Дженевьева изумленно ахнула и обернулась, когда он притянул её к краю кровати. И прежде чем она смогла возразить, прижался лицом к её бедрам, медленно проведя шершавым языком по всей промежности.

— Ох, Дрю! — простонала она, подаваясь навстречу его губам. — Ох, пожалуйста!

Она не могла вымолвить ни слова, просто подалась к нему бедрами, давая понять, насколько восхитительны его ласки. Дрю, казалось, понимал её и на мгновение отстранился.

— Правильно, детка, — хрипло прорычал он. — Просто шевели попкой и объезжай мой рот. Хочу почувствовать, как ты кончишь, как твое сладкое влажное влагалище изольется на мое лицо, пока я буду трахать тебя языком.

О Боже! Дженевьева до этого момента не понимала, насколько ей нравятся грязные разговоры, возможно, потому что раньше не встречала подходящего мужчину. Её бывший, Чарльз, в основном не общался во время секса, ограничиваясь хрюканьем и стонами. Но когда Дрю говорил с ней этим низким хриплым властным голосом, она не могла не влюбиться в него, не могла не ответить ему. Когда он снова принялся ласкать и посасывать её раскрытые складочки, Джен почувствовала, что снова оказалась на пике наслаждения.

— Дрю! — простонала она, когда нахлынувшая волна оргазма потрясла её до самого основания.

Дрю крепче сжал её бедра, потянул на себя, омывая языком клитор, вознося её на вершину наслаждения снова и снова, доводя до безумия. Часть её хотела отстраниться — попытаться избежать практически невыносимого удовольствия. Но Дрю был слишком сильным, у неё не получалось освободиться, она ничего не могла сделать, только лишь прижаться к его лицу и нетерпеливому языку и позволить ему довести её до оргазма столько раз, сколько он хотел.

Дрю лизал и сосал её, трахал языком, а она кончала снова и снова, пока у неё не закружилась голова от удовольствия, и не перехватило дыхание от страсти. Боже, кто ж знал, что он настолько великолепен в оральном сексе? Или что он может довести её до безумия одним лишь щелчком языка? Когда он пировал на её раскрытом лоне, дразнил, Джен думала, что взорвется от невероятного наслаждения.

Наконец, когда она уже потеряла счет оргазмам, Дрю отстранился от неё, тяжело дыша, его широкая грудь вздымалась, как кузнечные мехи. Дженевьева тихо застонала и рухнула вперед, упираясь лбом в руки, выпятив кверху попку и покорно расставив ноги пошире.

Несмотря на столь интенсивные оргазмы, которые ей только что подарил Дрю, она хотела большего. Она ощущала себя пустой, разгоряченной и влажной.

— Дрю? — прошептала она наконец, приподняв голову, и обернулась к нему.

— Да, детка? — Он плавно приподнялся, под его джинсами безошибочно определялась огромная выпуклость. Его рот блестел от её соков, глаза сверкали от страсти.

— Дрю, я... — Она не знала, что сказать, как попросить то, в чем нуждалась... но знала, что не должна этого делать. — Дрю, я хочу... мне нужно...

— Да, детка? — снова пророкотал он, вставая на кровать позади неё.

Дженевьева продолжала стоять на коленях кверху попкой, поэтому, когда он прижался к ней мускулистыми бедрами, она не могла не почувствовать жесткой внушительной выпуклости.

— Дрю? — тихо застонала она. — Пожалуйста, не мог бы ты просто... потереться об меня? Как прошлой ночью?

— Вот так? — Он сильнее вжался жестким членом в её влажное лоно. — Или мне раздеться?

— Разденься. — Она оглянулась на него, ощущая себя беспомощной, горячей и не способной остановиться. — Сними... сними джинсы и нижнее белье и потрись об меня обнаженным членом.

— Всё, что хочешь, детка, — пробормотал он. — Думаю, мы должны закончить это «упражнение», как и всё остальное.

— Да, точно. — Дженевьева неторпеливо кивнула. — Просто... потрись об меня. Я... я хочу почувствовать тебя.

— С удовольствием, — прорычал он.

Расстегнув джинсы, он освободил длинный жесткий член. Дженевьева, затаив дыхание, увидела, как на сливовидной головке выступило предсемя. Боже, как же они рисковали сейчас! Она находилась в более уязвимом положении, чем раньше, с раскрытым лоном, которое прекрасно сочеталось с его членом. Она понимала, им не стоило переходить за грань, но не смогла заставить себя попросить Дрю остановиться.

