Им выпал фарт, читатель милай, амнистию им дали. И пошли они в Иерусалим строить дом Господа своего. Караваны, караваны, солнце рыжее, седая пыль. Но что же колокольчиков-то не слыхать?

Бьют барабаны час вечерней зари. Пробили, смолкли. И пошел плац-майор в дом Коменданта своего сдавать ключи Архипелага, стальные ключи и бронзовые.

Тут и раздался глac из бездны, а может, глас в пустыне: «Кобылин, неси огонь!» Символ – опять здесь ударение на «о», как в случае с Козой и Шпицем, – символ надежды на народ.

Кобылин внес огонь и запер каземат.

Над казематом – уютный ресторан яхт-клуба. Не затянуть ли с горя? Не смей и думать – ни гроша валюты. Вздохнул, как Ездра: «Доколе это?»

1992