- Пределов у природы нет и быть не может, - отчаянно спорил Кондратенков. - Стахановцы наших полей доказали это. Если.на просе при норме пятнадцать центнеров можно снять двести шесть центнеров с гектара, кто знает, какие возможности таятся в деревьях! Много ли у нас занимались селекцией лесных пород? Даже у садовых деревьев почти никто не обращал внимания на скорость роста...

- А работа профессора Рогова не нужна, по-вашему? - прервал начальник.

- То-есть изучение физиологии роста? Даже необходимо! Но только как часть в общем плане. Иннокентий Николаевич предлагает сначала учиться, потом выводить новые породы, потом сажать их, а я думаю, что нам некогда, нужно все делать одновременно; работать, учиться на работе и совершенствовать работу в ее процессе.

- Это значит разбрасываться и не делать ничего!- возразил с раздражением Рогов.

Начальник управления, видимо, колебался.

- Пожалуй, преждевременно было бы... - начал он.

Но здесь вмешался седой человек со шрамом на виске.

Много позже Кондратенков узнал, что это был инструктор Центрального Комитета партии Жолудев.

- Дай-ка мне слово, - сказал он. - Я думаю, сегодняшний спор можно решить только на опыте. Нужно, чтобы вы работали оба, каждый самостоятельно. Пусть это будет нечто вроде дружеского соревнования.

Так началось долголетнее соревнование между профессором Ротовым и Кондратенковым. Но, к сожалению, дружеским оно не было, потому что Рогов никогда не мог простить своему ученику неожиданного, как он выражался, "удара".

ГЛАВА 6

КОНДРАТЕНКОВ СОБИРАЕТ ЛЮДЕЙ

Итак, оба ученых приступили к работе. Профессор Рогов выехал в чужие страны изучать бамбук, а Кондратенков у себя на родине начал собирать тридцатимиллионную армию будущих сотрудников.

"Сперва я ездил полгода без перерыва" - так говорил Иван Тарасович об этом периоде своей жизни. И действительно, сколько нужно было ездить, сколько нужно было выступать, объяснять, спорить, увлекать, убеждать, высмеивать, доказывать, громить и зажигать, чтобы люди услышали слова Кондратенкова, заинтересовались его делом, помогли ему!

Написав инструкцию для лесотехников и две брошюры - одну для колхозников, другую для юных натуралистов, Кондратенков в начале декабря выехал в степь. В министерстве он получил новенький автомобиль "ГАЗ-67", на счетчике которого стояли цифры "000015". К концу апреля, наездив одиннадцать тысяч километров по проселкам двадцати семи областей, Кондратенков поставил машину на ремонт. За это время он сделал сто девяносто семь докладов о лесопосадках в обкомах, райкомах, сельсоветах, избахчитальнях, редакциях газет, школах, санаториях, на колхозных собраниях. Сто девяносто семь больших, официальных выступлений! А сколько было маленьких, неофициальных- в железнодорожных вагонах, за столиком в чайной, в коридоре сельсовета, в хате, где Кондратенков остановился на ночевку, в собственной автомашине перед случайным попутчиком, попросившим подвезти, а больше всего на лесопосадках, там, где шумливые тракторы волочили за собой пять, а то и семь посадочных машин "ПЧ" и ритмично наклонялись рабочие, вкладывая в свежие борозды черенки.

Кондратенков объехал двадцать семь степных областей, и всюду он видел, как пробивается к свету нежная зелень будущих лесов. Леса сажали колхозники и горожане, ученые-агрономы и мичуринцы-любители, седые старики и школьники. Покрывались зеленью распаханные прямоугольники полезащитных полос, размытые края оврагов, сыпучие пески, пыльные пустыри у заводских поселков. О лесах говорили в научных институтах и в начальных школах, в лекционных залах и на пашнях. Поэты писали стихи о лесах, вопрос о лесах обсуждался в партийных комитетах.

Однажды Кондратенкова пригласили выступить в обкоме партии с докладом на специальном совещании, посвященном лесопосадкам. Ожидая своей очереди, Кондратенков слушал, как выступали секретари райкомов, представители земельных отделов, редакторы районных газет. Разные люди разными словами говорили о своих конкретных задачах, но Кондратенков видел одно: великую зеленую стройку с миллионами рабочих. Для этих миллионов работал он сам, эти миллионы хотел вовлечь в свой труд.

