— Всё хорошо, детка, — пробормотал он, смотря на неё и быстро расстегивая джинсы. — Я знаю, ты немного боишься.

— Я... да, — призналась Дженевьева, пока он стягивал с неё джинсы, так что она предстала перед ним в зеленом кашемировом свитере и черных шелковых кружевных трусиках. — Я никогда не делала этого раньше. Никто не делал этого со мной. Ну, с тех пор как я была маленькой.

— Всё будет хорошо, — заверил её Дрю глубоким тихим властным голосом, от которого её охватило безумное возбуждение. — Я не причиню тебе слишком сильной боли. И обещаю, после порки... — Он склонился вперед и оставил легкий поцелуй открытым ртом на тонком шелке её трусиков. — Я всё вылечу поцелуями.

— Ох... — Дженевьева не знала, что сказать. Он говорил именно о том, о чем она подумала? Но здесь не было шоколадной краски для тела. Захочет ли он...

Прежде чем она смогла закончить свою мысль, Дрю уселся на край кровати и похлопал по своим коленям.

— Подойди сюда, Джен. Сейчас же, — тихо прорычал он.

Дженевьева подчинилась, ощущая одновременно возбуждение и неуверенность. И прежде чем осознала, улеглась животом на его колени, верхней половиной тела на кровать, выпятив попку вверх.

Она ожидала, что Дрю сразу же начнет её шлепать, но вместо этого, он провел большой теплой ладонью по её попке.

— Боже, у тебя прекрасная попка, — тихо прорычал он. — Такая роскошная и мягкая.

— Дрю... — У Джен перехватило дыхание, и она задрожала всем телом. Она хотела, чтобы он уже приступил к порке, и в тоже время ей нравилось ощущать ласку его большой ладони.

Затем он потянул её за трусики, спуская их вниз по бедрам, обнажая не только попку, но и губки влагалища.

— Ох! — Дженевьева ахнула, чувствуя холодный воздух обнаженной попкой. — Дрю, я...

— Замолчи, Дженевьева. — Его голос прозвучал хрипло и строго. — Ты была плохой девочкой и получишь свое наказание. А сейчас раздвинь ножки и приготовься к порке.

— Раздвинуть ноги? — Она оглянулась на него через плечо. — Но зачем?..

— Я сказал, раздвинь... свои... ноги, — прорычал он низким властным голосом, которому невозможно было сопротивляться.

Прикусив губу, Дженевьева сделала так, как он приказал: широко раздвинула ноги, полностью обнажая влагалище и попку.

— Хорошая девочка, — пробормотал Дрю, снова поглаживая её попку. Затем без предупреждения ощутимо шлепнул по правой ягодице.

— О! — Дженевьева ахнула и дернулась. Боже, она действительно это сделала? Неужели она на самом деле лежала на коленях своего более молодого ассистента, позволяя себя отшлепать? Но сейчас она видела в Дрю не своего ассистента. И хотя, когда они работали вместе, она все держала под контролем, сейчас не оставалось сомнений, кто командовал — в буквальном смысле.

— Считай для меня, — приказал Дрю. — Ты получишь ещё пять ударов. — И он снова шлепнул её, уже по другой ягодице.

— Ах! Один, — ахнула Дженевьева. Ещё удар. — Два, — простонала она, извиваясь на его коленях, ощущая его толстый жесткий член животом каждый раз, когда его большая ладонь опускалась на её обнаженную попку. В ответ на это по её телу прокатилась волна возбуждения. Соски превратились в тугие бусинки и ныли под кружевным бюстгальтером и кашемировым свитером, а между ног стало горячо и влажно.

Боже, кто бы мог подумать, что она возбудится от подобных игр? До этого уик-энда она даже не догадывалась, что потеря контроля может оказаться настолько опьяняющей... настолько захватывающей. Впервые, здесь вместе с Дрю, она разрушала стены, которые выстраивала вокруг себя много лет, и это было потрясающе. Одновременно было горячо и очищало от груза прошлого.

Дрю продолжал порку, как и обещал, заставляя Дженевьеву считать до пяти с каждым прикосновением тяжелой ладони к её чувствительной попке. Но даже закончив, её не отпустил.

— Дрю? — Дженевьева неуверенно извивалась на его коленях, пытаясь освободиться, но Дрю удерживал её на месте, положив мускулистую руку на талию. — Дрю? — снова позвала она. — Моя попка сейчас буквально горит. Ты можешь меня поднять?

