Это оказалось весьма хлопотным развлечением. Круг оказался ручным, поэтому одному из них приходилось всё время вращать его, нажимая ногой на педаль, и при этом они вдвоем должны были держать руки на серовато-коричневой массе и хоть что-то вылепить из бесформенного комка глины.

Дженевьева слышала, как в дальнем углу комнаты спорили Мирон и Митци.

— Ты слишком медленно раскручиваешь круг, — говорил Мирон. — Нет, теперь слишком быстро! Остановись, иначе мы всё вокруг запачкаем! Посмотри, какой беспорядок ты устроила!

— Нет, это ты создал этот беспорядок, — парировала Митци. — Просто посмотри — ты всё запачкал! Кому-то придется это убирать, Мирон, и это буду не я.

Никаких слов не требовалось. Дрю лишь взглянул на Джен, приподняв бровь, и она захохотала так, что их руки задрожали, а круг упал.

В конце концов, они смастерили кривобокий сосуд, который бы никогда не победил ни на одной художественной выставке, но Джен, обычно стремившаяся к совершенству, обнаружила, что ей всё равно. Лепка горшка вместе с Дрю оказалась самым увлекательным, незабываемым опытом в её жизни. Она не могла отрицать ту искру удовольствия, что почувствовала, когда их руки соединились на влажной глине, из которой они вместе пытались хоть что-то вылепить.

На какое-то время Джен забыла о своем смущении и захотела, чтобы этот сеанс никогда не заканчивался. Желала остаться здесь вместе с Дрю навсегда, продолжать притворяться и жить в той соблазнительной лжи, что они создали для самих себя.

«Но это невозможно, — жестко сказала себе Джен. — Рано или поздно тебе придется вернуться в реальность и столкнуться с тем фактом, что Дрю твой ассистент и ничего больше. Неважно, насколько он веселый или красивый, насколько хорошо от него пахнет, или насколько потрясающе он целуется. Дрю слишком молод для тебя, он твой коллега, а не любовник».

Дженевьева знала, что это правда, и всё же, ей было сейчас настолько весело, что она решила проигнорировать голос разума, по крайней мере, сейчас. В конце концов, разве Дрю не просил её просто забыть обо всем, что стояло между ними в реальном мире, и позволить себе немного расслабиться?

«Что я и сделаю, — пообещала она себе, когда мастер-класс закончился, и Дрю с гордостью поставил их горшок сохнуть на полку. — Я постараюсь расслабиться... хотя бы пока всё не закончится».

Дженевьева лишь надеялась, что сможет сдержать данное себе обещание. Что было не просто, особенно после того, как она так долго всё в своей жизни держала под контролем. Но она дала себе слово попытаться.

Глава 6

Ужин тем вечером оказался более спокойным. Они выбрали новую пару, но разговор практически не клеился, главным образом потому, что Стэн, муж, постоянно висел на телефоне, а Джорджия, его жена, просто тихо сидела рядом, с мрачным видом ковыряясь в собственной тарелке.

Дрю наблюдал, как их компаньоны общались, а точнее не общались между собой, и пожалел, что они с Джен не выбрали другой стол. Даже громкие и неприятные Мирон и Митци были их лучше. По идее сотовые телефоны запрещены на курорте, потому что вы должны были сосредоточиться на собственном партнере. Тем не менее, Стэн, владелец собственной компании, которая, казалось, требовала его постоянного внимания, всё равно им пользовался. Он с кем-то переписывался практически весь ужин, игнорируя всех, кто пытался с ним заговорить.

Дженевьева решительно пыталась начать разговор. Она расспрашивала Джорджию о том, где остановились она и Стэн, понравились ли им апартаменты, что они думают о самом курорте. Но Джорджия лишь односложно отвечала и снова возвращалась к еде.

Дрю тоже пытался. Он спросил Стэна — между перепиской — чем занимается его компания, как долго он владеет ею, основал ли он её с нуля и планирует ли расширяться.

И так же получил односложные ответы. Между смс-перепиской и поглощением еды Стэн был полностью погружен в собственные мысли.

Наконец, Дженевьева обменялась взглядом с Дрю, и оба перестали пытаться завести беседу, обедая дальше в тишине. Когда за столом воцарилось молчание, Дрю заметил, как Джен наблюдала за Стэном и Джорджией с печалью в глазах. Интересно почему.

Возможно, эта пара напомнила ей её саму и бывшего мужа Чарльза? Задумавшись, Дрю вспомнил, что Чарльз вел себя так же, как Стэн, всякий раз как соизволил появиться с Джен на каком-нибудь общественном мероприятии компании. Всегда в телефоне, всегда занят... Неужели от посиделок за этим столом к ней вернулись плохие воспоминания?

Дрю надеялся, что нет. Он до сих пор точно не знал, что с Джен не так, но во время сеанса арт-терапии смог её развеселить. Ему не хотелось бы ещё больше за неё переживать.

Когда ужин, наконец-то, закончился, Дрю с радостью взял Джен за руку — жест, который казался сейчас невероятно правильным и естественным, — и вывел её из столовой.

— Ну что ж, это было... интересно, — заметил Дрю, как только их никто не мог услышать.

— Ты хотел сказать, печально? — Дженевьева вздохнула и скрестила руки на груди. Сегодня на ней было маленькое черное платье, подчеркивающее все её восхитительные изгибы, и черные туфельки на шпильке.

— Поскольку наши новые друзья за ужином игнорировали друг друга? — Дрю вопросительно приподнял бровь, когда они вошли в лифт. — Ну, по крайней мере, Стэн очень старательно игнорировал Джорджию, — добавил он, нажимая кнопку их этажа.

— Какой придурок, — прошептала Дженевьева, рассматривая свои туфельки.

— Он напомнил тебе кого-то из знакомых? — спокойно спросил Дрю.

Она вздохнула.

— Моего бывшего. Разве я не говорила тебе, что он бросил меня ради своей секретарши? Двадцатитрехлетней платиновой блондинки с фигурой модели, которая, вероятно, даже в промокшей одежде весит восемьдесят три фунта. — Она пожала плечами, так и не сводя взгляда со своих туфлей. — Хочу сказать, кто может его в чем-то обвинять?

— Я мог бы, — прорычал Дрю. — Он конченный идиот, вернее, неверный идиот. — Этот обман взбесил Дрю, он воспринял его как личное оскорбление.

— Ну да... — Она снова пожала плечами.

— Послушай, Джен... — Дрю приподнял пальцем её подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. — Если это как-то утешит, я знаю, что ты переживаешь, — прошептал он. — У меня была девушка в колледже, у нас намечались серьезные отношения — действительно серьезные. На самом деле я собирался попросить её выйти за меня замуж, купил кольцо и всё такое.

— Ох? — В её взгляде, минуту назад грустном и печальном, внезапно вспыхнул интерес. — Что случилось?

Дрю вздохнул:

— Случилось то, что я внезапно заявился в её комнату в общежитии, хотел пригласить её на романтическое свидание, а затем задать самый главный вопрос. У меня всё было готово: ужин при свечах, ожидающий нас конный экипаж.

— И? — Дженевьева сейчас сочувствовала ему, и Дрю понял, что не возражает. В конце концов, она пережила то же самое.

— Когда я вошел, она трахалась в задницу с одним из своих профессоров. — Он провел рукой по волосам. — Вот так всё и закончилось.

— Ох, Дрю, мне очень жаль. — К его удивлению, Дженевьева взяла его за руку, переплетя их пальцы. — Было больно? — прошептала она.

— Было чертовски больно, — признался он. Честно говоря, он не позволял себе вспоминать об этой маленькой неудаче в колледже многие годы, но сейчас признался себе что, вероятно, по этой причине сосредоточился на карьере и не стремился ходить на свидания. Ну до сих пор, если то чем они с Джен занимаются, можно назвать свиданием. — Я выучил урок, — сказал он, пытаясь стряхнуть неприятные воспоминания. — К счастью, я смог сдать кольцо обратно в магазин.

Дженевьева вздохнула и посмотрела на свою левую руку, на безымянном пальце которой сверкал огромный бриллиант.

«Хотелось бы мне повернуть время вспять — заложить его, продать, отдать — да просто от него избавиться. Это кольцо постоянное напоминание о Чарльзе и о его измене, но я не могу снять его, потому что коллеги в офисе начнут задавать вопросы».