Джен наблюдала, как он, взяв член в одну руку, медленно провел большой головкой между скользких губок её влагалища, лаская клитор широким кончиком. От такого нежного, интимного массажа лоно запульсировало сильнее, и Дженевьева подумала, что никогда ещё столь явно не ощущала пустоту внутри.

— Дрю, — прошептала она, шевельнув бедрами, стараясь к нему прижаться. — Дрю, пожалуйста!

— Осторожнее, Джен. — Большой ладонью он сжал её бедро, пытаясь остановить. — Если только ты не желаешь перейти за грань, о которой мы говорили вчера. Если ты вот так будешь скользить по моему члену, он окажется внутри тебя. Тогда...

Но прежде чем он закончил говорить, Джен почувствовала, как нечто толстое и горячее надавило на вход в её влагалище и слегка вошло внутрь.

Они оба на мгновение замерли, часть её сознания вопила, что это неправильно, что она не должна так далеко заходить с Дрю. На этот раз у них не было даже оправдания в виде видеокамер. Они сейчас находились наедине и, возможно, совершали то, о чем в последствии пожалеют.

Но ощущать Дрю внутри, даже немного, оказалось настолько великолепно, что она не могла попросить его отстраниться и вытащить член. Вместо этого она оглянулась и посмотрела на него.

— Дрю? — позвала она его.

— Боже, черт возьми! — Его голос напоминал хриплое прерывистое рычание. — Я говорил тебе, что это случится, Джен... Не двигайся, я вошел в тебя.

— Просто вошла головка, но я чувствую тебя, — прошептала она, ахнув. — Возможно... возможно, будет лучше, если ты войдешь поглубже.

— Ты имеешь в виду, вот так? — Он толкнулся вперед, и Дженевьева едва сдержала стон, ощущая, как в неё входит один толстый дюйм за другим.

— Да, — выдохнула она. — Невероятно... вот так. Боже, Дрю, ты такой большой.

— Просто ты очень тугая, детка. — Он медленно и успокаивающе погладил её по спине и бедрам. — Но, возможно, мне сейчас лучше выйти. Мы почти перешли ту грань, о которой говорили прошлой ночью.

— Я знаю, но мы только... — Дженевьева снова прикусила губу. — Но я ничего не могу с собой поделать, я хочу её пересечь. Во всяком случае, слегка.

— Ох? И как мы это сделаем? — наполовину возбужденным, наполовину веселым голосом прорычал Дрю, но как Джен заметила, всё равно не пытался из неё выйти.

— Позволь мне почувствовать тебя в себе только один раз, — сказала она. — Войди на всю длину и замри. Мы можем это сделать?

— Мы можем сделать всё, что ты захочешь, детка, — заверил её Дрю охрипшим голосом. — Если ты уверена.

— Я уверена. Пожалуйста... — Расставив ноги пошире, Дженевьева подалась назад, пытаясь вобрать в себя больше его твердости.

Дрю застонал и толкнулся вперед, невероятно, восхитительно и слегка пугающе растягивая толстым членом её внутренние стеночки. Дженевьева никогда не была с кем-то настолько огромным, но не хотела останавливаться. Она говорила себе, что просто желает почувствовать, как Дрю заполнит её полностью, а потом попросит его выйти. Она довела бы его до оргазма своим ртом, подарила бы самый невероятный минет в его жизни. И этого было бы достаточно.

Но стоило ей ощутить его длинный член внутри, то, как он широкой головкой поцеловал шейку её матки, она поняла, что не сможет попросить Дрю выйти. Это слишком восхитительно, слишком изумительно быть настолько заполненной и раскрытой его членом.

— Дрю! — тихо застонала она, подаваясь ему навстречу, пытаясь заполучить в себя всё до последнего дюйма.

— Боже, Джен, успокойся! — прорычал он, сжимая её бедра. — Я думал, ты хотела, чтобы я всего лишь на минутку вошел в тебя. Если не остановимся, то закончим чертовым трахом.

— Возможно... возможно, именно этого я и хочу, — прошептала Дженевьева, не в силах противиться собственной страсти. — Она обернулась на него. — Боже, Дрю, ты настолько великолепно ощущаешься внутри меня!