины.

Скиннер кивает.

- Похоже, это будет не так просто. Но иначе было бы скучно, не правда ли?

Хотя мне сейчас не до шуток, но я не могу сдержать улыбку. Я оглядываюсь по сторонам. По крайней мере, на данный момент не видно ни одного дружинника. По вечерам, когда в центре Лондона уже практически нет рабочих, потому что в конце смены они должны вернуться в свои дома в рабочих кварталах, эта область заполняется промышленниками.

Даже здесь широкие улицы полны заведений, предназначенные исключительно для удовольствия. Рестораны с широкими террасами, где киноэкраны передают то, что происходит на кухне. Клубы, где при входе надо идентифицировать себя с помощью капли крови. И везде спа-салоны, в которых можно одновременно принять целебную ванну и посетить вечеринку при помощи цифровых очков. Я тяну Скиннера на тротуар, когда мимо проезжает ярко-розовая машина. Нам на встречу идёт молодая пара. У них у обоих идеальные тела, которые прикрыты лишь коричневыми кожаными ремнями.

Два из них перекрещиваются на груди женщины, один - укрощает ее блестящие черные волосы. Позади них идёт группа мужчин-модников, с огромными карманными часами, свисающими с их пиджаков. Из-за пенсне с драгоценными стёклами их глаза выглядят неестественно большими, и сразу же бросается в глаза, как зачарованно они смотрят вслед полуголой женщине с ремешками.

Ещё пару лет, и Пейшенс тоже стала бы одной из них.

- Посмотри-ка туда.

Скиннер указывает вправо, и я оборачиваюсь к стенам домов. Мне не приходится долго искать, чтобы понять о чём он. Повсюду между витрин магазинов и широких входов в клубы развешаны информационные панели. На них видны лица, должно быть, отснятые камерами наблюдения Дариана Джеда Ли. Белокурая женщина, мужчина с хитрым выражением на лице, молодая рыжеволосая женщина, почти девушка.

Под лицами мелкими буквами написано: «В РОЗЫСКЕ. Корпорация Ли предлагает награду в 10.000.000 AMOC за поимку этих субъектов. Корпорация Ли также предлагает вознаграждение в размере 5.000.000 AMOC за наводки об их местонахождении.»

На экране возникает новое лицо. Купид, которого я лишь смутно помню, но он совершенно точно участвовал в битве в Центре Модификаций. Его фотография быстро сменяется другой: того же самого купида, но теперь он свисает с виселицы в Лондонском павильоне.

Несколько пешеходов, проходящих мимо, тоже видят фотографию и смеются.

- Говорят, этот малый долго не умирал. Эти купиды очень выносливые.

Интересно, почему вообще показывают фотографии купидов и их казнь. Видимо, Ли игнорирует запрет на съёмку и фотографирование. Если люди такие богатые, как он, то, видимо, могут делать в Лондоне всё, что пожелаешь.

- Пойдём дальше, - говорю я Скиннеру и тяну за собой, пока никто не заметил, что человек, так закутавшийся в одежду, рассматривает экран.

- Если они всё ещё на свободе, значит, мой отец жив, и он в отчаянии.

- У него ведь есть охранники. Его дружинники.

Скиннер сухо смеется.

- Ты не знаешь его. После смерти моей матери он стал законченным параноиком. Он постоянно ожидает нападения. Он не успокоится, пока все купиды и вся Ничейная Земля не будут уничтожены.

Я чувствую, как мой рот пересыхает. Не то, что мне будет не хватать купидов, если их вдруг не станет. Но теперь, когда я знаю откуда родом Сай, мне становится плохо при мысли о ненависти промышленников по отношению к Ничейной Земле. Во враждебности жителей Ничейной Земли, голодающих перед воротами города, богатые могут винить только себя.