— Я ещё с тобой не закончил, Джен. — Он казался задумчивым... и более чем возбужденным. Очевидно, что власть подействовала на него так же, как на неё потеря контроля. — Пока не увижу, какой эффект оказала на тебя порка.

— Что... что ты имеешь в виду? — Она едва смогла выдавить из себя слова.

— То, что я хочу посмотреть, насколько ты промокла от порки, детка, — тихо пробормотал он. — Именно поэтому сначала я заставил тебя раздвинуть ноги.

— Дрю! — Внезапно Джен смутилась из-за того, что Дрю понял, насколько сильно она возбудилась. От того, что её, взрослую женщину, разложили на коленях и отшлепали, ей не следовало так отчаянно сгорать от страсти. Джен старалась слезть с колен Дрю, но он её не отпускал.

— Не двигайся, детка, — тихо прорычал он. — Позволь мне посмотреть на тебя. Позволь почувствовать тебя.

Дженевьева ощутила большую теплую ладонь Дрю между своих бедер, а затем он шероховатыми кончиками пальцев нежно раскрыл внешние губки её влагалища, приласкал скользкие внутренние складочки.

— Черт возьми... — низким хриплым голосом проурчал Дрю. — Ты невероятно влажная, Джен.

— Я... Я ничего не могу с этим поделать, — выдохнула она, почти рыдая от стыда и возбуждения. — Ты... из-за тебя я мокрая.

— А может, от того, что я тебя отшлепал? — проурчал он, нежно кружа вокруг пульсирующего клитора подушечкой пальца. — Или что-то ещё? Возможно, то, что ты наконец позволила кому-то доминировать над собой?

Его слова настолько отражали её собственные мысли, что она не смогла возразить. И в тоже время, не хотела признавать его правоту.

— Дрю... — умоляла она, не ответив на его вопрос. — Пожалуйста, позволь мне встать. Отпусти меня с колен.

— Ммм, ты так сексуально умоляешь, детка, — пробормотал он. — Я отпущу тебя, но это не значит, что ты встанешь на ноги.

— Что? — Дженевьева оглянулась на него, всё ещё вздрагивая от страсти и страха.

— Хочу, чтобы ты встала на четвереньки и раздвинула ноги. Сейчас же, — приказал он, нежно, но решительно подтолкнув её со своих коленей.

Дженевьеве казалось, что её сердце вот-вот выскочит из груди. Боже, она должна сделать это? Должна настолько открыться для Дрю? И тот факт, что он не оставлял ей выбора, делало её постыдно и невероятно горячей.

Встав на четвереньки, она поползла на середину узкой постели и замерла. Всё ещё облаченная в лифчик и свитер, Джен ощущала себя невероятно обнаженной из-за выставленной на показ попки и влагалища.

Очевидно, то, что она стояла на кровати на четвереньках и наполовину голая, порадовало Дрю. Он обошел вокруг их импровизированной кровати, рассматривая Джен со всех сторон, в его полуприкрытых голубых глазах полыхала страсть.

— Дрю... — начала она, больше не в силах выдержать его испытывающий взгляд. Он только покачал головой:

— Тсс, детка, мы ещё не закончили. Думаю, нам нужно подготовить тебя лучше.

— Подготовить к чему? — задыхаясь, спросила Дженевьева и застонала, когда Дрю стянул с неё свитер и расстегнул лифчик, освобождая груди. Джен снова застонала, когда он потянул её за обнаженные соски, посылая электрические импульсы удовольствия от грудей прямо к истекающему влагой местечку между бедер.

— Тебе хорошо, детка? — прошептал он ей на ухо, потягивая и покручивая нежные вершинки. — Тебе понравилось стоять на четвереньках с попкой кверху, быть настолько открытой и беспомощной, пока я прикасаюсь к твоему прекрасному телу?

— Я... Я... О боже, Дрю! — Дженевьева не могла отвечать на его вопросы — она едва могла говорить от невероятного возбуждения. Влагалище оказалось настолько влажным, что Джен боялась залить своими соками всё вокруг и попыталась сжать бедра. Но Дрю покачал головой.

— Нет, Джен, раскройся пошире для меня, — приказал он. — Боже, я в восторге, какой невероятно влажной ты стала для меня. Там внутри тебя так горячо и мокро, ты готова.

Внезапно он встал на колени на пол позади неё рядом с кроватью и наклонился вперед, оперевшись на тонкий матрас, обхватил её бедра ладонями.