— Ну, обед прошел не так роскошно, как ужин. Я не нашел ни блюд с паштетом, ни тазика с икрой. — Он сделал негодующее лицо. — Уже собрался пожаловаться, плюнул и решил заняться уткой с апельсинами, стеком с перцем и черным муссом с трюфелями.

От его слов она поневоле улыбнулась. Откуда он всегда знал, как поднять ей настроение? Она видела, какой он умник в офисе, но теперь открыла для себя совершенно другую его сторону: веселого парня, который нравился ей всё больше и больше.

— Дрю...

— Пойдем. — Он протянул ей руку, ободряюще улыбаясь. — Мы опаздываем на групповую терапию. И я даже думать не хочу, что с нами сделает Филлипс, если мы опоздаем. Или заставит нас сделать друг с другом, — мрачно добавил он.

— Ты прав. — Джен заставила себя распрямиться. — Кто знает, какое ещё домашнее задание он может дать. Я имею в виду... — Она почувствовала, как к её щекам прилил очередной жалкий румянец. — «Боже, что она только что наговорила? Не нужно напоминать себе и Дрю об интимном моменте, что они пережили вместе той ночью после обеда». Особенно, когда она всё ещё смущалась при мысли о том, что он знал о её неподдельном оргазме.

Дрю, казалось, догадался о том, что происходит в её голове.

— Не думай об этом сегодня вечером, — поспешно сказал он. — Давай решать по одной проблеме за раз, хорошо, Джен? Сейчас нам нужно пережить сеанс групповой терапии. Потом попытаемся найти новых друзей и поужинаем. Или ты снова хочешь ужинать за одним столом с Мироном и Митци?

— Ох, нет! — Джен поморщилась. — Клянусь, что больше не смогу во время еды слушать о его «насосе»...

— Ну не знаю, думаю, это самая интересная часть разговора, — усмехнулся Дрю. — Сложно не представлять, как Митци накачивает ему член насосом, собираясь как следует с ним развлечься. Такое долго не забудешь. — Он задумчиво склонил голову набок. — Как думаешь, она пользуется велосипедной помпой или чем-то другим? И как она поймет, не перекачала ли? Ну знаешь, когда накачиваешь шину и не хочешь, чтобы она лопнула, так что...

Он замолчал, а Дженевьева захихикала. Представив рыжую Митци, стоявшей над лысеющим толстяком Мироном и усердно качающей насос, в то время как член мужа становился всё больше и больше, превращаясь в огромный красный шар между его бедер, — слишком смешная картина, чтобы не расхохотаться.

— Дрю, — спросила она, наконец протянув к нему руку. — Что с тобой?

— Нет, Джен... — Он подошел к ней и заглянул в глаза. — Что с тобой? Всё в порядке? Я беспокоился о тебе.

— Со мной всё в порядке. — Она поспешно отвела взгляд, не желая говорить о том, что её смутило. — Давай просто пойдем на сеанс терапии, ладно?

На лице Дрю мелькнуло разочарование, но он просто кивнул:

— Конечно. Пойдем.

Войдя в помещение для групповой терапии — огромную роскошную комнату с большими панорамными окнами, из которых лился солнечный свет, и открывался великолепный вид на горы — они обнаружили, что оно оформлено под гончарную студию. Вернее, шесть студий, так как там находилось шесть гончарных кругов, расположенных в разных концах огромной комнаты.

— Что это? — Дженевьева подошла к ближайшему гончарному кругу, на котором лежал влажный комок глины. По высоте круг доставал ей примерно до талии, так что она могла работать на нем стоя.

— Разве не очевидно? — улыбнулся ей Дрю. — Мы повторим ту горячую сцену из *****«Призрака» с Деми Мур и Патриком Суэйзи. — Он задумчиво на неё посмотрел. — Надеюсь, мне достанется роль Деми Мур — всегда хотел покрутить гончарное колесо.

— Ой, да ладно. — Она уперлась руками в бедра и скептически на него посмотрела. — Ты слишком молод, чтобы смотреть этот фильм.

— Не в доме сташих сестер, — ухмыльнулся он. — Я пересмотрел все классические фильмы: ******«Стальные магнолии», «Девушка в розовом», «Терминатор»...

Дженевьева поневоле улыбнулась:

— Дрю, «Терминатор» явно не девчачий фильм.

— Не согласен, — настаивал он. — Главный герой — парень, которого играет не *******Арнольд Шварцнегер, — перемещается во времени, чтобы спасти девушку от терминатора-убийцы.