И сам он, выступая, говорил не столько о своих агротехнических планах, сколько о методе, о том, что участие колхозников в научной работе помогает стереть грань между физическим и умственным трудом, что это важный шаг для подъема культуры на селе, для ликвидации противоположности между городом и деревней, что при коммунизме все академии будут окружены сотнями тысяч нештатных помощников. И партийцы, люди, посвятившие жизнь борьбе за коммунизм, горячо поддержали начинание Кондратенкова. Обком вынес особое решение: "Считать работу доцента Кондратенкова своевременной. Поручить низовым ячейкам обеспечить связь между московским ученым и полезащитными звеньями".

Иван Тарасович вышел из зала заседаний окрыленный. Ему хотелось как можно скорее ехать на село, чтобы с каждым человеком поговорить о лесах, каждому передать свой энтузиазм. И он не утерпел, чтобы тут же, у ворот обкома, не сказать сторожу:

- Удивляюсь на тебя, батька! Сидишь целый день у ворот, целый день пыль глотаешь. Что бы тебе садик посадить? И тень, и зелень, и воздух хороший.

- Да я уж стар, милок! - отмахнулся сторож. - Не доживу, чтобы выросли.

И тогда Кондратенков сказал, присаживаясь на скамейку:

- Это верно: медленно растут деревья. Вот я как раз и хочу ускорить это дело. И если бы ты, старик, и старики всей нашей страны помогали мне...

А полчаса спустя он уже стоял на трибуне в Доме пионеров и, глядя в темный зал, где видны были только блестящие глаза, говорил с увлечением:

- Вы, ребята - большинство из вас, - родились в степи и по-настоящему не знаете, что такое лес. А лес, должен вам сказать, интереснейшая вещь, и не только для урожая, не только для климата, но и для вас - молодежи. Вы ходили когда-нибудь за грибами? Нет, конечно. А встречали вы настоящий малинник, где ягоды можно обирать горстями? А случалось вам быть в лесу на охоте или проводить военную игру, или путешествовать по компасу в чаще, или просто играть в прятки за стволами?.. Я слышу, вы смеетесь. Вы думаете: "Когда лес вырастет, нам будет не до пряток". Согласен с вами: лес растет недопустимо медленно, не по нашим темпам. Надо искать и создавать новые деревья, чтобы они росли быстрее вас, чтобы вам не приходилось их дожидаться. А вы хотите мне помочь? Хотите? Только нужно работать по-взрослому, всерьез, не бросать, если наскучит. Помнится, лет тридцать пять тому назад, когда я учился в приходской школе, мне очень хотелось поскорее стать большим и принять участие в настоящем деле. Правда, тогда, до революции, нелегко было найти настоящее дело. А у вас таких возможностей непочатый край.

"Главное, чтобы люди с душой взялись" - в этом Кондратенков был убежден. И у каждого встречного он искал путей к этой самой "душе", которую так нужно было зажечь.

Конечно, это не всегда удавалось. Вот, например, в одном лесничестве в Воронежской области, после двухчасовового разговора о гнездовых посадках, директор питомника, усталый и обрюзгший человек с аккуратно подстриженной, холеной бородкой, уверенно возразил:

- Для того чтобы ниспровергнуть законы науки, нужны убедительные эксперименты. Где они? Покажите мне взрослые деревья, выросшие в гнезде.

Директор был убежден, что он сразил приезжего. "Покажите мне взрослые деревья" - разговор откладывался на ближайшие десять лет. Но Кондратенков через голову скеп;иха обратился к лесникам:

- А что, деды, разве в вашем лесу нет такого места, где желуди осыпались, проросли сами собой и молодняк не пропалывался?

И, конечно, лесники вспомнили. Хотя лес содержался в образцовом порядке и от дерева до дерева было не меньше полутора метров, но в сорок втором году, когда близко был враг, на седьмой просеке не закончили расчистку, и там выросли безнадзорные дубы.

Час спустя Кондратенков уже стоял на седьмой просеке, где в рост человека поднималась дружная поросль молодых дубков, а директор, пряча в землю глаза, неуверенно говорил: