А - не возвращается девица.

Это - плохо. Смерти - не до шуток. Становясь все злее и жесточе, Смерть обула лапти и онучи

И, едва дождавшись лунной ночи,

В путь идет, грозней осенней тучи. Час прошла и видит: в перелеске, Под росистой молодой орешней На траве атласной, в лунном блеске Девушка сидит богиней вешней.

Как земля гола весною ранней.

Грудь ее обнажена бесстыдно.

И на коже шелковистой, ланьей

Звезды поцелуев ярко видны.

Два соска, как звезды, красят грудь,

И - как звезды - кротко смотрят очи

В небеса, на светлый Млечный путь,

На тропу синеволосой ночи. Под глазами голубые тени, Точно рана - губы влажно алы. Положив ей голову в колени, Дремлет парень, как олень усталый.

Смерть глядит, и тихо пламя гнева

Гаснет в ее черепе пустом.

"Ты чего же это, словно Ева,

Спряталась от бога за кустом?" Точно небом - лунно-звездным телом Милого от Смерти заслоня, Отвечает ей девица смело:

"Погоди-ка, не ругай меня!

Не шуми, не испугай беднягу,

Острою косою не звени!

Я сейчас приду, в могилу лягу.

А его - подольше сохрани!

Виновата, не пришла я к сроку,

Думала - до Смерти недалеко.

Дай еще парнишку обниму:

Больно хорошо со мной ему!

Да и он - хорош! Ты погляди,

Вон какие он оставил знаки

На щеках моих и на груди.

Вишь, цветут, как огненные маки!" Смерть стыдясь тихонько засмеялась:

"Да, ты будто с солнцем целовалась.

Но - ведь у меня ты не одна,

Тысячи я убивать должна!

Я ведь честно времени служу,

Дела - много, а уж я - стара,

Каждою минутой дорожу,

Собирайся, девушка, пора!" Девушка - свое:

"Обнимет милый,

Ни земли, ни неба больше нет.

И душа полна нездешней силой,

И горит в душе нездешний свет.

Нету больше страха пред Судьбой

И ни бога, ни людей не надо!

Как дитя - собою радость рада,

И любовь любуется собой". Смерть молчит задумчиво и строго, Видит - не прервать ей этой песни!

Краше солнца - нету в мире бога,

Нет огня - огня любви чудесней!

VII

Смерть молчит, а девушкины речи

Зависти огнем ей кости плавят,

В жар и холод властно ее мечут,

Что же сердце Смерти миру явит? Смерть - не мать, но - женщина, и в ней

Сердце тоже разума сильней;

В темном сердце Смерти есть ростки

Жалости и гнева, и тоски. Тем, кого она полюбит крепче, Кто ужален в душу злой тоскою, Как она любовно ночью шепчет О великой радости покоя!

"Что ж,- сказала Смерть,

пусть будет чудо!

Разрешаю я тебе - живи!

Только я с тобою рядом буду,

Вечно буду около Любви!"

С той поры Любовь и Смерть, как сестры, Ходят неразлучно до сего дня, За любовью Смерть с косою острой Тащится повсюду, точно сводня. Ходит, околдована сестрою, И везде - на свадьбе и на тризне Неустанно, неуклонно строит Радости Любви и счастье Жизни.

А КТО ТАМ ИДЕТ

(Из Янки Купалы)

А кто там идет по болотам и лесам Огромной такою толпой?

Белоруссы. А что они несут на худых плечах, Что подняли они на худых руках?

Свою кривду. А куда они несут эту кривду всю, А кому они несут напоказ свою?

На свет божий. А кто ж это их, не один миллион Кривду несть научил, разбудил их сон?

Нужда, горе. А чего ж теперь захотелось им, Угнетенным века, им, слепым и глухим?

Людьми зваться.

МОНОЛОГ ВАСЬКИ БУСЛАЕВА

- Эх-ма, кабы силы да поболе мне! Жарко бы дохнул я - снега бы растопил, Круг земли пошел бы да всю распахал, Век бы ходил - города городил, Церкви бы строил, да сады всё садил! Землю разукрасил бы - как девушку, Обнял бы ее - как невесту свою, Поднял бы я землю ко своим грудям, Поднял бы, понес ее ко господу: - Глянь-ко ты, господи, земля-то какова,Сколько она Васькой изукрашена! Ты, вот, ее камнем пустил в небеса, Я ж ее сделал изумрудом дорогим! Глянь-ко ты, господи, порадуйся, Как она зелено на солнышке горит! Дал бы я тебе ее в подарочек, Да - накладно будет - самому дорога!