— И? — Дженевьева пожала плечами. — Это делает его девчачьим фильмом?

— Задумайся, Джен. Абсолютно голый парень путешествует во времени, чтобы встретиться с убийцей-роботом, спасти от него женщину, которую никогда не встречал, но влюбился в неё по фотографии, — подчеркнул Дрю. — Если это не романтическое кино, то я не знаю, что это.

— Хорошо. — Продолжая улыбаться, Джен покачала головой. — Но ты должен признать, что у этого фильма несколько другой формат, это вовсе не мелодрама, о которых ты упоминал ранее.

— Что на самом деле досадно, — заметил Дрю. — Робот-убийца, путешествующий во времени, преобразил бы ********«Девушку в розовом». Так же, как и «Шестнадцать свечей» и «Красотку». — Он задумчиво кивнул. — Ведь, если задуматься, любой романтический фильм оживит робот-убийца, пришедший из будущего.

Дженевьева снова смеялась, не в силах остановиться.

— Дрю, — выдохнула она, покачав головой. — Как ты это делаешь? Как тебе всегда удается меня рассмешить, даже когда я расстроена?

Она ожидала, что Дрю снова пошутит, но, к её удивлению, он вдруг стал серьезным.

— Это защитный механизм, — тихо ответил он. — Сумничать, чтобы тебя рассмешить. И скрыть, что я думаю на самом деле.

Внезапно смех замер на её губах, и она неуверенно на него посмотрела. О чем он говорит?

— Я думала, что парням не свойственно говорить о своих чувствах, — прошептала она.

— Вообще-то да, но... другое дело, если парень вырос с сестрами. — Он пожал плечами, под зеленым свитером на широких плечах бугрились мускулы.

— В действительности, я сейчас растерян. Здесь я увидел тебя совершенно с другой стороны, Джен. И мне это понравилось, наверное, больше, чем я думал.

— Я... Думаю, мне тоже понравилось, — прошептала она. — Но, Дрю, я не знаю...

— Вот здорово! Прикладное искусство! Я просто его обожаю!

Громкий голос Митци не дал Джен закончить.

— А, это дурацкое дерьмо, — прогремел Мирон, заходя следом за ней в комнату. — Но думаю, если тебе это нравится, милая, то всё хорошо.

— Мне нравится. Я обожаю это. О привет! — Митци махнула им и, усмехаясь, подошла ближе. — Вы уже осмотрели оборудование? Вам понравилось или нет?

— Осмотрели — нам очень понравилось, — спокойно сказал Дрю. — Мы с Джен ждем не дождемся, когда начнем работать с глиной. Честно говоря, Джен планирует сделать мою обнаженную статую.

— Что? — Мирон нахмурился. — Я полагал, мы слепим горшки или пепельницы.

— Нет, Джен для этого слишком хорошая художница. Кроме того, она некоторое время уговаривала меня для неё позировать. — Дрю приподнял бровь. — Надеюсь, вы, ребята, не против, если я разденусь. Иначе Джен не сможет работать.

— О-о, э-э-э... — Митци выглядела несколько ошеломленной, но Мирон уже подхватил её под руку и потащил в другой конец импровизированной мастерской.

— Я говорил тебе, что он с приветом, — услышала Дженевьева шепот Мирона. — Всё говорит об этом, начиная с того, чтобы нарядиться школьницей и петь грязную версию «Home on the Range» прошлой ночью, а теперь ещё и это. Мы уходим и сегодня не сидим с ними за ужином!

— Мы просто... побудем здесь, чтобы вам не мешать, — прокричала Митци с другого конца комнаты. — Хорошо?

— Хорошо. Всё в порядке. — Джен изо всех сил пыталась не рассмеяться. — Спасибо, — еле слышно поблагодарила она Дрю.

— С удовольствием, — усмехнулся Дрю. — Похоже, сегодня вечером за ужином у нас будут другие компаньоны.

— Думаю, ты прав, — прошептала Дженевьева.

Вскоре подошли другие пары, и сеанс терапии начался. Инструктором оказалась миниатюрная женщина, получившая степень в области арт-терапии. Она показала парам, как работать с гончарным кругом, и объяснила, что они должны сделать горшок вместе. Быстро и красиво показав на примере — процесс сразу стал выглядеть обманчиво легким — она отпустила их с строгим указанием работать в команде и одновременно держать руки на глине.