ПРОЩАЙ!

Прощай! Душа - тоской полна. Я вновь, как прежде, одинок, И снова жизнь моя темна, Прощай, мой ясный огонек!..

Прощай!

Прощай! Я поднял паруса, Стою печально у руля, И резвых чаек голоса Да белой пены полосы Все, чем прощается земля

Со мной... Прощай!

Даль моря мне грозит бедой, И червь тоски мне душу гложет, И грозно воет вал седой... Но - море всей своей водой Тебя из сердца смыть не может!..

Прощай!

* * *

Не везет тебе, Алеша! Не везет, хоть тресни Не споешь ты, брат, хорошей Разудалой песни!

1888

* * *

Не браните вы музу мою, Я другой и не знал, и не знаю, Не минувшему песнь я слагаю, А грядущему гимны пою.

В незатейливой песне моей Я пою о стремлении к свету, Отнеситесь по-дружески к ней И ко мне, самоучке-поэту.

Пусть порой моя песнь прозвучит Тихой грустью, тоскою глубокой; Может быть, вашу душу смягчит Стон и ропот души одинокой.

Не встречайте же музу мою Невнимательно и безучастно; В этой жизни, больной и несчастной, Я грядущему гимны пою.

Начало 1890-х годов

ЛЕГЕНДА О МАРКО

В лесу над рекой жила фея, В реке она часто купалась; И раз, позабыв осторожность, В рыбацкие сети попалась.

Ее рыбаки испугались,

Но был с ними юноша Марко:

Схватил он красавицу фею

И стал целовать ее жарко. А фея, как гибкая ветка, В могучих руках извивалась Да в Марковы очи глядела И тихо над чем-то смеялась.

Весь день она Марка ласкала;

А как только ночь наступила,

Пропала веселая фея...

У Марка душа загрустила... И дни ходит Марко и ночи В лесу, над рекою Дунаем, Все ищет, все стонет: "Где фея?" А волны смеются: "Не знаем!"

Но он закричал им: "Вы лжете!

Вы сами целуетесь с нею!"

И бросился юноша глупый

В Дунай, чтоб найти свою фею. Купается фея в Дунае, Как раньше, до Марка, купалась; А Марка уж нету...

Но все же От Марка хоть песня осталась.

А вы на земле проживете,

Как черви слепые живут:

Ни сказок о вас не расскажут,

Ни песен про вас не споют!

(1892, 1902)

ИЗ ДНЕВНИКА

Убийственно тоскливы ночи финской осени. В саду - злой ведьмой шепчет дождь; он сыплется третьи сутки и, видимо, не перестанет завтра, не перестанет до зимы.

Порывисто, как огромная издыхающая собака, воет ветер. Мокрую тьму пронзают лучи прожекторов; голубые холодные полосы призрачного света пронзает серый бисер дождевых капель. Тоска. И - люди ненавистны. Написал нечто подобное стихотворению.

- Облаков изорванные клочья Гонят в небо желтую луну; Видно, снова этой жуткой ночью Я ни на минуту не усну. Ветвь сосны в окно мое стучится. Я лежу в постели, сам не свой, Бьется мое сердце словно птица,Маленькая птица пред совой.

Думы мои тяжко упрямы, Думы мои холодны, как лед. Черная лапа о раму Глухо, точно в бубен, бьет. Гибкие, мохнатые змеи Тени дрожат на полу, Трепетно вытягивают шеи, Прячутся проворно в углу.

Сквозь стекла синие окна Смотрю я в мутную пустыню, Как водяной с речного дна Сквозь тяжесть вод, прозрачно синих. Гудит какой-то скорбный звук, Дрожит земля в холодной пытке, И злой тоски моей паук Ткет в сердце черных мыслей нитки.

Диск луны, уродливо изломан, Тонет в бездонной черной яме. В поле золотая солома Вспыхивает желтыми огнями. Комната наполнена мраком, Вот он исчез пред луной. Дьявол, вопросительным знаком, Молча встает предо мной.

Что я тебе, Дьявол, отвечу? Да, мой разум онемел. Да, ты всю глупость человечью Жарко разжечь сумел!

Вот - вооруженными скотами Всюду ощетинилась земля И цветет кровавыми цветами, Злобу твою, Дьявол, веселя!

Бешеные вопли, стоны, Ненависти дикий вой, Делателей трупов миллионы Это ли не праздник твой?

Сокрушая труд тысячелетий, Не щадя ни храма, ни дворца, Хлещут землю огненные плети Стали, железа, свинца.